Глава 15

МЭДДИ

В душе я импульсивная девушка, но после четырех раундов на снегу я похлопываю свою новую «пару» по спине и говорю ему, что нам нужно двигаться. Моя кожа промокла от снега, мне холодно, и я проголодалась. Я все еще возбуждена — спасибо, кхай, — но я бы также хотела развести костер до наступления темноты.

Хассен помогает мне поправить одежду и достает из своего рюкзака дополнительный мех, плотно укутывая меня им. При этом он украдкой целует меня, и я не могу разозлиться. Конечно, я немного беспокоюсь о будущем, но злиться? Нет. Это странно, но все кажется… правильным. Как будто это должно было случиться. Может быть, причина, по которой меня все это время тянуло к Хассену, заключается в том, что нам всегда было суждено быть вместе.

Отлично, теперь я говорю, как одна из ша-кхаев.

Я прижимаю руку к урчанию в моей груди. Это так странно. Я думала, что это может показаться странным, но на самом деле это немного успокаивает. А секс? Ладно, секс просто зашкаливает. Возможно, время для всего этого резонанса могло быть выбрано получше, но я не думаю, что когда-нибудь стану одной из тех, кто сядет и скажет: «Да, я готова быть мамой».

С другой стороны, резонировать друг с другом, когда мы в опасности и бездомны? Все еще можно было выбрать более удачное время.

— Ты тихая, — говорит Хассен, наклоняясь, чтобы починить мои ботинки. — У тебя есть сожаления?

Он продолжает спрашивать меня о подобных вещах, и каждый раз у меня от этого болит сердце. Неужели он думает, что он такой ужасный человек, с которым можно быть в паре? Что я пожалею, что теперь с ним в паре?

— Ни одного. Я бы предпочла тебя любому другому в племени в любой день.

Хассен поднимается на ноги, на его лице появляется намек на беспокойство.

— А твоя сестра?

— Она разберется. Я не думаю, что она ненавидит тебя, большой парень. Я просто думаю, что она не хотела быть твоей девушкой. — Я улыбаюсь ему снизу вверх. — Что хорошо, потому что в противном случае это было бы довольно мерзко.

— Мысль о совокуплении с твоей сестрой вызывает у меня тошноту.

— Хорошо.

— Подумать только, я был так близок к тому, чтобы совершить ошибку… — он притягивает меня к себе в быстром объятии. — Я рад, что это ты, Мэ-ди.

— Я тоже рада, что это я. — Я сжимаю его в ответ, а затем вглядываюсь в извилистую тропинку в расщелине. — Ты думаешь, мы найдем выход этим путем? Или нам придется вернуться?

— Есть только один способ проверить. — Он делает паузу и смотрит на меня. — Мне нужно нести тебя?

— Что? Почему?

— Потому что ты слаба от спаривания? Я чувствовал, как дрожат твои ноги каждый раз, когда входил в тебя.

— О боже мой. Никаких грязных разговорчиков, пока я пытаюсь быть серьезной, пожалуйста. — Я крепко сжимаю колени, потому что просто слышать об этом заводит меня. — И я могу ходить. Я дам тебе знать, если это изменится.

Он берет мою руку в свою и крепко прижимает меня к себе. Он действительно снимает рюкзак с моей спины, и я позволяю ему, потому что я немного устала, если признаться в этом самой себе. То, что тебя несколько раз брал на снегу семифутовый синий чувак, отнимает выносливость, это точно. Но я не жалуюсь.

Ущелье, в котором мы находимся, расширяется по мере того, как мы продвигаемся дальше. Площадка, на которую мы приземлились, была примерно двадцати футов. Здесь это может быть сотня.

— И всего этого здесь никогда раньше не было? — спрашиваю я его.

Хассен качает головой.

— Землетрясение открыло землю.

— Или, может быть, это было подо льдом все это время, и лед был просто слишком толстым? — Здесь на тропинке очень мало снега, и странно представлять, что все это появилось просто по волшебству.

— Возможно. — Он делает шаг впереди меня, совсем немного, и сжимает свое копье в другой руке. — Мы будем осторожны на случай, если льда будет больше.

О, мне не нравится думать об этом. Если мы провалимся под второй слой льда еще глубже, я не знаю, как мы вообще выберемся. Я смотрю вверх на крутые стены каньона. Я не совсем уверена, как мы собираемся выбираться отсюда, если мэтлаксы все еще там, но нужно решать проблемы по мере поступления. Хассен не допустит, чтобы что-нибудь случилось со мной… или с нашим ребенком.

Я дотрагиваюсь до своего живота. Ребенок. Святые дерьмовые яйца. Я напугана и взволнована одновременно. Однако еще более непосредственным и замечательным является то, что у меня есть Хассен. Мы связаны — как на физическом, так и на духовном уровне. Наши тела знают, что нам суждено быть вместе. Я больше не одинока, и он тоже. Я в восторге.

Возможно, я также немного под кайфом от эндорфинов, но неважно.

— Так ты хочешь мальчика или девочку? — спрашиваю я его, пока мы идем. Должна признаться, я не столько обращаю внимание на наше окружение — снег и скалы, скалы и снег, — сколько смотрю на его профиль, как какая-нибудь мечтательная девочка-подросток. Он действительно самый красивый парень на планете. Мой милашка-кхай умный.

— Я был бы доволен и тем, и другим. Все, чего я хочу, это чтобы наш комплект был здоров… и выглядел как ты, — добавляет он через мгновение. — Но если бы я выбирал, я бы выбрал девочку.

— О? Разве большинство парней не хотят сына, который был бы похож на них?

Его большой палец поглаживает мои костяшки, пока мы идем, отвлекая меня. Я слышу мурлыканье в его груди почти так же громко, как у меня, и мне интересно, означает ли это, что у нас скоро будет пятый раунд в снегу. Я сомневаюсь, что мы прошли еще хотя бы милю… но меня это вроде как устраивает.

— Я бы хотел девочку, — снова говорит он мне, отрывая меня от моих пошлых мыслей. — Потому что в нашем племени так долго было так мало девочек. Я бы хотел, чтобы другие испытали ту радость, которую я испытываю в этот момент. — Он бросает взгляд на меня. — И я бы хотел, чтобы у нее была твоя желтая грива.

— Я одновременно польщена и немного шокирована тем, что ты хочешь, чтобы наш ребенок был похож на меня, и все же ты готов отдать ее какому-то парню еще до того, как она станет клеткой в моей утробе.

— Не просто какому-то, — говорит он мне, пока мы идем, шаги хрустят по снегу. — Он должен будет доказать, что достоин ее. И если он хотя бы вполовину так ленив, как Таушен, я ударю его по голове своим копьем.

Я хихикаю. Это больше похоже на правду.

— Значит, Таушен ленивый?

Он хмурится.

— Он молод и предпочел бы потратить время на разговоры с Фарли, чем проверять свои сети.

Так что, по сути, он такой же, как и любой другой мальчик-подросток. Я улыбаюсь про себя.

— Давай вернемся к нашему малышу. Какие имена тебе нравятся?

— Называй ее как хочешь. С тех пор, как появились человеческие женщины, мой народ комбинирует имена. — Он останавливается на полпути, на его лице появляется хмурое выражение.

Я тоже делаю паузу, довольная тем, что нахожусь рядом с ним, пока мы делаем небольшой перерыв. Я думаю об именах, мысленно переплетая их.

— Как Мэдсен? Или Хасси? Я должна признать, что мне не очень нравится Хэсси, и мое настоящее имя Мэдлин, а не Мэдди, так что, я думаю, это меняет дело…

— Корабль.

Мне требуется мгновение, чтобы понять, что он не предлагает назвать нашу дочь Судном, а говорит «корабль» (прим. в англ. «ship» можно перевести как корабль, судно, лодка, теплоход и т. п.).

— Что ты имеешь в виду под кораблем?

Он указывает вперед с недоверчивым выражением на лице.

— Здесь, внизу, есть корабль.

Волоски у меня на шее встают дыбом. Я все еще не понимаю, о чем он говорит, поэтому смотрю туда, куда он указывает. Я не вижу впереди ничего, кроме скал, и нет никаких признаков инопланетного космического корабля. Все, что я вижу, — это еще один камень, тонкий слой льда, покрывающий ту часть утеса, на которую он указывает.

Затем я вижу это.

Не корабль, конечно. Я думаю, его варварский разум слышит слово «корабль» и предполагает «пещеру» или «место, где живут люди», потому что это не корабль. Это камень, но аккуратно сложенный, квадратный камень, который изгибается вдоль стены утеса и еще больше тянется вдоль изгиба тропинки впереди. Это напоминает мне один из тех фильмов об Индиане Джонсе, где герой поднимает глаза и видит вход в забытый город в джунглях.

Только это не джунгли. Это чужая планета. И я не думала, что здесь кто-то живет, кроме нас.