— Но все равно инвестор. Было бы непрофессионально говорить о личных вещах.

— Да ладно, Нора, — стонет Дин и проводит рукой по волосам. — Ты была на моей вечеринке в автобусе в прошлом году и видела, как я напивался и танцевал для Кейт в стиле «Супер Майка». Я бы сказал, что наши профессиональные границы сейчас не имеют никакого значения.

— Кстати, кто арендует автобус для вечеринки по случаю тридцатилетия? — отвечаю я со смехом.

Серьезно, когда мне исполнилось тридцать, я позволила себе целый день смотреть «Нетфликс». Когда Макс затащил меня в тот автобус, чтобы познакомить с Дином, я начала серьезно сомневаться в том, с кем я собираюсь начать бизнес.

Дин одаривает меня похотливой ухмылкой.

— Мальчики, которые никогда не хотят взрослеть.

Я тяжело выдыхаю.

— И этот мальчик может помочь мне с драмой моей мамы?

Он облизывает губы и склоняет голову набок.

— Большинство людей решают свои проблемы, просто озвучивая их вслух. Так что рассматривай меня в качестве хорошего слушателя.

— Хочешь, чтобы я сказала то, что происходит?

— Да... почему бы и нет?

— Потому что я нахожусь в грязном переулке с человеком, который слишком часто озвучивает все свои мысли... большинство из которых слишком извращенные.

— Верно подмечено, — отвечает Дин, подмигивая. — Но обещаю, сейчас я не думаю ни о чем сексуальном. В моих глазах ты монашка... так что просто скажи это. Тебе станет легче.

Моя голова качается туда-сюда, но прежде чем успеваю остановить себя, я выдыхаю тяжесть в груди и начинаю говорить.

— Моя мама хочет, чтобы я привела Нейта на вечеринку по случаю тридцать пятой годовщины их свадьбы через пару дней. И я скорее съем свернувшиеся сливки со дна коробки, которую только что выбросила, чем доставлю ей удовольствие и начну встречаться с человеком, которого она хотела видеть рядом со мной с тех пор, как я была подростком.

Медленно кивнув, Дин жестом просит меня продолжать.

— Честно говоря, она сводит меня с ума. Все, что ее волнует, это моя личная жизнь и то, как скоро она станет бабушкой. Она никогда не интересовалась моей пекарней или моими карьерными устремлениями. Ее никогда даже отдаленно не интересовало, чем я увлекаюсь. Все, что ее волнует, это ее ожидания насчет меня. Ожидания, которым я явно не соответствую.

—Так этот Нейт действительно так плох?

Я съеживаюсь и пожимаю плечами.

— Это неважно. Я не видела его несколько лет. Правда в том, что я не хочу брать его на вечеринку, потому что не хочу ни с кем встречаться. Меня не волнует личная жизнь, замужество или рождение детей. Я хочу создавать пекарни, Дин. Много-много пекарен и много-много крупонов. И я хочу, чтобы моя франшиза расширилась настолько, что я смогла бы какое-то время пожить в Париже, придумать совершенно новый рецепт, пробуя чужую выпечку, и наесть очень толстую задницу, которую возненавидит моя мать.

Глубокий смех Дина прорывается сквозь мои разглагольствования.

— Думаю, что даже с толстой задницей ты будешь выглядеть фантастически.

— Я тоже так думаю, — отвечаю я взволнованно, представляя себя гуляющей по улицам Франции со свежим круассаном во рту. — Мне просто нужно, чтобы она отвязалась от меня, пока не будет открыта пекарня в Денвере. Я не могу справиться со стрессом, связанным с этим и с ней одновременно. Это слишком. Иначе будет кровопролитие.

Дин задумчиво кивает, размышляя над моим затруднительным положением.

— Не обижайся, но почему бы просто не взять этого Нейта на юбилейную вечеринку? Конечно же, он не подумает, что после этого ты захочешь выйти за него замуж. Пригласи его на одно мероприятие, а потом слейся. Твоя мама даже не узнает.

Я качаю головой.

— О, она узнает. Родители Нейта — лучшие друзья моих родителей. Они расскажут. Потом мама пригласит его на ужин, не сказав мне, а меня встретит с виноватым «сюрприз!» и покровительственной улыбкой. Будет неловко, потому что мама будет отпускать комментарии о том, почему я не позвонила ему после вечеринки, а потом я потеряю самообладание, переверну стол и случайно подожгу дом.

— Я собираюсь рискнуть и сказать, что ты, возможно, немного преувеличиваешь, — невозмутимо говорит Дин.

Я прищуриваюсь на него.

— Дашь моей матери палец, и она откусит руку по локоть. Я не могу взять Нейта на их вечеринку. Это приведет к драме, а у меня ее и так сейчас хватает с денверской пекарней.

Дин бросает на меня понимающий взгляд, потому что не понаслышке знает, какой бардак творится на стройке. Как молчаливый инвестор, он регулярно информирует меня о процессе, и это была неудача за неудачей, несмотря на то, что мы открываемся через месяц. Мы купили старое здание, чтобы сохранить очарование моей главной пекарни в Боулдере, но ремонт оказался сложнее, чем предполагалось изначально. Если подрядчик не возьмется за дело, то на торжественном открытии я буду подавать холодные крупоны, потому что мне придется печь их здесь, в Боулдере. Поговорим об ужасном начале моей карьеры франчайзера.

Пронзаю Дина серьезным взглядом.

— Сейчас я должна полностью сосредоточиться на своем бизнесе.

— Я могу это понять. — Дин кивает в знак согласия. — На самом деле, твои амбиции чертовски сексуальны.

Я закатываю глаза.

— Не начинай снова флиртовать, Мозер. Я монахиня, помнишь?

Дин поднимает руки вверх.

— Прости, прости. Я не это имел в виду. На самом деле, я сопереживаю всему, что ты говоришь. У нас с тобой очень схожие взгляды на бизнес, и у меня тоже нет ни малейшего желания когда-либо остепеняться.

С любопытством приподнимаю бровь.

— В чем твой изъян?

Дин пренебрежительно качает головой.

— Никакого изъяна. Просто это не для меня. Кейт и Линси сейчас на всех парах несутся в этом вагоне, а я делаю все возможное, чтобы соскочить с их поезда. И, видимо, у меня это получается слишком хорошо, потому что они злятся, что я не встречаюсь с более серьезными девушками, с которыми можно нормально поговорить. Но позволь мне сказать тебе, Нора, они необязательно должны быть умными, чтобы быть хорошими в...— Дин показывает жестом на свой пах, и я кривлюсь от отвращения.

— Боже, ты свинья. — Я отворачиваюсь, недоумевая, что, черт возьми, со мной не так, раз я доверилась закоренелому холостяку. Смотрю на него через плечо. — Ты выглядишь таким собранным и профессиональным, а потом открываешь рот и все портишь.

Улыбка Дина становится шире.

— Некоторые люди находят это очаровательным.

— Ты был таким нормальным, когда я впервые тебя встретила. — Я качаю головой.

— Это потому, что во мне есть две стороны. Деловой Дин и Дин Темный Пассажир. Теперь, когда мы подружились, я позволяю своему истинному «я» выйти наружу.

— Повезло мне, — ворчу я и опускаюсь на скамейку у двери. Наклоняюсь и хватаюсь за голову. — Что мне делать, Дин? Серьезно. Моя мать не оставит эту историю с Нейтом в покое. Она вовлечет моего отца, а он заставит меня чувствовать себя виноватой, как всегда делает.

Дин садится на место рядом со мной.

— Может, ты могла бы пойти на их вечеринку с другим парнем?

Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него.

— Как это мне поможет? Я только что сказала тебе, что не хочу ни с кем встречаться. У меня итак слишком много всего происходит.

— Я имею в виду не настоящую пару — просто кого-то, кто собьет твою мать со следа. Фальшивого кавалера.

— Кого, например, снять проститутку-мужчину? — У меня пересыхает во рту при этой мысли.

— Господи, нет! — Дин смеется с искренним весельем, которое я чувствую в своем животе. — Даже боюсь представить тебя с секс-работником. Твое ОКР будет работать на пределе возможностей рядом с мужчиной, который занимается сексом за деньги.

Мое лицо вытягивается.

— С чего ты взял, что у меня ОКР?

Дин вздрагивает, как будто сказал слишком много.

— Я вижу тебя в пекарне уже несколько лет, Нора. Заметил твои бзики.

— Бзики? — спрашиваю я, чувствуя себя уязвимой. — В какой момент ты стал преследователем десятого уровня?

— Хочешь сказать, что никогда не замечала меня? — Он бросает на меня вызывающий взгляд, который придает мне прилив энергии. — Я часто бываю в пекарне... Уверен, ты, по крайней мере, знаешь, какой кофе я пью.

Я закатываю глаза, а внутри говорю, что со сливками и двумя кусочками сахара. Но я так же знаю кофейные предпочтения нескольких других моих постоянных посетителей. Это ничего не значит.

Дин вздыхает и наклоняет голову, его взгляд целенаправленно блуждает по моему лицу, словно парень пытается прочесть мои мысли. От его пристального взгляда мои щеки покрываются румянцем, и внезапно в этом переулке становится намного жарче.

Парень решительно облизывает губы.

— Я не стесняюсь признаться, что заметил, что ты все измеряешь по три раза.

— Это просто для точности. Любой хороший пекарь отмеряет несколько раз. Это включено в мое руководство по франчайзингу.

— Я заметил это не в твоем руководстве, а наблюдая за тобой. Ты перфекционистка, Нора. Твоя пекарня безупречна, и бизнес-модель для франшизы — отличный пример высокого уровня самоорганизованности, сама по себе история твоего бренда является произведением искусства.

Мое тело пылает от его похвалы. Кто бы мог подумать, что иметь преследователя может быть так... лестно?

— Ну, я просто хочу, чтобы «Проснись и пой!» был успешным бизнесом. Я придумала эту идею, когда была подростком, и меня все еще удивляет, что я делаю этот следующий шаг.

— Я знаю. Боже, как бы мне хотелось, чтобы ты поняла, что я делаю тебе комплимент. Серьезно, я просмотрел папки с бизнес-планами различных ресторанов и пекарен, и ни одна из них и близко не была такой привлекательной, как твоя. Ты была самой легкой инвестицией в моей жизни, и это говорит человек, который всю свою взрослую жизнь инвестировал в фондовый рынок.

Мои губы приоткрываются, когда Дин осыпает меня всеми теми комплементами, которые я только могла пожелать в жизни. На самом деле, это ошеломляет, и я ненавижу, что мне приходится прикусить верхнюю губу, надеясь, что он не заметил, как сильно на меня подействовали его слова. Дин действительно имеет две стороны, и эта сторона очень привлекательна. Если бы только моя мама могла слышать все, что он только что сказал. Может быть, тогда она увидела бы, что моя пекарня — это не просто кафе, и что я потратила кровь, пот и слезы, чтобы воплотить свою мечту в реальность.