— Возвращаясь к моему первоначальному вопросу... почему бы тебе не взять на вечеринку друга-парня? Кого-то, кого твоя мама не знает, кто мог бы стать твоей парой на эту ночь? — Он, должно быть, думает, что у меня таких полно.

— У меня нет друзей-парней. У меня и подруг почти нет. Рейчел, наверное, моя самая близкая подруга, и то только потому, что она работает на меня. Возможно, я ей даже не нравлюсь. Уверена, что ты будешь шокирован, услышав это, но я очень властный босс. — Я звучу угрюмо. Все, что связано с моей социальной жизнью, всегда приводит меня в уныние.

Дин подталкивает меня плечом.

— Я уверен, что ты нравишься Рейчел, Нора. Тебя невозможно не любить.

Моя грудь раздувается от комментария, который он бросил, как будто это ничего не значило. Я никогда не была особенно хороша в дружбе. На самом деле, можно сказать, что я была ужасна в этом. В старших классах у меня был бизнес по производству печенья на заказ, который был настолько успешным, что я занималась выпечкой по выходным вместо того, чтобы ходить на вечеринки. Когда мне исполнилось двадцать, стало еще хуже, после того, как я окончила кулинарную школу и открыла пекарню.

— Наверное, я могла бы взять с собой Рейчел и сказать маме, что я лесбиянка, — бормочу я, слегка забавляясь образом, который эта идея вызывает в моей голове. Хотя, зная мою мать, она просто откроет книги по усыновлению или каталоги доноров спермы.

Дин смеется.

— Конечно, ты знаешь хоть одного парня, готового пойти с тобой на вечеринку.

— Я знаю тебя, Дин. — Я хмыкаю, а затем мои глаза расширяются, когда идея укореняется в моей голове. — Я знаю тебя.

— Ты не можешь быть серьезной, — отвечает Дин с нервным смешком.

— Я серьезно, — восклицаю я, поворачиваюсь и взволнованно хватаю его за руку. — Серьезно, Дин, это идеальный вариант. Мы можем сказать, что познакомились в пекарне, ты инвестор, и мы только начали встречаться. Ты можешь сказать моей маме, друзьям моей мамы и всем на вечеринке все те замечательные вещи, которые только что сказал о моей бизнес-модели. Это будет здорово! Это будет что-то вроде рекламного тура для «Проснись и пой!». Может быть, тогда моя мама увидит, что я держу не просто лимонадный киоск; я законный предприниматель. И поскольку тебе не нужна девушка, а мне не нужен парень, ни у кого из нас не будет никаких ожиданий. Это идеально!

Дин встает и нервно теребит свои очки.

— Ты забыла, что я бабник-сексист? Я регулярно объективирую тебя.

Я пренебрежительно закатываю глаза.

— Я игнорирую эту твою сторону уже несколько месяцев; она как назойливая муха. Ничего страшного. А на вечеринке ты можешь быть тем самым Деловым Дином, о котором только что рассказывал. Это прекрасно. Я знаю, что ты сможешь это сделать.

— О. Я уверен, что могу это сделать, но зачем мне это нужно? Что конкретно мне от этого будет?— спрашивает он, скрестив руки на груди и настороженно глядя на меня.

Я сглатываю комок в горле и встаю, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Что ты хочешь?

Дин приподнимает брови и окидывает взглядом мою униформу.

— Не это. — Я отталкиваю его. — Это не вариант.

Он искренне смеется.

— Прости, это была шутка... в основном.

— Не смешно, Дин. Если пойдешь со мной на ту вечеринку, я буду у тебя в долгу. В большом. — Я делаю шаг ближе, и его темные глаза останавливаются на моих губах, заставляя мое тело мгновенно нагреваться. Такое часто случается, когда Дин смотрит на меня. Но это ничего не значит. Это просто естественная гормональная реакция на то, что на меня смотрит привлекательный мужчина. Не обращая внимания на бисеринки пота, собравшиеся над моей верхней губой, я предлагаю: — Ты мог бы получать бесплатные крупоны до конца года. Или я могу зарезервировать для тебя кабинку на каждый день. Я знаю, что у тебя есть коворкинг дальше по улице, но ты проводишь достаточно времени в пекарне и заслуживаешь свой собственный столик. Или, может быть, я назову в честь тебя крупон в новой пекарне в Денвере. Разве это не круто? Ты можешь выбрать вкус. Я вижу тебя, как кленовую глазурь и бекон, но могу сделать все, что ты захочешь. Выбирай все что пожелаешь. Мы можем рассматривать это как еще одну деловую сделку. Я сделаю все, что угодно, лишь бы мама от меня отстала.

Дин проводит руками по своей бороде, напряженно размышляя.

— Ты действительно готова на все?

— Ну... в основном, — нервно отвечаю я, заметив странный блеск в его глазах. — У меня есть пределы.

На его лице расплывается похотливая улыбка.

— Вот для чего нужны стоп-слова, сладкие сиськи.

— Не бери в голову. Это ужасная идея, — огрызаюсь я и поворачиваюсь, чтобы вернуться в пекарню.

Дин смеется и обхватывает меня за талию. Его крепкие руки посылают электрический разряд по моему телу, когда парень поворачивает меня обратно лицом к себе.

— Нора, я шучу. Господи... тебе нужно немного расслабиться. Конечно, я помогу тебе. Мы же друзья, верно?

Его глаза на мгновение задерживаются на мне, когда я буквально стою в переулке в его объятиях. Вырываюсь из его хватки, пока не вспотела от смущения.

— Просто друзья, да. Но я рассматриваю это как деловую сделку, так что это не дружеская услуга. Когда-нибудь я найду подходящий способ отплатить. Особое ударение на «подходящий».

Он кивает.

— Понял, босс.

— И у меня есть еще одно условие.

Дин драматично вздыхает.

— Это была бы не ты, если бы у тебя не было условий.

Я вздергиваю бровь.

— Еще раз назовешь меня «сладкие сиськи», и я расплющу твои яйца скалкой.

Дин ухмыляется.

— Достаточно справедливо.

Я протягиваю руку для рукопожатия.

— Очевидно, моя мать довела меня до сумасшествия, раз я иду на такие крайности, но я сделаю все возможное, чтобы заставить ее прекратить попытки меня сосватать.

Дин берет мою руку в свою.

— Ты очень сексуальна, когда злишься, Нора.

Я закатываю глаза и отдергиваю руку, пока мое тело снова не перегрелось.

— Я уже жалею об этом.