Глава 22

Дин

Меня будит легкий храп, и когда открываю глаза, на моих губах появляется ухмылка, когда я вспоминаю, что Нора в моей постели, в моих объятиях... храпит. Я наслаждаюсь тяжестью и теплом ее тела, распростертого на моем. Она использует мою грудь в качестве подушки, ее дыхание вызывает мурашки на теле до самых пальцев ног, пробуждая член.

Легонько провожу рукой по ее спине, лаская нежную кожу, ненавидя тот факт, что это мое последнее утро с ней.

Утыкаюсь носом в ее волосы, и она начинает ворочаться на мне.

— Ты проснулся? — шепчет она, извиваясь и заставляя мой член пульсировать.

— Только что, — отвечаю я, заставляя себя перестать нюхать ее, как гребаный пещерный человек. — Как ты себя чувствуешь?

Она стонет мне в грудь.

— Отлично. Возможно, немного побаливает.

Я не могу не улыбнуться.

— Мы действительно прожили неделю без секса.

Она поднимает голову и упирается подбородком в мою грудь.

— Это рекорд для нас.

Хмурю брови, когда этот комментарий возвращает нас в реальность. Мы больше не будем ставить рекорды, потому что это все. Это конец.

Подношу руку к ее лицу и провожу пальцами по скуле, пытаясь запомнить ее черты; я буду скучать по ней. Буду чертовски скучать по ней. Я уже скучаю, а она буквально лежит на мне голая.

Уголок ее рта дергается в ухмылке.

— О чем ты сейчас думаешь?

— Ты идеальная женщина.

На ее лице расплывается широкая улыбка.

— Такой подлиза.

— Это правда, — честно признаю я и запускаю пальцы в ее волосы. — Ты заслуживаешь того, чтобы знать это.

Пронзаю ее серьезным взглядом, потому что хочу, чтобы она мне верила. Я хочу, чтобы она услышала меня и поняла, что может заполучить любого, кого захочет... если она этого хочет. Но я бы солгал, если бы не признал, что был бы не против, если бы она прожила оставшуюся жизнь монахиней, потому что мысль о том, что другой мужчина может увидеть ее такой, выводит меня из себя.

Между ее бровями пролегает складка, когда она отстраняется, чтобы сесть, сложив ноги по-турецки, лицом ко мне. Прижимает белую простыню к груди и отвечает:

— Ты тоже... довольно невероятный.

Я медленно качаю головой.

— Нет, я нет.

— Ты тоже. — Она смеется и тычет меня в ногу, которая торчит из-под одеяла. Ее щеки вспыхивают румянцем, когда она добавляет: — Вообще-то, я хотела узнать, может быть, ты захочешь пойти со мной на мое телеинтервью в Денвере в субботу.

— То утреннее шоу, о котором договорился Макс?

На ее лице появляется нервное выражение.

— Да. Они сказали, что я могу привести с собой гостя, и я подумала, что было бы неплохо, если бы мой парень присутствовал.

— Парень? — Я с любопытством поднимаю брови и сажусь, опираясь на изголовье кровати. — Но... наша сделка окончена. Думаешь, что тебе нужен фальшивый парень для этого шоу или что-то в этом роде?

— Нет... фальшивый мне не нужен.

— Я не понимаю.

Она проводит рукой по волосам.

— Я подумала, ты можешь прийти как мой настоящий парень... не фальшивый. Торжественное открытие магазина в Денвере состоится во второй половине дня, так что мы могли бы устроить себе выходные. Я сняла довольно милую квартиру в Денвере на месяц, так как собираюсь потратить много времени на обустройство пекарни. Ты можешь приехать посмотреть, и мы могли бы вместе пойти на открытие.

— Как настоящая пара? — спрашиваю я, мое тело сжимается от страха, что я вот-вот все испорчу.

— Да, настоящая, — отвечает она со смехом, и нерешительно смотрит на меня. — Я предлагаю не расставаться. Мы просто... посмотрим, как все пойдет. Нам явно нравится общество друг друга, верно? — Она смотрит на меня широко раскрытыми, невинными глазами, в которые больно смотреть.

— Я думал, ты не хочешь настоящего парня, — говорю я сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как зловещее чувство ползет по моему телу.

Нора пожимает плечами, и на ее лице появляется застенчивая улыбка.

— Я тоже так думала... но последние несколько недель заставили меня понять, что в жизни есть нечто большее, чем работа и развитие моей империи. Мне было приятно иметь партнера... и не просто партнера... тебя. — Она смотрит на меня широко раскрытыми, полными надежды глазами. — Ты как бы открыл мой разум для других возможностей, Дин. Я имею в виду, черт возьми, вчера вечером, когда люди продолжали говорить нам, что мы поженимся следующими... я не отвергла эту идею, что является огромным шагом для меня.

— Ты не можешь быть серьезной, — огрызаюсь я, протягивая руку и хватая свои очки с тумбочки. Это полный уход от девушки, с которой я познакомился несколько недель назад и, которая зареклась не заводить отношения ради пекарен. Что, черт возьми, здесь происходит?

— Я не говорю, что хочу выйти за тебя замуж, — смеясь, говорит она. — Просто говорю, что мои приоритеты немного сместились. Боже, я даже на долю секунды умилилась, когда увидела, как ты держишь за руку маленькую Джулианну во время свадьбы. То есть, понятно, что я не серьезно к этому отношусь, но даже проблеска мысли о ребенке у меня никогда раньше не было. Это кажется мне значимым.

— Ну, поздравляю, — рявкаю я, мой тон язвителен.

Она вздрагивает, как будто я дал ей пощечину.

— Что это значит?

Я облизываю губы и сжимаю челюсти.

— Я рад, что ты прозрела и хочешь совершенно другой жизни, но для меня это ничего не меняет.

— Не меняет?

— Нет. Господи, Нора, — хриплю я, потирая рукой лоб в явном волнении. — Я согласился на эти фальшивые отношения только потому, что думал, что мы с тобой на одной волне. В какой момент ты переписала этот гребаный сценарий?

Она скрещивает руки на груди, ее плечи сгорблены.

— Я не знаю.

— Ты не знаешь? — Я опускаю ноги с кровати и хватаю с пола свои боксеры. Натягиваю их и поворачиваюсь, чтобы бросить на нее грозный взгляд. — Это все была чушь?

— В смысле?

—Ты вела себя так, будто не хочешь отношений. Говорила мне, что тебе нужны пекарни, а не дети. Драма с матерью. Твои мечты о Париже. Ты просто использовала меня, чтобы заставить ревновать придурка Нейта или что-то в этом роде?

— Нейт? Что? — Она соскальзывает с кровати и плотно оборачивает простыню вокруг своего тела. — Нейт не имеет к этому никакого отношения.

— Ладно, ну, думаю, я больше не знаю, чему верить.

— Почему ты так говоришь? — спрашивает она, глядя на меня щенячьими глазами, которые полностью меня поглощают.

— Потому что я чувствую себя преданным, — огрызаюсь я, мой голос звучит так громко, что дребезжит светильник над нами. — Ты утверждала, что не хочешь никаких отношений. Никакого брака. Никаких детей. А теперь, Мисс Фальшивый Секс, ты хочешь настоящего парня? Я на это не подписывался. Все перепуталось.

— Прошлая ночь была не просто случайным сексом, Дин. Ты занимался со мной любовью. — Ее голос дрожит в конце, заставляя меня посмотреть на нее как раз в тот момент, когда ее подбородок начинает дрожать.

— О, пожалуйста, — насмехаюсь я и провожу напряженной рукой по волосам, пытаясь игнорировать эмоции, которые она проецирует, чтобы еще больше не путать ее. Прямо сейчас мне нужно быть предельно честным. — Это не было занятием любовью.

— Я не согласна, — огрызается она, топнув ногой по паркетному полу. — Возможно, я не такая опытная, как ты, но я знаю, что чувствовала. Это был не просто секс. Выражение твоих глаз…

— Это взгляд каждого мужчины, когда он впервые занимается сексом без защиты, — рычу я, мой гнев закипает до такой степени, что я не горжусь этим. Я чувствую себя беззащитным, обнаженным, как будто все то, что мне хотелось бы скрыть, выставлено на всеобщее обозрение.

Нора задыхается от моих слов, повисших в комнате, как густой, грязный туман, от которого невозможно избавиться. Я не могу вернуть их обратно, как бы мне этого ни хотелось. Дрожащими руками она нагибается и хватает с пола лифчик и трусики. Топает в ванную и закрывается там с громким стуком.

Я начинаю пятиться и запускаю руки в волосы, потому что сейчас я ненавижу себя. Я ненавижу причинять ей такую боль, потому что она этого не заслуживает. Может быть, моя мать была права, и я — мой гребаный отец. И если это так, то лучше, чтобы Нора узнала об этом сейчас, а не после настоящего разрыва, который полностью ее раздавит. Так будет лучше для нас обоих.

Нора выходит из ванной в нижнем белье, и я медленно двигаюсь к ней, чувствуя отчаянную необходимость разрядить обстановку.

— Прости меня за тот комментарий, Нора. Это было подло. Ты застала меня врасплох.

— Как это я застала тебя врасплох? Ты не настолько глуп, Дин, — плачет она, ее покрасневшие глаза убивают меня. Она качает головой и бросает на меня обвиняющий взгляд. — Все это время ты манипулировал мной, чтобы я больше веселилась... чтобы отпустила себя... чтобы изменила свою сущность. А я, глупая, думала, что тебе тоже весело. Думала, что у нас было нечто уникальное и настоящее. А когда я решила, что мне нравится отпускать и что я могу захотеть большего, ты обвиняешь меня в том, что я застала тебя врасплох всем этим? Иди к черту!

— Нора, остановись. — Мое лицо искажается, и я отчаянно хочу протянуть руку, заключить ее в объятия и забрать эту боль у нее, у нас обоих. Она права. Мы вели себя более чем непринужденно. Но если я признаю это прямо сейчас, то пошлю ей еще больше смешанных сигналов. Этого не должно случиться. — Я просто не из тех, кто любит долгосрочные отношения.

Ее голова дергается назад.

— И все же ты признался в любви Кейт и вызвался быть отцом ребенка Линси.

— Потому что они мои друзья. С ними я в безопасности. — Неужели она не видит, что они другие? Что она другая?

— А со мной ты не в безопасности?

— Нет, блядь, — реву я, и моя грудь расширяется и сжимается, как будто я должен вручную приказывать своему сердцу продолжать биться. — Я никогда в жизни не чувствовал себя таким незащищенным ни с одной женщиной за всю свою жизнь.

В комнате воцаряется тишина, пока мои слова ударяют по цели и мир рушится вокруг нас.