— Может, мне стоит уйти пораньше, и ты сможешь сказать всем, что я бросила тебя прямо здесь.

Дин, наконец, поворачивается ко мне лицом и изучает меня задумчивым взглядом.

— Нора, в чем твоя проблема?

Кривлю губы в усмешке, когда я в защитном жесте прижимаю к себе спящую Джулианну, как будто держусь за свое собственное обнаженное сердце.

— Моя проблема в том, что я с нетерпением ждала сегодняшнего вечера. Я вела себя хорошо с твоими друзьями последние две недели. Я ходила по магазинам и купила новое платье. Ты знаешь, что я не часто выхожу в свет, и я подумала... глупая я, может, мы действительно могли бы повеселиться сегодня вечером, — шепчу я, чтобы не встревожить Джулианну.

— Мы можем повеселиться, — возражает Дин, небрежно пожимая плечами.

— Нет, не можем, потому что я не видела тебя неделю, и через шестьдесят секунд после нашего первого разговора ты говоришь о том, что собираешься меня бросить. Боюсь, я не вижу вариантов для веселья.

В этот момент возвращается Джош с открытой бутылкой красного и улыбкой.

— У меня есть выпивка!

— Извини, мне нужно идти. — Я неловко встаю, потому что у меня никогда не было ребенка, который засыпал бы у меня на руках, но все же мне удается передать спящую цветочницу ее отцу, прежде чем взять свою сумочку.

— Нора, — зовет Дин, но я не могу заставить себя посмотреть на него из-за очень раздражающего узла неприятия, образующегося в моем горле. Я прокладываю себе путь через гостей, молясь о том, что не выгляжу так же ужасно, как себя чувствую.

— Нора! — Дин идет прямо за мной, когда я выхожу из светящегося шатра и направляюсь по гравийной дорожке к машинам. Солнце почти село, и прохлада в воздухе соответствует той атмосфере, которую я ощущала рядом с Дином.

Теплая рука обхватывает мою руку и разворачивает меня.

— Вернись со мной.

— Нет, — огрызаюсь я, выдергивая руку из его хватки, в животе бурлит гнев. — В чем смысл?

Дин замирает и нервно моргает за очками.

— Потому что мы заключили сделку.

Я разражаюсь недоверчивым смехом.

— Ну, согласно сделке, это должно было быть весело, а это уже не так.

— Что ты хочешь от меня, Нора? — спрашивает он и запускает пальцы в волосы, растрепывая их еще больше. — Скажи мне, что делать.

Стоя передо мной, он выглядит... подавленным, как будто ему больно. Его глаза полны печали и растерянности, они ищут ответы в моих. Я хочу обхватить его лицо ладонями и сказать ему прямо здесь, прямо сейчас, что мы должны остаться вместе. Что мы не должны планировать наш фальшивый разрыв отношений. Но он не готов к этому. Дин забыл, как хорошо нам было вместе. Забыл, что мы подходим друг другу. Мне нужно напомнить ему об этом. Нужно показать ему, как нам весело вместе.

Я прерывисто вздыхаю и заставляю себя говорить спокойно, потому что это, вероятно, последний шанс, который у меня будет с ним.

— Может, ты примешь дозу своего собственного лекарства и будешь наслаждаться моментом со мной сегодня вечером. И немного повеселишься. — Я тыкаю его в грудь, и он потирает это место, как будто я использовала нож. — Раньше это ты подталкивал меня к веселью, помнишь?

Его брови приподнимаются, а уголки рта подергиваются от веселья.

— О, я помню.

Я подхожу чуть ближе и запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него.

— Нам, наверное, стоит фальшиво поцеловаться, потому что сейчас все смотрят, как мы фальшиво ссоримся.

Дин не поворачивается, чтобы подтвердить этот факт, и это хорошо, потому что это полная ложь. Вместо этого все веселье пропадает с его лица, и парень хмурит брови, когда обхватывает ладонями мои щеки и прижимается губами к моим.

Я думала, что это будет игривый поцелуй. Что-то легкое и глупое... подходящее для шоу. Но это что угодно, только не шоу.

Поцелуй яростный и собственнический, с такой сильной потребностью, что слезы наворачиваются на глаза. Когда Дин, наконец, отпускает меня, мы оба задыхаемся, и его голос звучит хрипло, когда он говорит:

— Я скучал по тебе на этой неделе.

Я приподнимаю брови, так как этот комментарий вызывает трепет в животе. Прикусываю губу и пытаюсь выглядеть непринужденно.

— Ты скучал по мне фальшиво или по-настоящему?

— По-настоящему, — выдыхает он, и это признание с болью отражается на его лице.

— Тогда ладно, — хриплю я, мое сердце колотится от надежды, которую я едва ли позволяла себе иметь раньше.

— Тогда ладно.

Я отстраняюсь, чтобы подышать свежим воздухом, и смотрю в его темные глаза. Я хочу признаться ему во всем прямо здесь, прямо сейчас. Видит ли он, как сильно я хочу быть с ним? Как сильно хочу, чтобы между нами было нечто больше? Я выкидываю эти мысли из головы, потому что сейчас мне не нужно планировать. Мне нужно наслаждаться настоящим моментом.

С улыбкой на губах, я беру его за руку и тяну обратно к шатру.

— Пойдем, повеселимся.

Кейт и Майлс знают, как устроить классную вечеринку. Мы пьем, едим, смеемся. Между тем, как коллеги-механики Майлса устраивают соревнования по выпивке пива у ручья и тем, как несколько друзей-авторов непристойных романов Кейт поют караоке, мне удается провести лучшее время на свадьбе, которое у меня когда-либо было.

И я забыла, как сильно мне нравится танцевать с Дином. Мы вдвоем танцуем так, будто никто не смотрит, хотя на самом деле смотрят все. По крайней мере, дюжина пьяных людей, которая, спотыкаясь, подходит к нам и невнятно говорит:

— Вы двое следующие.

И вместо того, чтобы разозлиться, мы просто смеемся, потому что это приятно. На первый взгляд, может показаться, что мы притворяемся, но в глубине души мы самые настоящие. Чем веселее мне с Дином, тем больше я сомневаюсь, что мы с ним действительно притворялись последние несколько недель. Такую химию нельзя подделать, верно?

Дин даже ведет мою машину к себе домой, как будто мы настоящая пара. А когда паркуется, он открывает мою дверь, берет за руку и тянет в свой дом.

Как только мы оказываемся внутри, его губы оказываются на моих, пробуя, дразня и возбуждая меня до безумия. Моя сумочка звонко падает на пол, и звук, с которым он расстегивает молнию на моем платье, целуя мои плечи, становится лучшей мелодией в моей жизни.

Я выскальзываю из платья и наклоняюсь, чтобы снова поцеловать его, но он останавливает меня, держа за плечи и благоговейно разглядывая мой комплект черного кружевного белья. Он медленно сглатывает, прежде чем поднять меня, крепко обхватывая моими ногами свою талию, и несет наверх, в свою кровать.

Мое нижнее белье и его одежда оказываются на полу спальни. Когда мы оба полностью обнажены, Дин укладывает меня в свою постель, которая пахнет им, и целует меня везде. Он шепчет мое имя, снова и снова, как будто пытается запомнить этот момент.

И я тоже.

Это была отличная ночь после нашей небольшой размолвки, что многое говорит о нас как о паре. Мы смогли услышать друг друга, высказать свои опасения и забыть об этом.

— Я принимаю таблетки, — говорю я, приподнимаясь, чтобы остановить его руку, пока он стоит на коленях между моих ног и готовится открыть презерватив.

Он делает паузу и серьезно смотрит на меня.

— Хорошо?

Я нервно пожимаю плечами.

— Мы можем... обойтись без... если ты хочешь. Я доверяю тебе. Ты доверяешь мне?

Он делает глубокий вдох и прикусывает губу, кивая один раз, как будто ему больно это признавать.

— Тогда ладно... без презерватива, — подтверждаю я и протягиваю руку, чтобы взять резинку из его рук и бросить на пол.

Дин медленно нависает надо мной, его кончик скользит по моей влажной щели, и он издает нуждающийся стон и располагается у моего входа.

— Ты уверена?

Я беру его лицо в ладони, снимаю с него очки и кладу их на тумбочку, чтобы лучше видеть его глаза.

— Я уверена.

Он смотрит прямо в мои глаза, медленно проникая в меня. Так медленно, так нежно, так сладко. Отсутствие барьера — это то, к чему нам обоим нужно привыкнуть... это другое ощущение.

— Дин, — выдыхаю я, извиваясь под ним, требуя большего.

— Нора, — говорит он, отстраняясь и снова медленно проникая внутрь. — В тебе так хорошо.

— О, боже, — шепчу я, обвивая его тело руками, а пальцами впиваясь в спину. Он так хорошо подходит мне. Мы идеально подходим друг другу. Во всех смыслах. Это странное чувство, потому что долгие годы я заботилась только о своей работе, пекарне и успехе. И никогда не хотела быть привязанной к кому-то, потому что хотела завоевать мир. Дин заставляет меня чувствовать, что я хочу остаться в этом моменте с ним, навсегда. Это слишком много. Все это слишком много.

— Я близко, — восклицаю я, мои мысли мчатся вместе с ощущениями в моем теле.

Парень крепче сжимает мое бедро, глядя мне в глаза.

— Никогда не делал этого ни с кем раньше.

— Я тоже. — Я хватаюсь за него и держусь изо всех сил.

Он толкается снова.

— Только ты, Нора.

Я киваю в знак согласия.

— Только ты, — повторяет он, прежде чем оба наших тела охватывает бешеная потребность кончить и воспарить к небесам.

Дин прижимается своим ртом к моему, а я приподнимаю бедра, чтобы встречать его толчки. Наше дыхание — это смесь голода и страстного желания. Ощущения настолько сильны, что нам не нужно много времени, чтобы разбиться вдребезги и сорваться в темную бездну.

Сейчас все кажется правильным... естественным... настоящим. Настолько реальным, что я не хочу, чтобы это прекращалось.