На следующий день, закончив работу в Академии Ханьлинь, Чжао Си не вернулся домой, а отправился в Северные казармы, чтобы разыскать второго сына Гуанси Хоу, Чжоу Суна.

— А, Чжоу № 2, не знаешь ли ты, как я могу встретиться с Третьим принцем? — спросил он.

— Третьего принца? — сказал Чжоу Сун, почесывая голову. — Я, наверное, могу устроить тебе встречу, но зачем ты его ищешь?

— Лучше тебе не знать, — сказал Чжао Си, одарив его скрытной улыбкой и показав ряд белых зубов.

Два дня спустя молодые столичные дворяне собрались вместе, чтобы выпить.

Чжао Си пошел с Чжоу Суном, чтобы поучаствовать в веселье. Он увидел там Шицзы Гуанчэн Бо и его второго брата.

— Кто это? — тихо спросил он Чжоу Суна.

Обычно он не общался с молодыми дворянами, но у него была хорошая память, и если бы он встретил их раньше, то обязательно бы вспомнил, кто они такие. Сыновья Гуанчэн Бо были совершенно незнакомыми лицами.

— Это второй законный сын Гуанчэн Бо, Ло Пэй. Именно его чуть не выдали замуж за наследного принца вместо Лу Цзина, — сказал Чжоу Сун, подняв брови, глядя на Луо Пэя.

В этом поколении семья Гуанчэн Бо сильно поредела. В прошлом году Гуанчэн Бо Шицзы пытался наладить связь с Четвертым принцем, и тогда статус семьи несколько поднялся, но теперь, когда Четвертого принца больше нет, их семье не на кого рассчитывать.

Чжао Си понимал это. Он перевел взгляд на Ло Пэя и внимательно изучил его нежное женственное лицо.

Прошлой зимой Ло Пэй случайно обидел Лу Цзина, в результате чего стал персоной нон грата для большинства столичных дворян. Даже сейчас, когда все болтали между собой, Ло Пэй и его старший брат неловко сидели поодаль.

После выпитого напитка вошел слуга и доложил, что прибыл их почетный гость. Все в унисон поднялись на ноги, и вскоре вошел Сяо Чэндуо, одетый в темно-желтую мантию императорского принца.

Все почтительно поклонились третьему принцу. Братья семьи Ло особенно старательно выполняли это приветствие и чуть ли не кланялись Сяо Чэндуо.

Сяо Чэндуо ценил мужскую красоту, и когда он увидел женоподобную внешность Ло Пэя, улыбка на его лице стала еще шире.

Ло Пэй бесстыдно сел рядом с Сяо Чэндуо, несмотря на свой более низкий социальный ранг, и, увидев это, Чжоу Сун не смог удержаться от холодного фырканья. Он обменялся многозначительным взглядом с Цинъян Бо Шицзы.

Когда молодые дворяне собирались вместе, чтобы выпить, их рассаживали в порядке, соответствующем их рангу и статусу. У Ло Пэя не было ни ранга, ни статуса, чтобы сидеть рядом с третьим принцем.

— А? Разве это не Чжао Саньюань? — удивленно спросил Сяо Чэндуо.

Он не заметил взглядов, которыми обменивались молодые дворяне, и посмотрел прямо на Чжао Си, который сидел чуть в стороне позади него. Его первое место на всех трех главных экзаменах было просто выдающимся, и те, кто не мог вспомнить имя Чжао Си, называли его Чжао Саньюань.

— Третий принц, если вы так говорите, то этот скромный чиновник станет врагом № 1 для ваших поклонников, — сказал Чжао Си, весело улыбаясь, поднялся на ноги и поднял тост за третьего принца. — Я пришел сюда только для того, чтобы выпить с друзьями, и не думал, что встречу вас здесь сегодня. Теперь, когда мы случайно встретились, я должен поднять тост за Дянься!

Сяо Чэндуо слегка наморщил брови, вспоминая слова матери. Похоже, Чжао Си все еще не знал. Он успокоился и поднял свой кубок с вином.

— Дянься, раз уж вы выпили тост за Чжао Гунцзы, я тоже выпью за вас, — сказал Ло Пэй со своего места рядом с третьим принцем. Он не хотел проиграть, поэтому тоже поднял свой кубок.

После этого тосты продолжались и продолжались. Все по очереди поднимали тосты за Третьего принца, и до того, как принесли еду, Третий принц выпил тосты всех присутствующих и был по самые брови в вине.

Чжао Си наблюдал за бесконечными тостами, затем взял кувшин с вином и подошел к Цинъян Бо Шицзы.

— В детстве мы вместе играли с Большим Лу, поэтому, хотя семья Чжао и не относится к знати Цзаньин, я надеюсь, что вы позволите мне называть вас Старшим Братом из-за нашей детской дружбы, — сказал он, улыбаясь Циньян Бо Шицзы.

— Не говори так! Большой Лу относится к тебе как к родному брату, поэтому, конечно, ты и мне брат, — широко улыбаясь, сказал Цинъян Бо Шицзы, и они дружно отхлебнули из чашек.

Чжао Си улыбнулся, наполняя чашку Циньян Бо Шицзы.

Поначалу никто не обратил на это внимания, но после трех рюмок они начали понимать, насколько красноречивым языком обладает Чжао Си. Его язык был настолько бойким, что, когда он наливал вино и говорил с вами, невозможно было отказаться от его тоста, и все пили кубок за кубком.

— Цзи Мин, пощади меня, пожалуйста, — простонал Чжоу Сун. Он выпил так много, что его язык вот-вот отсохнет, и когда он увидел, что Чжао Си ухмыляется, подойдя к нему, он инстинктивно задрожал от страха.

— Что ты говоришь? Прошу прощения, если я предложил слишком много тостов за вас. Как насчет этого — я выпью за то, чтобы у твоего старшего брата скоро появились дети! — сказал Чжао Си, улыбаясь и наполняя чашку Чжоу Суна.

— А? — Чжоу Сун был настолько пьян, что уже не мог мыслить здраво. Какое отношение это имело к его старшему брату? Однако речь шла о том, что у его старшего брата будут дети, так что, похоже, он должен был выпить... Он зажал нос, глотнул вина, затем рухнул на стол и захрапел.