62

 

Сильная черта на втором месте. Прими к себе недоразвитого. Счастье.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

В машине по пути в Кромер к семье Хитонов Страйк узнал, что Британия проголосовала за выход из ЕС. Он выключил радио после часа прослушивания рассуждений комментаторов о том, что это будет означать для страны, и вместо этого включил «Swordfishtrombones» Тома Уэйтса.

Он мог бы забрать очередную весточку Робин на обратном пути из Кромера, но поручил это Мидж. Он один раз уже забирал письмо и на собственном горьком опыте убедился, как трудно человеку, у которого не хватает половины ноги, перелезть через стену и колючую проволоку, не поранившись и не упав в заросли крапивы. Однако он намеренно решил проехать мимо въезда на дорогу Львиная пасть и ферму Чапмена, хотя при обычных обстоятельствах это было бы последнее место, к которому он рискнул приблизиться. Неприятные воспоминания предсказуемо нахлынули на него, когда он миновал автоматически закрывающиеся ворота и увидел на горизонте странную башню, напоминающую гигантскую шахматную фигуру. Он вспомнил, как в возрасте одиннадцати лет был убежден, что это как-то связано с братьями Краузер, что это была какая-то сторожевая башня, и хотя он тогда не знал, что происходило на ферме в хижинах и палатках, но интуитивно чувствовал зло, и воображение рисовало ему запертых там детей. Тот факт, что Робин на короткое время оказалась так близко, но недосягаема, никак не улучшил его настроения, и он уехал от фермы Чапмена в еще более подавленном настроении, чем то, в котором он пребывал за завтраком, когда его мысли были заняты угрозами, полученными от Шарлотты прошлой ночью.

Так как он все же был каким-никаким корнуольцем, близость к океану обычно поднимала ему настроение. Но, въехав в Кромер, он увидел множество старых стен и зданий, декорированных галькой, что вызвало неприятные воспоминания о фермерском доме, в котором Леда периодически исчезала, чтобы обсудить философию и политику, оставляя своих детей без присмотра и защиты.

Он припарковал «БМВ» на автостоянке в центре города и вышел под затянутое тучами небо. Хитоны жили на Гарден-стрит, которая была от него в нескольких минутах ходьбы. Улица сужалась в пешеходную аллею по мере приближения к набережной. Перед океаном, казавшимся бирюзовым квадратом под пасмурным серым небом, теснились старые домики. Хитоны жили на левой стороне улицы в солидном на вид, примыкающем к другим зданиям доме с темно-зеленой входной дверью, выходившей прямо на тротуар. Страйк, представив пешеходов, постоянно снующих взад-вперед от пляжа к магазинам и пабу «Веллингтон», решил, что место слишком шумное для жизни.

Когда он постучал в дверь молотком в форме подковы, изнутри донесся яростный лай собаки. Дверь открыла женщина немного за шестьдесят, чьи платиновые волосы были коротко подстрижены, а кожа лица по цвету и текстуре напоминала старую шкуру. Крошечная, пушистая белая собачка была прижата к ее внушительной груди. На долю секунды Страйку показалось, что он, должно быть, ошибся домом, потому что из-за ее спины донеслись взрывы смеха, слышные даже сквозь все еще продолжавшееся тявканье собаки.

— К нам пришли друзья, — сказала она, улыбаясь. — Они хотели с вами познакомиться. Все так взволнованы.

«Вы серьезно?!»

— Я так понимаю, вы...?

— Шелли Хитон, — представилась она, протягивая руку, на которой звякнул тяжелый золотой браслет. — Заходите. Лен там, вместе с остальными. А ты умолкни, Дилли.

Собачий лай утих. Шелли провела Страйка по темному коридору и вошла в уютную, но не слишком большую гостиную, которая, казалось, была полна людей. За сетчатыми шторами мутные тени отдыхающих сновали взад и вперед: как Страйк и ожидал, шум с улицы был постоянным.

— Это Лен, — сказала Шелли, указывая на крупного краснолицего мужчину с самым выдающимся начесом на лысину, который Страйк когда-либо видел. Правая нога Леонарда Хитона, обутая в хирургический ботинок, покоилась на невысоком пуфе. Стол рядом с ним был заставлен фотографиями в рамках, на многих снимках была изображена собака, которая сейчас сидела на руках у Шелли.

— Вот и он, — громко произнес Лен Хитон, протягивая потную ручищу, украшенную большим кольцом с печаткой. — Камерон Страйк, я полагаю?

— Это я, — ответил Страйк, пожимая руку.

— Я только приготовлю чай, — сказала Шелли, жадно глядя на Страйка. — Не начинайте без меня!

Она опустила собачку на землю и ушла, позвякивая украшениями. Собачка потрусила за ней.

— Это наши друзья, Джордж и Джиллиан Кокс, — Леонард Хитон указывал на диван, на котором еле поместились три полных человека, тоже за шестьдесят, — а это Сьюзи, сестра Шелли.

Нетерпеливые глаза Сьюзи казались изюминками на ее одутловатом лице. Джордж, чье брюшко почти доходило ему до колен, был совершенно лыс и слегка хрипел, хотя и сидел неподвижно. Джиллиан с вьющимися седыми волосами и в очках в серебряной оправе, гордо пояснила:

— Это со мной вы разговаривали по телефону.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — спокойно произнес Хитон Страйку, указывая на кресло спинкой к окну, лицом к его собственному. — Довольны результатом референдума?

— О, да, — ответил Страйк, который по выражению лица Лена Хитона понял, что это был правильный ответ.

В течение нескольких минут, пока жена Хитона входила и выходила из кухни с чаем, чашками, тарелками и тортом с лимонной глазурью, регулярно выкрикивая: «Подождите меня, я хочу все это услышать!», у Страйка было достаточно времени, чтобы осознать, что те три блондинки, которые загнали его в угол на крестинах, были всего лишь жалкими любителями совать нос в чужие дела. Обитатели дивана засыпали его вопросами не только обо всех его наиболее заслуживающих внимания делах, но и о его происхождении, отсутствующей половине ноги и даже — здесь решительное добродушие едва не подвело его — о его отношениях с Шарлоттой Кэмпбелл.

— Это было давно, — сказал он настолько твердо, насколько это было совместимо с вежливостью, прежде чем повернуться к Леонарду Хитону. — Значит, вы только что вернулись из Испании?

— А, все верно, — ответил Леонард, у которого шелушился от загара лоб. — Мы купили небольшое жилье в Фуэнхироле, после того как я продал свой бизнес. Обычно мы бываем там с ноября по апрель, но...

— Он повредил свою чертову ногу, — Шелли наконец уселась на стул рядом с мужем, устроила крошечную белую собачку к себе на колени и теперь жадно глядела на Страйка.

— Не так серьезно, как вы, — Леонард ухмыльнулся. У него был вид шутника, привыкшего к вниманию аудитории, но он, казалось, не обижался на то, что Страйк временно занял центральное место на сцене, возможно, потому, что ему и его жене нравилось играть роль импресарио, которые привезли это впечатляющее шоу для развлечения своих друзей.

— Расскажи ему, как ты ее сломал, — проинструктировала Шелли своего мужа.

— Как-то да сломал, — сказал ухмыляющийся Леонард, явно желая, чтобы ему подсказали.

— Давай, Леонард, расскажи ему, — захихикала Джиллиан.

— Тогда я скажу, — произнесла Шелли. — Играя в мини-гольф.

— Правда? — спросил Страйк, вежливо улыбаясь.

— Чертов мини-гольф! — воскликнула Шелли. — Я сказала ему: «Как, черт возьми, ты умудрился сломать ногу, играя в мини-гольф?»

— Споткнулся, — пояснил Леонард.

— Психанул, — уточнила Шелли, и зрители на диване захохотали еще громче.

— Замолчи, женщина, — произнес Леонард с лукаво-невинным видом. — Споткнулся. Это могло случиться с кем угодно.

— Забавно, что с тобой постоянно такое происходит, — парировала Шелли.

— Они оба такие! — сказала Страйку хихикающая Джиллиан, приглашая его насладиться сумасбродным юмором Хитонов. — И никогда не прекращают!

— Мы пробыли в Фуэнхироле, пока он не научился лучше ходить, — рассказала Шелли. — Ему не понравилась идея лететь самолетом, и он пытался спуститься по ступенькам эспланады дома. Нам пришлось пропустить пару летних бронирований, но это цена, которую ты платишь за то, что замужем за человеком, который ломает ногу, пытаясь закатить мяч для гольфа в рот клоуну.

Троица на диване покатилась со смеху, бросая нетерпеливые взгляды на Страйка, чтобы убедиться, что его развлекли должным образом, и Страйк продолжал улыбаться так искренне, как только мог, доставая блокнот и ручку, после чего в комнате воцарилась звенящая от волнения тишина. Никто из присутствующих не был в подавленном настроении. Возможность поворошить прошлое и поговорить о случайной смерти ребенка, казалось, только взбудоражила собравшихся.

— Что ж, очень любезно с вашей стороны согласиться встретиться со мной, — сказал Страйк Хитонам. — Как я уже сказал, на самом деле мне просто нужен рассказ очевидцев о том, что произошло в тот день на пляже. Я знаю, это было давно, но...

— Ну, мы тогда встали рано, — с готовностью начала Шелли.

— Да, ни свет ни заря, — поддержал Леонард.

— Перед рассветом, — поправила его Шелли. — Еще было темно.

— Мы собирались ехать в Лестер...

— На похороны моей тети, — вставила Шелли.

— Мы не могли оставить одну мальтийскую болонку, — сказал Леонард. — Она реально воет на весь дом, если ее оставить одну, так что нам нужно было ее выгулять, прежде чем садиться в машину. Здесь не разрешено выводить собак на пляж в отпускной сезон...

— Но Бетти была похожа на Дилли, совсем крошечная, и мы всегда подбирали, — спокойно пояснила Шелли. После секундного замешательства Страйк понял, что она имела в виду собачье дерьмо.

— Итак, мы направились вдоль пляжа, вон туда, — Леонард указывал налево. — И тут девчонка выбежала из темноты с криком.

— Перепугала меня до чертиков, — добавила Шелли.

— Мы думали, на нее напали или что-то в этом роде, — произнес Леонард не без некоторого удовольствия.