СУДНЫЙ ДЕНЬ

Глава 01. Судный день (01)

Пещера, освещённая лишь тусклым светом флуоресцентных растений, была тёмной и влажной. Каменные стены в ней опутаны виноградными лозами тёмно-зелёного, тёмно-фиолетового и насыщенного чёрного цвета, напоминающими клубки переплетённых змей.

В пещеру влетело чёрное насекомое. У него оказалось шесть жёстких крыльев и три рта. В следующую секунду из переплетения запутанных виноградных лоз поднялся огромный фиолетовый побег, конец которого разделился на две части, как огромный рот. В тот же миг он захлопнулся, проглотив насекомое. Виноградная лоза медленно извивалась, а набухшая часть стебля постепенно вернулась к своему первоначальному виду.

Где-то рядом раздался звук, похожий на взмахи крыльев. Капля слизи с потолка вытянулась в полупрозрачную нить и шлёпнулась на липкий мох, устилающий пол пещеры. Мох слегка зашевелился, и слизь быстро впиталась, исчезнув в земле.

Один из углов освещался флуоресцентным сиянием зелёных грибов. В расщелины скалы и трещины в почве хлынул белый поток, похожий на прилив, покрывая большую площадь белоснежным мицелием. Он рос, распространялся и растягивался на сотни миллионов нитей, в конце концов устремившись к центру. Он собирался и удлинялся, пока не появилась форма. Нога наступила на густой и мягкий мох, погружаясь в него, пока обнажённой не осталась только белоснежная щиколотка. 

Ань Чжэ посмотрел на свою щиколотку. Это была человеческая конечность, состоящая из костей, мышц и кровеносных сосудов. Суставы подвижные, но не слишком гибкие, ограничивались костями. Роговой слой, образовавший ногти, гладкий, округлый и прозрачный, является продуктом эволюционной деградации острых звериных когтей.

Он поднял ногу и сделал шаг. Влажный и упругий мох, ранее придавленный ногой, после того как он ушел, снова собрался вместе, словно воскресший дождевой червь. На этот раз он наступил на что-то другое – на руку человеческого скелета.

В темноте Ань Чжэ посмотрел на скелет. Грибы и виноградные лозы глубоко укоренились в костях. Тёмные зелёные лозы обернулись вокруг бёдер и костей ног, в то время как ярко окрашенные маленькие грибы выросли в рёбрах, словно цветы. Флуоресцентные грибы родились из его полых глазниц и редких зубов. Зелёное свечение напоминало зыбучий песок, растворенный в тумане пещеры.

Ань Чжэ долго смотрел на него. Наконец, он наклонился и поднял рюкзак из кожи животного, лежавший рядом со скелетом. Содержимое рюкзака не пострадало от влаги. Внутри находились несколько предметов одежды, человеческая еда и вода, а также чёрная карточка размером с ладонь с номером «3261170514». 

Три дня назад этот скелет ещё был живым человеком.

– 3261170514, – голос молодого человека был хриплым и прерывающимся, зелёный отблеск пещеры подсвечивал его лицо. – Мой идентификационный номер. Это моё удостоверение личности. С ним я могу вернуться на человеческую базу.

Ань Чжэ спросил: 

– Могу ли я помочь тебе вернуться?

Человек улыбнулся, пальцы его правой руки мягко опустились на бок. Карточка выпала из его ладони и зарылась в высокий мох. Он лежал, прислонившись спиной к каменной стене, а затем поднял голову и прижал левую руку к груди. Там зияла огромная рана. Серые костяные шипы пронзили его спину, а кожа вокруг покрылась гноем. Часть её была серой, и хлопьевидная плоть покрывала поверхность костяных шипов. Другая часть была тёмно-зелёной и двигалась вверх-вниз в согласии с ритмом дыхания человека. 

Он вздохнул, прежде чем прошептать: 

– Я не могу вернуться, маленький гриб.

Его рубашка была вся в пятнах, кожа стала бледной, губы потрескались, а тело беспорядочно сотрясала дрожь.

Ань Чжэ смотрел на него и не знал, что сказать. В конце концов он смог только пробормотать имя этого молодого человека. 

– Ань Цзэ?

– Ты почти полностью овладел человеческим языком, – молодой человек посмотрел вниз на свое тело.

Помимо гноя и крови, его тело также покрывал белый мицелий. Он стал его частью. Мицелий извилисто рос, цепляясь за тело и конечности Ань Цзэ. Изначально цель гриба состояла в том, чтобы остановить кровотечение умирающего человека. Однако, инстинктивно мицелий также поглощал и переваривал вытекающую свежую кровь.

– Ты можешь столькому научиться, просто поглощая мои гены? Индекс загрязнения этого места действительно очень высок, – сказал человек.

В сознании Ань Чжэ развернулись фрагменты знаний. Через пять секунд он уже понял, что индекс загрязнения означает скорость, с которой преобразуются гены. Теперь гены текли в Ань Чжэ вместе с кровью человека.

– Может быть… когда я умру, ты поглотишь всё моё тело… и усвоишь ещё больше вещей, – Ань Цзэ посмотрел на потолок пещеры, и его губы сжались. – Я, кажется, совершил что-то значимое. Хотя не знаю – хорошо это для тебя или плохо. 

Ань Чжэ не говорил. Всё его тело двинулось к Ань Цзэ. Он сжал плечо Ань Цзэ своей недавно обретённой человеческой рукой, и большая масса мицелия вытянулась и собралась рядом с Ань Цзэ, поддерживая его разрушающееся тело.

В тихой пещере раздавались только стоны умирающего человека.

Спустя долгое время Ань Цзэ, наконец, снова заговорил. 

– Я человек, чья жизнь не имеет смысла… Во мне нет ничего выдающегося, поэтому они могут бросить меня. Честно говоря, я очень рад не возвращаться на человеческую базу. Она точно такая же, как и дикая природа, где выживают только ценные люди… Я уже давно хотел умереть, но не ожидал, что встречу перед смертью такое нежное создание, как ты, маленький гриб. 

У Ань Чжэ не было чёткого понимания некоторых из этих терминов, таких, как «ценные» или «смерть». Он сосредоточился только на двух словах – «человеческая база».

Он наклонился к плечу Ань Цзэ и сказал: 

– Я хочу пойти на человеческую базу.

– Зачем? – задал вопрос Ань Цзэ.

Ань Чжэ поднял левую руку, и его пальцы задвигались, как будто он пытался поймать пустой воздух, но ему нечего было схватить. Так же пусто, как и его тело. 

Его тело пустое. 

Огромную дыру, образовавшуюся в самой глубине его тела, невозможно заполнить, нельзя исцелить. Она была причиной бескрайней пустоты и панического страха, которые изо дня в день опутывали его. 

Подбирая слова на человеческом языке, он медленно проговорил: 

– Я потерял… свою спору.

– Спору?

– Моё… семя.

Он не знал, как это объяснить.

Каждый гриб в течение жизни производит споры. У некоторых они многочисленны, в то время как у других – только одна. Споры были семенами гриба. Они рождались в пластинках грибов и рассеивались по ветру, пускали корни, а потом становились новыми грибами. Тогда эти грибы постепенно вырастали, производя уже свои споры. Единственная цель в жизни гриба состояла в том, чтобы зародить и взрастить спору. Тем не менее, он потерял свою спору, когда она ещё не созрела. 

Ань Цзэ медленно повернул голову. Ань Чжэ услышал щелчки костей, похожие на скрип старой человеческой машины.

– Не ходи туда, – голос человека был хриплым и медленным. – Ты умрёшь.

– …«Умрёшь»? – повторил Ань Чжэ.

– Только люди могут войти на человеческую базу, ты не сможешь избежать глаз судьи, – Ань Цзэ закашлялся, а затем тяжело вздохнул. – Не ходи… маленький гриб. 

Ань Чжэ растерялся. 

– Я…

Человеческая рука внезапно схватила мицелий Ань Чжэ. Молодой человек использовал последние силы, и его удушье стало более серьёзным.

– Послушай, – после сильной дрожи и слабого вздоха Ань Цзэ медленно закрыл глаза и произнёс тихим голосом. – У тебя нет способностей к нападению или защите. Ты – всего лишь… маленький гриб.

Иногда Ань Чжэ сожалел, что сказал Ань Цзэ о намерении отправиться на человеческую базу. Если бы он не сказал этого, Ань Цзэ не потратил бы свои последние минуты на то, чтобы попытаться предупредить Ань Чжэ. Он мог бы послушать, как Ань Цзэ рассказывает историю. Возможно, Ань Чжэ сумел бы вынести его из тёмной пещеры, чтобы тот в последний раз смог взглянуть на меняющееся сияние в небе. Но случилось так, что глаза Ань Цзэ больше не открылись. 

Короткое воспоминание рассеялось в воздухе, точно так же, как жизнь Ань Цзэ внезапно исчезла из этого мира. Теперь Ань Цзэ представлял собой только белоснежный скелет.

Однако он всё ещё хотел пойти против желания Ань Цзэ.

Он медленно раскрыл свои пять пальцев. На нежной коже и тонких линиях ладони лежала очень тяжёлая медная оболочка от пули. На ней были выбиты какие-то непонятные и необычные символы. Это то, что он нашел в том самом месте, где потерял свою спору. Он никогда не отпускал её, с того памятного момента, как нашёл.

Если есть хоть крохотный шанс, пусть даже один на миллион, вернуть свою спору, такая возможность заключалась в оболочке пули, являющейся человеческим творением. 

Он вздохнул и положил гильзу в рюкзак из шкуры животного, оставленный Ань Цзэ. Потом он наклонился и забрал одежду, которую носил на своем теле молодой человек: окровавленную серую рубашку с длинными рукавами, чёрные брюки и чёрные кожаные сапоги.

Сделав всё это, он вышел за пределы угла. Немного мешковатая одежда тёрлась об его кожу, и слабые электрические токи передавались из тонких нервных окончаний к центру восприятия. Это был первый раз, когда он обрёл полноценную человеческую форму, и он пока ещё не приспособился. Ань Чжэ нахмурился и закатал рукава свободной рубашки.

Пещера была длинной и извилистой. Виноградные лозы скопились на её стенах и толкали друг друга. Когда Ань Чжэ прошёл мимо, они отступили и заняли верхнюю часть пещеры.

После трёх поворотов почувствовалось дуновение ветра. Было очень влажно. Гриб раздвинул мёртвые лозы, которые закрывали входное отверстие. Грибы его вида бесконечно тянулись перед глазами юноши. Казалось, они поднимаются в небо. Вокруг всё было спокойно и тихо. Сквозь навес из лоз пробился тусклый свет. Небо было серое, расчерченное зелёными всполохами. Ань Чжэ чувствовал запах дождя, тумана, змей и гниющих растений.