36.

Мои веки наливаются свинцом, но мне все же удается моргнуть и открыть глаза. Сквозь массивные стеклянные окна отражается солнечный свет – своего рода мой ежедневный сигнал к пробуждению. Я начинаю двигаться в его сторону, все время постанывая от затекшей поясницы.

Дверь ванной открывается, и запах моего шампуня разносится по прохладной комнате. Я пытаюсь перевернуться, но заканчиваю тем, что громко ругаюсь, когда тянущая боль пронзает мой левый бок.

–Дорран? - Сигнетт подбегает ко мне – ее волосы мокрые после душа, который она только что приняла. –Что случилось? - спрашивает она. На ней одна из моих старых кофт, и длинные синие рукава почти свисают с ее пальцев.

Я использую руки, чтобы приподняться, затем прислоняюсь спиной к изголовью кровати, прежде чем повернуться к ней лицом.

–Ты можешь принести мне немного ибупрофена? Ванная, третий ящик.

–Конечно.

Я закрываю глаза, ожидая ее возвращения. Я отчетливо слышу, как открывается ящик стола, звук передвигаемых предметов, за которым следует звяканье таблеток во флаконе и приближающиеся шаги.

Я открываю глаза, как раз в тот момент, когда Сигнетт выходит из ванной, берет с тумбочки наполовину полный стакан и протягивает мне лекарство и воду, прежде чем сесть рядом со мной.

–Спасибо, - говорю я, проглотив таблетки, затем ставлю пустой стакан обратно на тумбочку.

Ее брови нахмурены, когда она смотрит на меня.

–Это слишком больно?

–Со мной все будет в порядке, - говорю я ей. –У меня были раны и похуже этой.

–Но Алекс сказал, что ты никогда не был ранен во время убийства.

Я вздыхаю.

–Нет, но ты забываешь, что моя мать была монстром. В подростковом возрасте я получил изрядную долю синяков.

Она хмурится еще сильнее, поэтому я дергаю за один из ее широких рукавов и подталкиваю ее ближе.

–Иди сюда.

Она забирается на кровать, затем садится на мои бедра. Когда я улыбаюсь ей, она наклоняется и прижимается своими губами к моим – горячими и требовательными.

Я просовываю руки под толстовку и хватаю ее за талию, только чтобы понять, что на ней нет нижнего белья.

–Маленький Лебедь... ‐ я дышу ей в лицо, и когда наши глаза встречаются, ее глаза стекленеют. –Подними волосы наверх, - говорю я ей.

Она выпрямляется и использует ленту вокруг запястья, чтобы закрепить волосы над головой. Она смотрит на меня с такой, блядь, непривычной для меня интенсивностью, но в то же время такой, блядь, гипнотической, что я на мгновение теряю ход своих мыслей.

Сигнетт - это зрелище, на которое стоит посмотреть. Утренний свет отбрасывает вокруг нее яркие ореолы, делая ее живым воплощением учтивой красоты.

Я дергаю за подол толстовки.

–Сними это, - приказываю я и прочищаю горло из-за легкой хрипоты в моем голосе.

Она сдвигается и делает, как я просил, и ее киска прижимается к моей растущей эрекции под тонкой тканью моих боксеров, заставляя меня стонать.

Она бросает толстовку на пол, и моя грудь вздымается, когда я с нескрываемым желанием смотрю на ее обнаженное тело.

Ее кожа кажется подсвеченной солнечным светом и немного скрывает заживающие синяки на ребрах. Я обвожу взглядом высокие пики ее грудей; ее темные соски, покрытые камушками и умоляющие о внимании. Ее тонкая талия вызывает восхищение, а ее розовая киска чертовски манит к моему растущему голоду.

–Это тоже, - говорю я и показываю на свои спортивные штаны.

Сигнетт ухмыляется и скользит вниз по моим ногам, затем хватает пояс моих штанов и тянет. Я немного приподнимаюсь, и она стягивает их до упора, прежде чем позволить им упасть на пол.

Затем она смотрит на мой член и прерывисто дышит, когда видит слегка изогнутую штангу, пронзенную поперек моей головки. Крупные бусины по обе стороны головки моего члена покрыты преякулятом, и когда Сигнетт облизывает губы, прежде чем встретиться со мной взглядом, я ухмыляюсь и делаю приглашающий жест.

Она встает на четвереньки и проползает небольшое расстояние до меня, и когда она оказывается рядом, я сжимаю ее волосы в кулак и оттягиваю голову назад, прежде чем шире раздвинуть ноги.

–Твой рот – открой его для меня, - приказываю я.

Она знает.

Я использую другую руку, чтобы грубо обхватить ее подбородок, затем наклоняюсь, прежде чем прикусить ее нижнюю губу.

–Такая чертовски покладистая сегодня, Маленький Лебедь, - замечаю я, затем плюю ей в рот. –Не глотай.

Она хватает запястье моей руки, которая лежит на ее подбородке, затем впивается ногтями в мою кожу.

Я снова ухмыляюсь.

–Высунь язык.

Она издает звук протеста, но когда я поднимаю на нее бровь, она делает то, что я ей сказал. Ее язык наполнен моей слюной, что заставляет мой член твердеть еще больше.

Я наклоняюсь и снова плюю ей в рот, затем дергаю ее за волосы во второй раз.

–А теперь будь хорошей девочкой и соси мой член, - говорю я ей.

Она слегка вздрагивает и резко стонет, когда я почти прижимаю ее лицо к своему паху.

Сигнетт капает моей слюной на мой член, затем смешивает ее с преякулятом, прежде чем растереть его по всей длине. Она берет одну из бусин зубами и тянет, заставляя мои бедра двигаться сами по себе, когда удовольствие проносится по моим яйцам.

–Возьми меня в рот, Сигнетт. Сейчас, - говорю я ей, чувствуя, как горячий румянец поднимается по моей груди и плечам.

Она сжимает мое основание с неумолимым нажимом, затем раздвигает губы, прежде чем пососать мою головку. Она стонет, и звук вибрирует на моей коже.

Я опускаю ее голову ниже, вынуждая ее взять больше меня.

–Соси сильнее. ‐ Ее рот на ощупь теплый и твердый, и мой позвоночник напрягается от того, как хорошо ей рядом со мной.

Она расслабляет челюсть и продолжает сосать, и несколько прядей ее волос выпадают из моей хватки, задевая внутреннюю сторону моих бедер.

Я прижимаю ее лицо еще ближе, и она давится. Но я не останавливаюсь; я крепко держу ее.

Сигнетт царапает мой пресс, пытается отодвинуться, но тщетно.

–Подавись этим, - выдыхаю я, затем смотрю на беспорядок, который она устроила на моем члене своими слюнями и слезами.

Она снова впивается ногтями в мою кожу – на этот раз на моем тазу, – затем доводит меня до самой задней части своего горла.

Я запрокидываю голову и вскрикиваю, потому что, черт возьми, я чувствую, что приближаюсь к своему освобождению одним этим движением.

Я откидываю ее голову назад, и она громко ахает. Отпуская ее волосы, я даю ей пару секунд подышать, затем обхватываю пальцами ее горло и приближаю ее рот к своему.

Я целую ее – достаточно сильно, чтобы мое зрение затуманилось. Я целую ее, потому что она такая чертовски вкусная, и я не могу удержаться, чтобы не раздвинуть ее губы и не засунуть свой язык в ее жаждущий рот.

И я целую ее, потому что я безумец; потому что я беспомощен перед ее вкусом, перед ее запахом.

Она прерывает поцелуй, и я хватаю ее за левое бедро, прежде чем притянуть ее к себе, чтобы она снова оседлала меня.

Я отпускаю ее горло и обхватываю пальцами свою эрекцию, затем начинаю тереться головкой о ее влажное влагалище.

Сигнетт прикусывает нижнюю губу и ухмыляется мне – ее темный взгляд гораздо более бездонный, чем обычно.

Я ухмыляюсь ей в ответ и не могу не восхищаться ее растрепанным состоянием. Ее волосы в беспорядке, щеки покраснели. Ее губы немного припухли, а в глазах все еще стоят слезы от краткого траха.

–Ты видение, - честно говорю я ей. –Прекрасная иллюзия, воплотившаяся в жизнь.

Ее ресницы касаются верхней части щек, когда она моргает, и ее лицо приобретает более глубокий оттенок красного от моего комплимента.

–Тебе просто приходится говорить такое дерьмо, чтобы полностью противоречить своей природе, не так ли? - говорит она.

Моя ухмылка становится шире от ее слов.

–И в чем именно заключается моя природа?

Она поворачивает свое лицо к моему.

–В непреклонности, - шепчет она.

Я прикусываю ее нижнюю губу и подношу свой член к ее входу.

–Это должно быть комплиментом?

Она наклоняется еще дальше.

–Это может быть все, что, черт возьми, ты захочешь. ‐ Она шипит, принимая меня, затем останавливается на полпути, прежде чем немного приподняться.

–Сделай это подходяще, Маленький Лебедь, - говорю я ей. –Потому что ты не хочешь, чтобы я был тем, кто сделает это за тебя, поверь мне.

Она стискивает зубы и скользит своей киской по моей головке, затем одним толчком опускается вниз.

–Блядь!- она почти кричит, как только я рычу и убираю хватку со своего члена.

Сигнетт вздрагивает, затем снова поднимается, прямо перед тем, как полностью опуститься.

–Боже, да, - стону я. –Ты так чертовски хорошо принимаешь меня, милая. ‐ Я хватаю ее за задницу и раздвигаю ее ягодицы, как раз в тот момент, когда она начинает медленно двигаться вверх-вниз, сжимая свои стенки вокруг меня так, что у меня по спине бегут мурашки.

–Оседлай меня, - приказываю я, затем шлепаю ее один раз. –И не останавливайся, пока не закончишь использовать меня.

Ее груди двигаются в такт ее бедрам, когда она трахает мой член, и каждый раз, когда она принимает меня от головки до основания, внутренняя сторона ее бедер ударяется о мои.

Мое тело сжимается в ответ на ее движения, и приступы боли пронзают мой левый бок, но я игнорирую их.

Наше дыхание прерывистое – нарушенная гармония, которая разносится по комнате.

Сигнетт скачет на мне быстрее, и я чувствую, как она сжимается вокруг меня. Мои яйца сжимаются в ответ – потому что стеснение вокруг моего члена кажется таким чертовски приятным – и мой желудок сжимается, когда нарастает оргазм.

–Боже, этот пирсинг так хорош, - хрипит она и начинает двигать бедрами глубокими, медленными кругами. Затем она обхватывает пальцами мое горло – к моему удивлению – и оказывает достаточное давление, чтобы я перестал нормально дышать.

Я подхожу еще ближе к своему освобождению.

–Крепче, - говорю я ей. –Сжимай крепче.

Она усмехается и сильнее вдавливает пальцы в мою кожу, затем прижимается ко мне сильнее. Она такая чертовски мокрая, что я чувствую, как она стекает по моим яйцам, и это только разжигает во мне страсть к ней.