Прямо сейчас я уже далеко за гранью здравомыслия и не вижу ничего, кроме своей потребности кончить.

Я обхватываю ее груди и щиплю за соски, заставляя ее дрожать, когда боль смешивается с растущим удовольствием.

Она отпускает мое горло и обеими руками сжимает мои волосы, затем прижимается своим ртом к моему, прежде чем заставить мои губы открыться для ее.

Я со стоном целую ее в ответ, затем опускаю руку между нами, чтобы похлопать пальцами по ее клитору.

–Пошел ты, - шипит она и больно дергает меня за волосы, заставляя меня немного рассмеяться. Она скачет на мне с неумолимой скоростью, и мы потеем, несмотря на то, что в комнате холодно.

–Вот что ты получаешь за то, что была хорошей маленькой шлюшкой для моего члена, - говорю я ей, затем начинаю тереть ее клитор, потому что до оргазма остались считанные секунды.

Она снова вздрагивает, затем сжимается вокруг меня во второй раз, прямо перед тем, как откинуть голову назад и выкрикнуть мое имя.

Мои плечи напрягаются, бедра приподнимаются. И вот так я присоединяюсь к ней, выстреливая своей спермой в ее влагалище.

Где-то между оргазмами мы снова начинаем целоваться, и каждый тихий всхлип, который издает Сигнетт, я жадно проглатываю, потому что мне чертовски нравится мысль о том, что я был тем, кто выудил их из нее.

–Черт, - выдыхаю я и прикасаюсь своим лбом к ее. Она тяжело дышит, и ее влажное тело почти прижимается к моему, когда я отпускаю ее задницу и обнимаю ее за талию.

–Трахаться - это правильно, - отвечает она, заставляя меня усмехнуться.

Некоторое время мы молчим, и только звуки нашего восстанавливающегося дыхания и щебетание птиц снаружи составляют нам компанию.

Это дерьмо слишком обыденно для меня – оставаться запутанным после секса, я имею в виду. Я никогда не делал этого раньше; у меня даже не было желания. Но с Сигнетт все это происходит как будто само собой. Инстинктивно. Я всегда хочу быть рядом с ней, и там, где это откровение несколько дней назад оттолкнуло бы меня далеко–далеко от нее, прямо сейчас – в этот момент, после всего, что я видел и слышал, - я чувствую себя... не знаю, нормально. Даже идеально, если быть более точным.

Мой член все еще погружен в нее, поэтому, когда она сдвигается и начинает рассеянно водить ногтями по моей груди, я чувствую, что снова твердею. Но когда я смотрю на выражение ее лица, я понимаю, что она глубоко задумалась. Погружена в свои мысли.

Я приподнимаю ее подбородок, затем заглядываю в глаза.

–Эй, - говорю я мягко. –Что случилось?

Она вздыхает и отводит мою руку от своего лица, затем кладет ее себе между грудей. Еще раз: это то, чего я бы никогда не позволил сделать женщине, но это Сигнет, так что все в порядке.

–Я... ‐ Она сглатывает. –У меня есть сумасшедшая мысль.

Я киваю.

–Расскажи мне.

Она облизывает губы и двигает челюстью.

–Я думаю, мы должны рассказать Мейву о нас. Обо всем. ‐ Сказав это, она немного морщится, как будто не уверена в том, как я на это отреагирую.

Честно говоря, меня это не беспокоит. Мне все равно, кто знает, а кто нет. Я знаю, в чем заключается правда, и я готов сразиться с любым, кто не согласен с идеей Сигнетт и меня. Ясно и просто.

–Хорошо, - говорю я ей. –Давай сделаем это.

Ее глаза расширяются.

–Серьезно? Ты не скажешь мне, насколько нелепо такое предположение?

–Зачем мне это делать?

Она щелкает языком и слезает с моих колен, чтобы сесть рядом со мной, и я сразу же скучаю по ее теплу. Я также замечаю, как она держит свои бедра сомкнутыми, чтобы не испачкать мой матрас нашими совместными выделениями.

Это мило.

–Потому что Мейв вполне может рассказать о нас дяде Чейзу, и дерьмо может – нет, подожди, выйдет из-под контроля. И я почти уверена, что мне не нужно говорить тебе, как мой дядя отреагирует на все это.

–Но Маверик никому ничего не скажет, - просто говорю я.

Сигнетт приподнимает бровь.

–Ты, кажется, уверен в этом.

Я откидываюсь на спинку кровати и ухмыляюсь ей.

–Милая, этот мужчина влюблен в тебя, и последнее, что он захочет сделать, это подвергнуть тебя какой-либо опасности, не говоря уже о том, чтобы поставить под угрозу твое положение перед твоим дядей. Так что, если ты хочешь рассказать ему о нас, тогда давай; я не против.

Она судорожно втягивает воздух.

–Он не...

–Что? - Я бросаю вызов, затем ухмыляюсь.

Она сердито смотрит на меня.

–Он не влюблен в меня, - кратко говорит она.

–Точно, а у меня члены вместо рук, - размышляю я, зарабатывая солидный удар по одной из упомянутых рук от Сигнетт.

Она выглядит задумчивой, уставившись в пол на несколько долгих секунд, затем снова переводит взгляд на меня.

–А как насчет остальных? - спрашивает она.

–Что с ними?

Она заправляет свои спутанные волосы за уши.

–Что, если они не согласятся, чтобы Мейв знал?

–Как это вообще может быть их проблемой? - Я начинаю, затем качаю головой. –Сигнетт, это касается нас с тобой, а не них. Маверик уже знает обо всех нас; он просто не знает об этом. ‐ Я жестом указываю между нами. –И, если мы хотим, чтобы он знал, тогда не имеет значения, что думают Соло или моя команда. Это наше чертово дело.

Она снова погружается в молчание.

Я даю ей время либо уговорить себя принять решение, либо отказаться от него, потому что меня устраивает и то, и другое.

–Хорошо, - наконец говорит она, затем тяжело выдыхает. –Я позвоню Мейву и попрошу его прийти в «Finesse». Ты не против?

–Абсолютно.

Она поджимает губы.

–Хотя я не могу гарантировать, что он не сожжет это место дотла, как только доберется сюда.

Я смеюсь, затем почесываю область вокруг липкой повязки.

–Пусть он попробует, Маленький Лебедь, - говорю я с усмешкой. –Пусть он, блядь, попробует.