24.

Переливающееся платье мерцает в угасающем послеполуденном свете, когда я натягиваю его на себя. Прекрасный шармез скользит по моей коже, и когда я двигаюсь перед зеркалом, я замечаю, как плотно он обволакивает каждый дюйм моего тела, к которому прикасается. Его подол касается моих пальцев ног и переходит в перевернутый V-образный вырез, который заканчивается на середине моего правого бедра.

Розовый, лавандовый, зеленый, голубой, серебристый, золотистый – платье меняет свой цвет с каждым поворотом.

Я поворачиваюсь боком и улыбаюсь, когда замечаю низкий вырез на спине – именно такой, как я хотела. Моя татуировка выставлена на всеобщее обозрение, лебедь выглядит красивее, чем есть на самом деле, из-за тонкого блеска моего платья.

Я выдвигаю плечо вперед и выгибаю спину, продолжая разглядывать себя в зеркале, и перья, нанесенные чернилами на мою кожу, меняются в такт моим движениям.

Джулиан приехал в поместье ранее сегодня, чтобы в целости и сохранности доставить мне платье. Мэйв был тем, кто принес его в мою комнату, и когда я открыла сумку с одеждой, мне пришлось затаить дыхание, увидев, насколько потрясающе выглядело платье.

Я снова поворачиваюсь, а затем смотрю на свое отражение в зеркале.

Я почти ничего не сделала, чтобы скрыть шрам на моей правой щеке. Честно говоря, я не совсем хочу это скрывать. Это просто еще один остаток битвы, которую я выиграла против жестокости моей мамы, поэтому я бы предпочла выставлять это напоказ, чем скрывать под слоями макияжа.

Элита на гала-концерте наверняка заметит это, но никто не посмеет поинтересоваться этим.

Прошло четыре дня с момента приступа у мамы. Краснота на другой стороне моего лица почти исчезла, и отпечатки пальцев на шее тоже исчезли. Синяки на животе и ребрах, однако, потемнели. Они причиняют боль, конечно, но не так сильно, как вначале, так что, по крайней мере, это есть.

Я перевожу дыхание, когда беру расческу и несколько заколок, затем быстро укладываю волосы в легкую французскую прическу. Я брызгаю немного духов на шею и запястья и собираюсь отойти от зеркала, когда раздается стук в дверь моей спальни.

–Дверь открыта.

Проходит пара секунд, затем Мейв просовывает голову и обыскивает мою комнату, пока его глаза не встречаются с моими.

–Привет, - говорит он с улыбкой и подходит ко мне.

–Как я выгляжу? - Спрашиваю я, разглаживая руками перед своего платья.

Он останавливается передо мной и засовывает руки в карманы брюк.

Он одет в белый костюм с черным галстуком в тон, черными лацканами и серебряными запонками. Его волосы уложены, лицо выбрито, а знакомый запах его одеколона с пряностями и мятой успокаивает меня - успокаивает тот факт, что сегодня вечером он будет рядом со мной.

–Абсолютно сияющая, - говорит он мне, затем изучает мое лицо. –Но ты уверена, что хочешь пойти?

–Джулиан так усердно работал над этим платьем. Было бы стыдно не похвастаться им.

Мейв качает головой.

–Ты знаешь, что этого недостаточно, Нетти.

–Я знаю, - говорю я. –Но я действительно хочу пойти, Мейв. Прошло много времени с тех пор, как я видела дядю Чейза, так что я хотела бы это изменить. Также... ‐ Я приподнимаю бровь. –Будет бесплатное шампанское. Я даже не помню, когда в последний раз напивалась в стельку, и поскольку у меня есть ты, чтобы присмотреть за мной сегодня вечером, я планирую выпить как можно больше. ‐ Чего я не говорю вслух и не показываю, так это своего нежелания встречаться лицом к лицу со своей матерью. Я не видела ее и ничего о ней не слышала с того утра, как она напала на меня, и как бы мне ни хотелось, чтобы все оставалось по-прежнему, я знаю, что избежать ее сегодня вечером будет невозможно.

Мейв, кажется, не убежден в моих утверждениях, но все равно хихикает.

–Конечно, но просто знай, что если тебя стошнит на себя, я не собираюсь за тобой убирать. Мы проходили уже такое. Ты не склонна к сотрудничеству в пьяном виде, и ты поешь – к тому же, могу добавить, ужасно, – находясь в состоянии алкогольного опьянения, так что всегда есть шанс, что у меня могут лопнуть барабанные перепонки. Мало хорошего это принесет моей профессиональной карьере.

Мои губы подергиваются, когда я смотрю на него.

–Ты полон дерьма.

–Я запишу на видео тебя, когда ты сделаешь это в следующий раз. Возможно, сегодня вечером.

–Как будто я доставлю тебе удовольствие, придурок, - говорю я ему, заставляя его снова усмехнуться.

–Тогда готова отправиться? - спрашивает он.

Я киваю.

–Да. ‐ Я быстро подкрашиваю свой блеск, беру с туалетного столика белый клатч, надеваю серебристые туфли на шпильке и еще раз смотрю на свое отражение в зеркале.

Я аномалия. Отклонение от здравомыслия.

Прекрасная катастрофа.

И у меня есть это. Я знаю, что у меня это, блядь, получилось.