Ее тянут вперед, но затем эта мучительная хватка на ее лодыжках возвращается. Теперь она тверже. Более напористая.

Сигнетт пытается пнуть его, но это бесполезно. Она бьется об него, но это только вознаграждает ее новыми ранами.

Боль – ее так много, в таком изобилии. Ее растягивают в разные стороны, и трудно сказать, какая из двух на самом деле является ее спасительной грацией.

Дергает, тянет.

Вперед, назад.

Сильный толчок. Настойчивый рывок.

Это слишком много.

Она зажмуривает глаза и молится, чтобы это прекратилось. Она больше этого не хочет. Она, блядь, этого не заслуживает.

Еще один рывок. Еще один рывок.

Сейчас она плачет. Она устала.

–Остановись, - шепчет она сквозь рыдания. –Пожалуйста, просто... просто остановись. Это больно.

Но это не прекращается. Во всяком случае, оно набирает силу.

Она умоляет, она кричит, а потом умоляет еще, но ничего не помогает.

И в конце слышны только крики ее агонии, когда ее разрывают на части. И кровь.

Её так много.

Теплая, со вкусом приготовленная и соблазнительная.

Она пропитана этим, она сделана из этого.

Пока все, что от нее останется, - это ее имя.

Сигнетт.

Сигнетт...

Сигнетт.

Сигнетт..

Я задыхаюсь и сажусь в кровати. Я дрожу, обливаюсь потом. Мое сердце колотится так быстро, что я действительно слышу каждое его биение.

Я отбрасываю одеяло в сторону и прикасаюсь к своей талии, а затем к ногам.

Я в порядке, думаю я про себя. Я чертовски в порядке. Это был просто кошмар.

Я провожу обеими руками по лицу и запускаю дрожащие пальцы во влажные волосы.

–Черт, - я почти выдыхаю это слово. –Твою мать.

Мимолетный солнечный свет проникает сквозь мой занавешенный балконный слайдер, и я могу слышать случайное чириканье воробьев наряду с отдаленной болтовней охранников внизу.

Я собираюсь снова лечь, чтобы закрыть глаза и поработать над успокоением своих все еще напряженных нервов, но поворачиваюсь, когда слышу стук в мою дверь. Почти властный и слишком громкий стук.

Я смотрю на часы у кровати.

7:49 утра

Я сглатываю и испускаю пресыщенный вздох, потому что я чертовски хорошо знаю, кто находится по другую сторону этой гребаной двери.