ГЛАВА 30, в которой некоторые вещи начинают обретать смысл

Касс назвала это световым туннелем, и Кит понял, почему она выбрала именно эти слова: открывшийся перед ним коридор был длинным и полым, с закругляющимися стенами. На этом сходство заканчивалось. Если смотреть с позиции Кита, то, что он видел, больше напоминало бесконечную череду колец — каждое накладывалось на другое, перетекая в него, уходя в бесконечность. Были и переливы света, о которых упоминала Касс, но Киту они казались случайными узорами на стенах туннеля, текучими и изменчивыми — красный и золотой, зелёный и синий, они образовывали радугу. Изменчивость сбивала с толку: не понять было, движутся ли световые кольца, или это Кит проносится через них; а может быть, движется и то, и другое, но все остается на месте.

Возник старый эффект укачивания. Желчь подступила к горлу, он едва не поперхнулся и сглотнул. Этого рефлексивного движения оказалось достаточно, чтобы разорвать его связь с лей-линией. Световой канал исчез.

— Ух ты, — выдохнул Кит, прикрывая рот рукавом. — Это было сильно.

— Теперь я хочу, — сказала Касс, быстро подходя к Киту. — Джанни, идите сюда, давайте вместе попробуем.

— Да пожалуйста, — Кит протянул ей свою теневую лампу и предупредил: — Может немного затошнить. Это незаметно начинается.

Мина передала свою лей-лампу Джанни, и эксперимент был повторен с новыми участниками. Теперь Кит и Мина наблюдали со стороны, как три неподвижные фигуры пытаются вызвать к жизни живую радугу. После двух фальстартов им удалось не только добиться желаемого результата, но и удерживать его почти минуту, после чего у Касс закружилась голова, подкатил приступ тошноты и ей пришлось сесть на землю.

— Как вы это обнаружили? — спросил Джанни. — Это же сингулярность.

— Случайно, — ответил Берли, — как это обычно бывает с исследователями любого рода. Мы с моими людьми готовились к обычному прыжку и случайно шли друг за другом вдоль линии. У каждого в руках был лей-локатор, а потом, — он поднял руку к месту, где всего несколько минут назад были видны разноцветные дуги, — вы видели, что произошло.

— Впечатляет, — сказала Мина.

— Я так не считаю, — возразил Берли. — Вы видите конечный результат бесчисленных испытаний на протяжении многих месяцев, а потом прошло еще очень много времени, прежде чем я смог достичь хотя бы элементарного понимания эффекта. Мои первые попытки управлять лей-линиями закончились неудачей и разочарованием. Однако время и усилия более чем оправдали вложения.

— Ладно, вы заплатили, — пренебрежительно сказал Кит. — Но вы опять сказали «манипулировать». Что это значит?

— Да. — Берли повернулся к нему. — Теперь, когда вы это увидели, вы лучше поймете то, что я хочу сказать.

— Да говорите уже, — проворчал Кит и получил предупреждающий взгляд Вильгельмины.

Берли не обратил внимания на его тон. Он просто перестал обращать внимание на Кита. Повернувшись к остальным, он сказал:

— Лей-линии чувствительны ко времени, вы наверняка это знаете.

— То есть время, в котором ты окажешься, зависит от времени отправной точки. Вы это имеете в виду? — спросила Касс.

— Правильно. — Граф кивнул. — Несомненно, вы пришли к этому методом проб и ошибок, верно?

— У нас было много проб и много ошибок, — согласилась Вильгельмина. — Продолжайте, пожалуйста.

— Так получилось, что взаимодействие между более мощным лей-локатором и лей-линией делает видимыми эти чувствительные ко времени места. Вы, наверное, заметили, что световой туннель, как вы его называете, имел ребристую структуру…

— Это выглядело как серия арок, — уточнила Касс.

— Или как ореолы, — добавил Кит.

— Каждая из этих арок, — Берли смотрел только на Касс, — соответствует определенной временной бифуркации.

— Временной чего? — невольно вырвалось у Мины.

— Речь идет о вариантах времени, — пояснил Джанни. — Bellisimo! Я понял. Каждая арка соответствует времени, где в реальности произошли раздвоения или расколы. Это маркеры.

— Это когда одна реальность отслаивается от основной линии? — сказал Кит, пытаясь осознать услышанное. Он смутно припомнил, что видел диаграмму лей-линии, которую нарисовал Козимо, когда Вильгельмина потерялась после того рокового прыжка. Тогда Козимо и сэр Генри Фейт вместе с Китом отправились на ее поиски, и двое старших квесторов рисовали своего рода карту, похожую на перевернутое дерево со множеством ветвей, отходящих от основного ствола. Блин! Вот оно что! А тогда мне казалось, что все это сплошная бессмыслица.

— Esatto! {Точно! (итал.)}. — Джанни потер подбородок и сказал: — Представьте себе проезжающий поезд. Поезда ходят по разным путям параллельно друг другу, да? Вы покупаете билет на определенный поезд, в определенный вагон. Но, обладая определенной смелостью или навыком, можно попробовать перескочить из своего вагона в вагон встречного поезда.

— Я видел, как это делается, — задумчиво проговорил Кит.

— В самом деле? — удивилась Касс. — Вам приходилось видеть, как кто-то перепрыгнул из одного движущегося поезда в другой?

— В кино видел, — ответил Кит. Джанни он сказал: — Значит, пересчитав проходящие мимо вагоны, можно выбрать нужный и перепрыгнуть в него?

Джанни пожал плечами и посмотрел на Берли. Граф признал справедливость приведенной аналогии.

— Трудность, как всегда, в том, чтобы знать, в какой вагон запрыгнуть. Вот здесь и начинается главная роль лей-локатора. — Он покачал на ладони прибор. — При правильной активации позволяет выбрать ту временную реальность, которая вам нужна.

Кит восхищенно воззрился на графа. Он все еще ненавидел этого человека, но, по крайней мере, мог оценить результаты его исследований лей-путешествий. Правда, пока он с трудом улавливал смысл происходящего.

— Как? Как вы выбираете реальность, которая вам нужна?

Вместо ответа Берли протянул ему свою теневую лампу.

— Вот индикаторы, — он показал на маленькие окошечки в корпусе лампы. — Они действуют как указатели времени и направления. Например, если вы ищите кого-то конкретного, свет становится ярче по мере приближения к той пространственной реальности, в которой находится искомый объект.

— Ах вот оно что! — воскликнула Мина. — Я подозревала, что происходит нечто подобное.

— Но вы должны научиться, — продолжал Берли, — ясно представлять себе образ этого человека. Нужна определенная практика.

— Вот почему вы всегда знали, где нас искать, — сказал Кит. — Вы могли найти нас, когда захотите.

— Не всегда, — ответил Берли, сдерживая улыбку. — Но это в самом деле облегчает отслеживание людей.

— Невероятно! — Джанни восхищенно покрутил головой. — Ментальная энергия в сочетании с теллурической энергией! Гениально!

— Именно поэтому я назвал устройство локатором, — сказал ему Берли. — Поначалу я думал, что это единственная его функция. Но и до сих пор это свойство оказывается очень полезным.

— Значит, так, — подвела итог Мина, — люди, места, периоды времени — при наличии достаточной информации теневая лампа может определять их местонахождение.

— Я бы сказал, что это устройство значительно облегчает поиски, — поправился граф. — Конечно, успех во многом зависит от вклада оператора.

— То есть от его ментальных возможностей? — уточнила Касс.

— Не только. Воля оператора тоже играет большую роль, то, что мы называем силой намерения. Или силой воли, если хотите. Поэтому я и предложил нам троим объединить усилия.

— Сила воли возрастает и повышает вероятность успеха, — заключил Кит. Чем больше он слышал, тем больше объяснения Берли приобретали для него смысл, особенно если дело касалось вещей, которые его всегда интересовали.

— А что мы теряем? Давайте попробуем! — предложила Вильгельмина. — Говорите, что нужно делать.

Следующий час или около того они провели, пытаясь применить на практике то, чему научились, пока окно активности лей-линии не закрылось.

— Ну вот, думаю, на сегодня всё, — сказал Кит. — Жаль, мы ведь уже немного освоились.

— Можем еще потренироваться сегодня вечером. Что нам мешает? — спросила Касс по дороге к ожидавшему фургону.

— Точно! — поддержала Мина. — Если повезет, у Густава будет достаточно активированной земли, он сделает еще пару ламп. Тогда попробуем вместе. Очень хочется совершить настоящий прыжок, находясь внутри светового туннеля.

Они обсуждали возможности на протяжении всего обратного пути в город. Видимо, у Берли было свое мнение. Он говорил мало и отвечал только тогда, когда кто-то из остальных задавал ему прямой вопрос. Они вернули лошадь и фургон конюху в нижнем конце площади, а затем направились вдоль витрин к кофейне.

— Эй, Кит, вы идете? — позвала Касс. Кит стоял и смотрел вслед фургону.

— Не доверяю я этой змее, — мрачно бормотал он. — Берли что-то замышляет. Уверен.

— У меня нет такого ощущения. — Касс пыталась сдвинуть Кита с места. — Да, на обратном пути он вел себя тише воды, ниже травы. Но день был непростой, все устали. — Она взяла Кита под руку и потащила его к дверям кофейни. — Да идите же! Надо поесть. Мы не позавтракали, и я умираю с голоду.

Они поспешили через тень высокой Ратуши. Берли шел в нескольких шагах за ними. Войдя в тень ненавистного здания, он опустил голову и отвел глаза. Вильгельмина к этому времени уже вышла из тени, и вдруг резко остановилась. Остальные тоже встали.

— Что ты там увидела? — спросил Кит, проследив за ее взглядом. Ничего особенного не заметил — только обычное утреннее движение горожан, и город, занятый своими делами. — Ну и что?

— Цвет неправильный, — сообщила Мина, разворачиваясь к остальным. — Ты что, не видишь?

— А на что тут смотреть? — удивился Кит. — Джанни, ты видишь что-нибудь необычное?

Священник еще не успел ответить, а Вильгельмина уже вскричала:

— Он желтый!

— Кто желтый? — Кит уставился на нее. — Мина, о чем ты говоришь?