ГЛАВА 27, в которой тюремщик распевает песни

— Ситуация в Праге выглядит стабильной. Мы не заметили здесь никаких странностей, — говорила Вильгельмина. — А вот в других отношениях нам пришлось довольно тяжко.

Джанни принял ванну и переоделся в чистую одежду — старомодную и великоватую для него. Поужинали фасолью, окороком и луком. Как только посуду убрали, начались обсуждения. Берли нигде не было видно; и Энгелберт, который встал спозаранок, чтобы испечь утреннюю порцию штруделя, ушел спать, оставив гостей за разговором. Теперь они сидели за кухонным столом при свете свечей, делясь новостями и соображениями.

Джанни посмотрел на Кита и сказал:

— Этого следовало ожидать. Некоторые измерения стабильнее других. Они просто дальше от горизонта событий. Это как с луком… — Увидев озадаченные взгляды, он объяснил: — Когда лук начинает портиться, гниль поражает одни слои больше, чем другие, не так ли?

— Но со временем распространяется по всем слоям, — закончила мысль Касс. — В конце портится весь лук.

— Именно так, — кивнул Джанни.

— И как скоро это случится? — спросил Кит.

Священник покачал головой.

— Какие тут прогнозы? Бесполезно даже предполагать.

— И все-таки? — настаивал Кит.

— Несколько недель. Может, больше. Может, меньше.

— Значит, все еще хуже, чем мы думали, — мрачно заключила Вильгельмина.

— Вам удалось вернуться к тису, — сказал Джанни через мгновение. — Что нового вы узнали?

— В общем-то, ничего. Ничего такого, чего мы еще не знали раньше, — ответил Кит. — Дерево опасно и непредсказуемо. Он управляет огромным количеством энергии. — Он сделал паузу, справляясь с волной горя, и продолжал. — Доктор Юнг выяснил это на собственной шкуре.

На вопросительный взгляд Джанни Вильгельмина ответила:

— Юнг погиб, когда полез к дереву. — Она указала глазами на свою перевязанную руку. — А я была рядом.

— Ах, mio cara, мне очень жаль, — тихо сказал Джанни и перекрестился. Он помолчал, а затем сказал: — Да упокоит Господь его душу.

За столом воцарилась тишина, такая плотная, что отчетливо было слышно шипение свечей в подсвечниках. Кит оглядел мрачные лица собравшихся, они словно парили над столешницей. На каждом лице отображалась безнадежность. Ему вспомнились слова Тесс.

В последние минуты, как раз перед тем, как зететики покинули Дамаск, старая леди напутствовала их. Он словно воочию увидел ее птичью фигурку, когда она стояла в дверном проеме. Ее голос слегка дрожал, но слова были наполнены силой. «Для этого мы были созданы, для этого нас всех направили сюда. Это битва, к которой мы призваны. Доверимся Тому, Кто привел нас сюда, и поведет дальше».

В тишине пустой комнаты Кит услышал отзвуки этих слов и сказал:

— Мы знали, что это произойдет. Помните, что сказала Тесс? Именно поэтому мы здесь. — Он оглядел стол. — И что мы будем с этим делать?

— Нет ли какого способа обойти дерево? — подала голос Касс. — Или использовать его как-нибудь.

— Без этого мы не сможем добраться до Колодца Душ, — проговорила Вильгельмина. — Но зачем мы так стремимся туда попасть?

— Не знаю. Знаю только, что сначала надо найти способ попасть туда, — ответил Кит. — А мы не можем этого сделать, пока проклятое дерево стоит на своем месте.

— Есть же способы убрать его, — предположила Касс. — Ну, взорвать, например.

— Возможно, — задумчиво промолвил Джанни, — но мы рискуем сделать ситуацию еще более неприятной. Мы не можем просчитать результаты подобных действий, а без этого я бы не советовал прибегать к крайним мерам.

— А что если вернуться в то время, когда Рокового Дерева там еще не было? — задумалась Касс.

— А, я уже думал об этом — с досадой ответил Кит. — Вот знать бы еще, как это сделать? Тогда и говорить было бы не о чем.

— Подождите, давайте сосредоточимся, — призвала Мина. — Может быть, есть другой способ добраться до Колодца Душ? Лей-линии часто ветвятся. Какая-нибудь из них может привести нас туда.

— Лей-линия, о которой никто не знает? — с сомнением произнес Кит. — Вряд ли.

— Но ведь возможно? — сказала Касс.

— На мой взгляд, нет, — заявил Кит. — Может, такая линия и есть, но сколько мы будем ее искать? А время у нас ограничено.

— Можно было бы попробовать, будь у нас теневые лампы, — сказала Мина.

— Только у нас их нет, — язвительно произнес Кит.

— Нет, — согласилась Мина. — Но я знаю человека, который умеет их делать.

Остальные трое посмотрели на Кита, оценивая его реакцию.

— Да ни за что! — прорычал он, мгновенно рассердившись. — Я против того, чтобы вовлекать в это дело Берли. По мне, так лучше бы он и дальше сидел в тюрьме. А еще лучше, чтобы сдох в той гробнице вместо Козимо.

В тишине, последовавшей за этой вспышкой, от дверей в задней части комнаты послышался голос.

— Я не виню тебя за то, что ты чувствуешь… Скорее, я с тобой согласен.

— Берли! — вскрикнул Кит, вскакивая на ноги и опрокидывая стул. — Шел бы отсюда!

— Не могу. Куда бы я не пошел, грехи прошлого пойдут со мной и будут преследовать меня всю оставшуюся жизнь. — Граф подошел к столу, вступив в круг света. Он проговорил с сокрушенным выражением: — Я обидел тебя и многих других. Умоляю дать мне шанс искупить вину.

— Да врешь ты все! — воскликнул Кит. — Убирайся к черту!

Джанни схватил Кита за руку.

— Успокойся. Мир. Надо его выслушать.

Кит, ощетинившись, стряхнул его руку.

Священник обратился к Берли:

— Мы выслушаем вас. Говорите.

— Я ничего не знаю о катастрофе, о которой вы говорите, — начал граф. — Но я…

— Так ты еще и подслушивал! — снова взорвался Кит. Повернувшись к остальным, он с возмущением проговорил: — И чего мы его слушаем?

— А того, — просто ответил Берли, — что я могу помочь.

Мое настоящее имя вовсе не Архелей Берли. Излишне говорить, что я не граф и у меня нет дворянского достоинства. Я Арчи Берли и родился в трущобах лондонского Ист-Энда, в семье матери без мужа. Мой отец — богатый человек, живет на севере Англии, но он отказался признать меня или жениться на моей матери. Она умерла в нищете. — Он замолчал, вспоминая свое суровое и безрадостное детство.

Никто не обратил внимания на возмущение Кита. Графу придвинули стул к столу, и теперь все, кроме Кита, внимательно слушали рассказ человека, которого они знали как графа Берли, о его жизни, о тех окольных путях, которыми он шел по жизни, чтобы добраться до сего дня. Кит по-прежнему смотрел на своего врага волком.

— Ваш отец был лордом? — спросила Вильгельмина.

Берли покачал головой.

— Нет. Впрочем, может быть. Я ничего о нем не знаю. Грэнвилл Гауэр, граф Сазерленд, стал моим благодетелем, а я — его подопечным. Когда он умер, я присвоил себе титул. Именно через лорда Гауэра я узнал многое о моей профессии. А потом я открыл перемещение по лей-линиям. Это произошло совершенно случайно. Через некоторое время я встретился с Чарльзом Флиндерсом-Питри, хотя к тому времени я уже был глубоко поглощен изучением силовых путешествий и сам ходил таким образом.

— Извините, — прервал его Джанни. — Мы очень мало знаем о родственниках Артура. Я правильно вас понял, что Чарльз был сыном Артура?

— Внуком, — поправил Берли. — Сына Артура звали Бенедикт. Я никогда не встречался с ним. У Бенедикта был сын, Чарльз. Оставил ли он потомство, я так и не узнал.

— Вы говорили о Чарльзе, — напомнила Касс. Кит сердито посмотрел на нее. Ему не нравилось, что она снизошла до разговора с человеком, которого он считал монстром. Касс проигнорировала этот взгляд. — Чарльз рассказывал вам о Карте на Коже?

— Он и сам знал немного, — ответил Берли с печальной улыбкой. — Но я могу быть очень убедительным, когда захочу, а Чарльза в молодости было очень легко убедить.

— То есть управлять им? — поправила Мина.

— Управлять, манипулировать, шантажировать… К моему стыду, этот список очень длинный, — признал Берли. — Так или иначе, я узнал о карте и, естественно, перевернул небо и землю в поисках. Я прожил несколько жизней, так или иначе разыскивая ее. Сначала я учился, потом… потом были разные приключения. — Он поднял глаза на Мину. — Вы же видели?

— Я видела только часть, — ответила Вильгельмина. Несмотря на очевидное раскаяние, она все еще опасалась полностью доверять этому человеку. В его затравленном облике было что-то такое, что не располагало к честности.

— А вы сами видели когда-нибудь карту? — спросил Джанни.

— Один раз, — вздохнул Берли. — Я видел человека, которого все называют Человеком-Картой. Мы встретились с ним.

— Вы встречались с Артуром Флиндерсом-Питри? — ахнула Вильгельмина. — В Египте?

— В Китае. — Берли кивнул сам себе, вспоминая ту роковую встречу. — Когда я бросил заниматься коммерцией и отправился в путь, я уже был очень богатым человеком. Я приобрел и оборудовал корабль, нанял команду и отправился в экспедицию. Я потратил годы, выслеживая свою жертву — в основном по подсказкам, которые получил от его внука.

— Объединив лей-путешествие с традиционными методами перемещения, я, ценой больших затрат и трудностей, догнал Артура в Макао. Именно здесь он делал все свои татуировки — вы знали? В любом случае, я планировал пригласить великого искателя приключений стать моим партнером в славном предприятии. Я думал, мы вместе будем продолжать наши исследования. Я думал, если мы станем партнерами, то я со временем узнаю все его секреты. — Берли развел руками. — Этого не случилось. Артур с самого начала был настроен против меня. Скорее всего, я был недостаточно убедителен. Мне слишком хотелось поскорее заключить соглашение. Торопливость часто меня подводила. Когда я понял, что он не горит желанием сотрудничать, я решил забрать карту силой.

— Ты имеешь в виду, содрать с него шкуру! — процедил Кит сквозь стиснутые зубы.

Берли просто пожал плечами.

— Понимаю, это шокирует. По правде говоря, я не чуждался жесткой тактики. Я понимал, что другого шанса у меня может не случиться. В то время мне это казалось самым простым решением.