Шли дни. Яркая осень потихоньку уступала место тусклой, холодной зиме, и уверенность Вильгельмины угасала. Каждый новый серенький день она встречала со страхом и провожала с облегчением — по крайней мере, день ушел и больше не повторится. Энгелберт старался оставаться жизнерадостным, но и его природный оптимизм таял с каждой новой неудачей. Вильгельмина с замиранием сердца наблюдала, как добрая отзывчивая душа постепенно погружается в мрачное отчаяние, как испеченный с такой любовью хлеб остается непроданным и несъеденным.

Светлые надежды, которые попутным ветром гнали их вперед, привели к столкновению с коварным скалистым берегом горькой реальности. Окончательный крах становился лишь вопросом времени, и тогда их уютная маленькая лавочка, подобно разбитому штормом кораблю, утонет без следа.