Он перестает меня поглаживать.

— Не прикалывайся надо мной, Кэсси. Если это шутка, то она не смешная.

— Я не шучу.

Он пристально смотрит на меня полных пять секунд.

— Ты серьезно?

— Да. Все в порядке?

Его лицо кривится.

— Ага. В порядке. В полном. Чёртовом порядке. Извини. Я сейчас вернусь.

Он встает с кровати и идет в гостиную. Затем я слышу, как он открывает дверь на балкон и кричит:

— КЭССИ ТЕЙЛОР – МОЯ ДЕВУШКА! ЧЕРТ, ДА!

Я слышу звук закрывающейся двери, прежде чем он тихо возвращается в спальню и залезает в кровать.

Он откашливается и говорит:

— Так что, да. Вопрос решен. Ты – моя девушка. Что делает меня твоим…?

Я вздыхаю.

— Ты знаешь, кем тебя это делает.

— Нет, я не уверен. Как это называется?

— Ты – мой…

— Да…? — От него буквально исходят вибрации предвкушения.

— Тебе обязательно нужно, чтобы я это сказала?

— Только если ты хочешь сделать меня самым счастливым человеком в мире. Никакого давления.

Я качаю головой и встаю.

— Не могу поверить, что делаю это.

Я направляюсь к балконной двери и открываю ее, одновременно моля Бога о том, чтобы никто не увидел меня, потому что быть обнаженной перед случайными незнакомцами – не вписывается в мое представление о веселье.

— ИТАН ХОЛТ – МОЙ ПАРЕНЬ! ЧЕРТ, ДА! — Я вскидываю вверх кулак ни к кому определенно не обращаясь, и затем забегаю обратно в внутрь.

Когда я запрыгиваю обратно в кровать, Итан нависает надо мной. Уже через секунду, он прижимает меня к матрасу и ложится между моих ног, с заметно выделяющимся стояком.

— Это был бесспорно самый впечатляющий поступок, который ты когда-либо совершала.

— Да?

Он едва ли не рычит, когда говорит.

— Да, черт побери!

Без каких-либо дальнейших обсуждений, мы принимаемся за пятый раунд, и он оказывается еще более потрясающим, чем предыдущие четыре вместе взятые.

Неделю спустя, Итан стоит сзади меня и поправляет свои волосы, смотря в зеркало ванной комнаты. Это уже третий раз, когда он делает это. Марко заставил его постричься на прошлой неделе, поэтому они короче, чем обычно. Он терпеть это не может. Я же нахожу это сексуальным.

Как и его волнение.

Наконец, он сдается и садится на кровати, пока я заканчиваю наносить макияж.

— Как мне обращаться к ним? — спрашивает он.

— В смысле «Мистер и Миссис Тейлор» кажется неуместным, учитывая, что они больше не женаты.

— Тогда зови их Лео и Джуди.

— Да, но тебе не кажется это немного неуважительным?

— Я называю твоих маму с папой – Мэгги и Чарльз.

— Серьезно?

— Ага.

— Ого, какая у меня грубая девушка.

Я смеюсь и подхожу к нему.

— Ты не очень-то сильно возражал сегодня днем.

Я встаю между его ног, и он проводит своими руками вдоль моей грудной клетки, кладя затем ладони на мою грудь.

— Да, но, я никогда раньше не проделывал такого с той частью твоего тела. Это было горячо. Плюс, ты настаивала на том, что хочешь именно этого. Что тоже горячо.

— Ну, учитывая, что теперь у меня есть парень, готовый исполнить любую мою сексуальную прихоть, я наверняка составлю список того, что мне хотелось бы попробовать.

— Правда? Что например?

Я наклоняюсь и провожу губами поверх его губ.

— Если я тебе скажу, то это не будет сюрпризом.

— Я не люблю сюрпризы, — говорит он, усаживая меня к себе на колени. — И кстати говоря, если ты еще раз проделаешь пальцем тот трюк, не предупредив меня или не использовав соответствующую смазку, то у тебя будут неприятности.

— Какого рода неприятности?

— Такие, что я так хорошенько отшлепаю твою красивую задницу, что ты больше не сможешь сидеть.

— Оох! Ты подглядывал в мой список?

Он стонет и притягивает меня к своей внушительной эрекции.

— Черт побери, женщина! Твои родители знают, что ты – чистое зло, замаскированная сексуальной энергетикой?

— Нет. И если ты хочешь пережить этот ужин, я бы посоветовала тебе не упоминать меня и секс в одном предложении перед моим отцом. У него много оружия, и он наверняка, думает, что я еще девственница.

— Что он сделает, если узнает, что я лишил тебя девственности?

— Не уверена, но подозреваю, там могут быть задействованы твои яйца и какой-нибудь дробильный аппарат.

Я целую его и слезаю с его коленей, чтобы закончить макияж. Он становится позади меня, обвивая руками мою талию.

— Случившееся после, было еще той хренью, — говорит он тихо. — Но сам первый раз… Он был приятным? Когда ты думаешь об этом, ты просто бесишься или…?

Я откидываюсь к нему на грудь.

— Несмотря на то, что ты отказался от нас несколько недель спустя, мои воспоминания о той ночи… — Я улыбаюсь, и приятная дрожь проходит по моему позвоночнику. — Я даже не могу передать, какой невероятной была та ночь. Я никогда не жалела о том, что ты был моим первым.

Он кладет свой подбородок мне на плечо, и смотрит на меня в зеркало.

— Это было самое потрясающее, что мне пришлось испытать. Несмотря на панику из-за переполняющих чувств к тебе.

— Ты был очень искусен по части наведения паники, — говорю я, и поворачиваюсь, чтобы обнять его за шею.

— Ага. Я думал, что преодолел все это. И все равно, мысль о встрече с твоими родителями заставляет меня вспомнить обо всем.

— Ты будешь в порядке.

— Что, если я им не понравлюсь?

Я целую его в знак поддержки.

— Понравишься.

— Что, если им не понравится моя еда?

Еще один поцелуй.

— Ты умудрился сделать вегетарианское пойло вкусным. Есть вероятность, что моя мама западет на тебя.

— Что если я случайно скажу «Хрен» или «Секс»? Или «Боже мой, вы двое сделали такую великолепную дочь, и позвольте мне сказать, в постели она – просто находка»?

— Не стоит.

— Ну, ладно тогда.

Раздается стук в дверь и он практически отскакивает от меня.

— Итан, расслабься, — смеюсь я.

Он выгибает шею, и она громко хрустит.

— Я в порядке. Все хорошо. Операция «Произвести впечатление на родителей» запущена. Давай сделаем это.

Мы идем вдоль коридора, и он сворачивает в гостиную. Открыв дверь, я крепко обнимаю родителей. Мне не слишком часто удается видеться с ними, поэтому каждый их визит очень ценен.

— Входите, — говорю я, и провожаю их в гостиную. Итан уже там, неловко стоит, его руки в карманах.

— Мам, пап… это Итан.

Он становится вперед и протягивает руку.

— Миссис Тейлор, Мистер Тейлор… очень приятно, наконец, познакомиться с вами. Кэсси много рассказывала мне о вас.

Мама с папой пожимают ему руку в ответ, но от меня не ускользает, как папа сужает глаза. Думаю, этого стоило ожидать.

По большей части, ужин проходит хорошо. Итан слишком уж переусердствует, но мама им очарована. Он очень обаятельный.

Ему даже удается заставить папу разговаривать о футболе некоторое время, так что полагаю, это хороший знак.

После ужина, мы с мамой принимаемся мыть посуду, чтобы оставить мужчин поговорить наедине. На удивление, Итану есть что сказать, но я не могу ничего разобрать, находясь на кухне.

О чем бы они ни говорили, это делает моего папу счастливым, потому что прямо перед тем, как они с мамой уходят, он двумя руками пожимает руку Итана. Он почти никогда этого не делает. Это, можно сказать, его версия мужских объятий.

Когда я спрашиваю Итана об этом, он отвечает, что это между мужчинами.

Как бы там ни было, с виду, он чувствует облегчение, что всему пришел конец. Как и я.

Итан – первый мужчина, которого я представила своим родителям. Надеюсь, он также будет последним.

Раздается глухой стук, когда Итан прижимает меня к стене в гримерной и дергает за молнию на костюме.

— Эй! — говорю я. — тебе больше нельзя так делать, помнишь? Карен запретила тебе раздевать тебя.

— Карен – кайфоломщица.

— Она ответственна за костюмы, а ты порвал уже три молнии только на этой неделе.

— Тогда ей стоило бы делать их крепче.

— Или тебе стоит подождать, пока я сниму свой костюм, прежде чем возбудиться.

— Это невозможно. Я все время возбужден. Все становится еще хуже после того, как я целую тебя весь вечер на сцене.

Он нетерпеливо дергает за молнию, и она, конечно же, рвется.

— Вот дерьмо!

— Я же говорила тебе.

— Я куплю Карен еще один букет цветов.

Он стягивает верх моего платья вниз и начинает целовать мою грудь. Я пытаюсь не издавать стонов, но тут раздается громкий стук в дверь.

В ту же секунду он отпускает меня и протягивает мне халат.

— Секундочку! — кричу я, накидывая его.

Итан садится на диван и старается выглядеть беспечно. Я указываю на его эрекцию, и он закидывает ногу на ногу, кладя свои руки на колени.

Очень изобретательно.

Я открываю дверь и вижу Марко.

— Вы двое ведь понимаете, что все в здании знают, что происходит здесь после того, как опускается занавес? А Карен сделала из тебя куклу Вуду, Итан, и она втыкает в нее булавки каждый раз, когда ты портишь костюм. Она сейчас уже напоминает дикобраза.

Итан усмехается.

Марко хмурится.

— Это не смешно.

— Немного смешно.

— Думаю, мне больше нравилось, когда вы двое ненавидели друг друга.

— Да, нам это часто говорят.

— Ну, когда вы закончите развратничать друг с другом, пожалуйста, приходите в лобби-бар. Там кое-кто хочет поздороваться.

— Можешь дать нам пятнадцать минут? — спрашивает Итан. — Я и близко не подобрался к тому, чтобы закончить развратничать с ней.

Марко вздыхает.

— У вас пять минут. И убедитесь, что Карен запаслась валиумом, прежде чем сказать ей, что вы испортили очередной ее костюм. На днях я видел, как она разговаривала с рослым итальянцем. Не могу сказать с уверенностью, что она не пыталась заказать на тебя порчу.

Итан смеется, когда Марко закрывает дверь. Как только она закрывается, он тут же вскакивает на ноги и хватается за мой халат. Он превращается в настоящего неандертальца, когда возбужден.

— Прекрати, — говорю ему, ударяя его по руке. — Этот халат из шелка.

— Я знаю. Я купил его тебе.

— Да, и мне он нравится, так что перестань пытаться порвать его.

Я тяну за халат и осторожно снимаю остальную часть моего костюма.

Он наблюдает голодными глазами.

— Сейчас? — спрашивает он низким голосом.