— Наталкивает тебя на мысль?

— Да. — Она выглядела слегка недоверчивой, но в то же время взволнованной. Откинулась в кресле, ее колено замерло. — Если на картах изображен почтовый индекс — а это слишком случайное совпадение, чтобы им не быть, — то что, черт возьми, мне с ним делать?

Гэвин отложил карты в сторону и вернулся к записке, перечитывая ее во второй раз. Что-то зацепило его внимание, но он думал не так, как она, — как будто внутри... что бы это ни было, содержались подсказки. И не просто подсказки в виде цифр, а...

— Вот это, — сказал он, постучав указательным пальцем по строке. — Его мать говорит: «Ты можешь подумать, что я выгляжу лучше, чем играю, любимый, но, ох, как ты ошибаешься». Это фраза. В картах руку, которая выглядит лучше, чем играет, называют Анной Курниковой.

— Анна Курникова? Теннисистка?

— Да.

— Хорошо. И что это значит? Она выглядит лучше, чем она... — В ее лице появилось понимание, и она преувеличенно удивленно закатила глаза. — Ну, это грубо.

Он слегка усмехнулся, пожав плечами. Он был согласен, но не он придумал эту фразу.

— Главный вопрос в том, какое отношение это имеет к... — Ее рот сложился в букву «О», и она замолчала. — В ее доме был теннисный мяч.

— В чьем доме?

— Жертвы.

— В доме жертвы был теннисный мяч?

Сиенна рассеянно кивнула, взяла телефон и набрала номер. Ее колено снова начало подрагивать, пока та, очевидно, слушала гудки, а Гэвин наблюдал за ней, его губы подергивались от желания улыбнуться. Она явно была в своей стихии, и его охватил прилив чего-то, что он не знал, как назвать: радость, облегчение, правота от осознания того, что ужасный поступок, который он совершил так давно и из-за которого они оба страдали, был сделан не напрасно. Теперь Гэвин видел результат этого выбора в реальном времени.

Он продолжал наблюдать за ней, живя одновременно в двух разных десятилетиях — в равных долях мальчика и мужчины. Да, в его чувствах была радость, но была и грусть. За это пришлось заплатить.

— Черт возьми, Кэт, — пробормотала она. Она убрала телефон в портфель. — Мне нужно вернуться в ту квартиру, — сказала она. — Нужно забрать теннисный мяч.

Он протянул ей копии, которые лежали перед ним, и она положила их в портфель, а затем наклонилась, чтобы застегнуть молнию.

— Я пойду с тобой, — сказал он.

— Нет. Ты мне очень помог, и я очень благодарна. Но это дело полиции.

— А что, если в той квартире есть что-то, с чем я еще смогу помочь? Кем бы ни был этот человек, он явно на шаг впереди. Я не только бывший профессиональный игрок в карты, но и работаю в службе безопасности. Может быть, я смогу заметить то, что не заметили вы. Кроме того, если это действительно имеет отношение ко мне лично...

Сиенна заколебалась, явно раздумывая.

— Возможно, это просто погоня за дикими гусями. Почтовый индекс может быть просто совпадением, а линия Анны Курниковой может оказаться ничем. — Но по блеску в ее глазах он понял, что она в это не верит.

— Возможно. — Он сделал паузу. — А может, и нет.

Она еще мгновение колебалась, потом встала.

— Отлично. Пойдем, осмотришься там. Возможно, заметишь чего-нибудь необычное. Но ты не должен ничего трогать, пока я не разрешу.

Он тоже встал.

— Да, мэм.

Гэвин уловил, как она закатила глаза, и усмехнулся.

— Я серьезно, — пробормотала она.

— Сделаю все, что ты скажешь, Сиенна. Ты ведешь, а я следую за тобой. — И он показал ей, что не шутит, выйдя за дверь вслед за ней.