– У меня есть только ты, только ты…

Цзин Ци не имел ни малейшего понятия о том, что прямо сейчас кто-то планировал подкоп под его стеной, а малышка, которую Хэлянь И привез с собой, как раз устраивала переполох. Сначала он велел У Си переписать книгу и на каждое записанное предложение произносил одно вслух, как вдруг явился наследный принц.

Обычно при приезде гостей У Си уходил сам, понимая, что его присутствие не слишком уместно; услышав, что наследный принц приехал в одиночку, он тут же расстроился и остался на прежнем месте, будто ничего не слышал.

Хэлянь И внес Цзян Сюэ внутрь и указал на Цзин Ци с широкой улыбкой.

– Видишь? Вот князь, о котором говорил братец Лян.

Еще не успев поклониться, Цзин Ци увидел на его руках толстенькую маленькую девочку, кусающую пальцы и глядящую на него широко раскрытыми глазами, словно на редкое животное, и не понял, как должен на это реагировать.

Хэлянь И поднял голову, поймал взгляд У Си и невольно уставился на него в ответ. Ему казалось, что когда шаман смотрел на людей – особенно на него – его глаза становились темнее и мрачнее, причудливо разглядывая каждого. Он не мог понять, почему Цзин Ци продолжал водить дружбу с этим дикарем.

Тем не менее ему нужно было сохранять лицо, потому Хэлянь И кивнул:

– Юный шаман тоже здесь.

У Си тихо поклонился, ничего не ответив.

Цзян Сюэ была заинтересована в князе больше, чем в ком-либо другом, поэтому замахала руками, чтобы выбраться из объятий Хэлянь И.

– Князь, обнимашки! – скомандовала она.

Хэлянь И все это время нес ее на руках, и его мышцы уже долго болели, поэтому он быстро впихнул девочку Цзин Ци. Это было зря. Цзин Ци никогда в жизни не держал такого маленького ребенка. К этому мягкому, теплому существу в его руках он чувствовал лишь крайний трепет. Испугавшись задушить ее до смерти, если применит слишком много сил, он полностью замер.

Хэлянь И рассмеялся.

Все дети любили красивых людей. Лишь взглянув вокруг, Цзян Сюэ тут же поняла, что никто здесь не выглядел лучше, чем «самый настоящий князь», и решила пристроиться к нему. Она не знала, кто такой «князь», лишь однажды слышала от Лян Цзюсяо, что это «крупный чиновник, важнее, чем ее папа». Придвинувшись ближе, она громко чмокнула Цзин Ци в щеку (размазав слюну по его лицу) и снова достала свои конфеты, чтобы предложить ему.

Как и ожидалось, князь и наследный принц были одинаково тактичны – оба сказали, что они уже взрослые и не могут есть детские сладости – потому Цзян Сюэ радостно съела еще одну конфету.

Цзин Ци очень проникся этой девчушкой и без устали носил ее на руках по двору, иногда останавливаясь, чтобы поиграть.

В конце концов он, намеренно или нет, сказал:

– Малышка Сюэ, ты будешь моей дочкой, м?

Улыбка на лице Хэлянь И застыла. Встретившись с пристальным взглядом Цзин Ци, он понял, что тот имел в виду, покачал головой и рассмеялся, словно это было шуткой:

– Разве ты достаточно взрослый для того, чтобы быть приемным отцом? Разве это не поставит господина Цзяна на одно поколение ниже? Не говори ерунды.

Цзин Ци опустил глаза, не зная, смеяться ему или нет. Промолчав, он сел, спустил Цзян Сюэ на пол и сказал ей пойти поискать чего-нибудь вкусного.

Цзян Сюэ, однако, упрямо встала перед ним.

– Я не буду твоей дочерью, – сказала она абсолютно серьезно.

Все растерялись, решив послушать, что она скажет дальше.

– Когда я вырасту, я возьму тебя в жены!

Она родилась у семьи Цзян поздно. Все ужасно баловали ее и чересчур оберегали, поэтому никто не говорил ей о подобных вещах; Цзян Сюэ даже не различала мужчин и женщин. Хэлянь И так рассмеялся, что у него заболел живот, а Цзин Ци долгое время был подавлен, после чего наклонился и подул ей на нос:

– Что ты такое говоришь, девчушка? Скорее это я возьму тебя в жены.

Цзян Сюэ серьезно это обдумала и покачала головой.

– Так не получится. Мой старший братец говорит, что красивые люди – это жены. Жена брата выглядит красивей его, поэтому она его жена, а ты выглядишь красивей меня… – она несколько грустно ущипнула себя за крошечную ручку. – Еще он говорит, что я толстая маленькая свинка!

Цзин Ци мягко засмеялся.

Никто не заметил, как У Си оказался позади него и вдруг положил руку на его плечо.

– Он не может быть твоей женой, – сказал он Цзян Сюэ.

Цзин Ци повернулся, чтобы посмотреть на него, пытаясь вспомнить, в какой момент этот негодник вообще присоединился к веселью, чтобы поддразнить ребенка, но оказался застигнут врасплох, когда У Си обнял его за шею и сказал таким же серьезным тоном, как и Цзян Сюэ:

– Он станет моей женой.