Я закатила глаза, но меня охватило чувство возбуждения, которое я не могла отрицать. Сама мысль о том, что у меня снова будет своя одежда, была более чем привлекательной, но красивая, мягкая, неношеная одежда? Как бы мне ни было стыдно это признавать, я была в восторге.

Мы вместе разобрали коробки.

Я нашла записку в мягкой сумке, полной нижнего белья. Сложенный листок бумаги был как граната, взорвавшая мое робкое счастье. Джада ушла за закусками, и я в одиночку занялась более личными вещами. Комплекты нижнего белья, которые я уже распаковала, были такими красивыми, как я еще никогда не видела. Голос в моей голове, в котором я узнала одну из сестер из Дома Милосердия, сразу же раскритиковал их. Какая пустая трата денег. Но женщине внутри меня, той, что никогда не покупала себе ничего нового, все понравилось.

Моя рука сомкнулась на листке бумаги на дне атласного мешочка. Я вытащила его.

Кто мог положить сюда записку? Пальцы дрожали, когда я разворачивала ее.

У нас есть его телефон, который последний раз включался в вашей квартире, и ее виноватые, слезные показания о его исчезновении в журнале. Не испытывай нас. Выбери сторону. В

— Ладно, знаю, что ходила за едой, но я принесла Маргариту, - громко пропела Джада, вплывая в комнату с подносом, на котором стояли огромный кувшин с розовой жидкостью и два бокала. — Что случилось? - она тут же остановилась, заметив пораженное выражение на моем лице.

— Ничего, - соврала я, чувствуя тошноту.

— Это явно не ничего. - вздохнув, Джада поставила поднос и налила два бокала розовой Маргариты. Один она протянула мне. — Я просто предположу, что ты нашла сумку с игрушками.

Я поперхнулась коктейлем.

— Игрушками?

Она злобно ухмыльнулась и звякнула своим бокалом о мой.

— Выпьем за мужчин, которые хотят заполнить все дырки своих жен сразу, но застрелят любого другого, кто посмеет к ним прикоснуться.

Заполнить все дырки? Смущение затопило меня, и я закрыла лицо свободной рукой. Затем вспомнила о записке в кармане и ухватилась за возможность отвлечься.

— Покажи мне.