43

43





Я позволил ей уйти от меня. Снова. На этот раз она заставила меня пообещать, что я не буду защищать ее от бури в СМИ, которую она спровоцировала. Моя прекрасная, великолепная, сильная жена ушла, но только после того, как я взял с нее обещание, что я не собираюсь ее выгораживать, что я буду стоять в стороне, когда распространится слух о нашем видео и когда в ее ленте в социальных сетях начнут накапливаться комментарии.

Мои пальцы дрожали, когда я прокручивала страницу вниз. Мои ладони вспотели, а во рту пересохло. Я никогда так не нервничал... Даже когда я столкнулся лицом к лицу с ублюдками, которые похитили меня. По крайней мере, тогда я брал свою судьбу в свои собственные руки. Это в тысячу раз хуже — быть свидетелем того, как мир реагирует на ее разоблачение, и не иметь возможности ничего с этим поделать. По крайней мере, казалось, что никто еще не видел ее пост.

Это было полчаса назад. Ее не было всего тридцать минут, а я уже расхаживаю по своему кабинету. Мои мышцы уже напряжены, внутренности так скрутило узлом, что я уверен, меня сейчас стошнит физически. Как я собираюсь держаться от нее подальше, когда все внутри меня настаивает на том, чтобы я оставался рядом с ней, держал ее за руку, утешал ее и отвлекал ее? Когда я буду знать, что одним телефонным звонком я смогу выследить любого, кто осмелится плохо отзываться о ней, и удалить их в онлайн-пространстве.

Нет ничего более неприятного, чем знать, что у тебя есть сила, но тебе не позволено ею пользоваться. Нет ничего более унизительного, чем осознание того, что все деньги в мире, которые могли бы сыграть мне на руку, чтобы помочь ей, находятся под запретом, и только потому, что она настояла. Потому что я не могу пойти против своего слова. Я обещал ей. Это не значит, что я собираюсь сидеть здесь молча, ничего не делая... Но что?

Мой телефон вибрирует при входящем звонке и я отвечаю на него.

— Не делай этого, — говорит Хантер еще до того, как его лицо появляется на экране.

— Не делать чего?

— Что бы ты ни планировал.

Помните, что я говорил ранее о друзьях детства, которые знают вас так хорошо, что могут предугадать вашу реакцию? Что ж, это еще один из тех случаев.

— Ты что, читаешь, блять, мысли? — огрызаюсь я.

— Я твой лучший, блять, друг. В любом случае, разве не это означает «ЛДН»?

Я сердито смотрю на него.

— Тебе что, десять?

— Ты что, болван? — спросил я.

Я качаю головой.

— Весь этот разговор — полный бред.

— Не больше, чем если ты сделаешь то, о чем будешь жалеть еще долгое время.

— И-и-и, ну вот, ты опять за свое. Как я уже сказал, ты понятия не имеешь, чем я занимался, когда ты позвонил.

— Ты имеешь в виду, что не собирался звонить Карине Бошамп и просить ее команду следить за социальными сетями Айлы, блокировать троллей и удалять негативные комментарии так же, как ты контролировал реакцию на объявление о твоей свадьбе?

Я пытаюсь стереть всякое выражение со своего лица, и он грозит мне пальцем.

— Даже не пытайся напустить на себя этот невинный вид. Это делает тебя похожим на Макса после того, как он выкопал все растения на клумбе.

— Ты сравниваешь меня с домашним животным Синклера?

— По крайней мере, я не сравнивал тебя с котенком Майкла и Кармы или черепахой Джей-Джея.

— У Джей-Джея есть ручная черепаха? — Я имею в виду главу Kane Enterprises, который также запустил эксклюзивную сетевую платформу, с помощью которой я определил свои следующие инвестиции в стартап. Тот, на который я возлагаю большие надежды.

— Я политик. — Он откидывается на спинку сиденья. — Я знаю все.

— А я знаю о тебе кое-что, чего ты еще даже не осознаешь.

— Если ты имеешь в виду Зару...

— Итак, между вами двумя что-то происходит.

Он морщит лоб, затем меняет выражение своего лица.

— Между нами ничего нет.

— Ты продолжаешь говорить.

— Потому что это правда. Кроме того, хорошая попытка сменить тему, но она не сработала. — Он прищуривается, глядя на меня. — Возвращаясь к тому, что ты собирался сделать, когда я позвонил тебе...

— Я собирался купить сигару. Это разрешено? — Я фыркаю.

— Чушь собачья. Не пытайтесь управлять всем, что касается видео Айлы. Не тогда, когда она осмелилась поделиться своей истинной сущностью с миром.

Я откидываюсь на спинку стула.

— Так ты его видел?

— Конечно, и я думаю, что Айла невероятно храбра из-за того, что она сделала. Нужно мужество, нужна храбрость, нужна вера в себя, чтобы сделать то, что сделала она.

— Она была смелой в том, что сделала, и теперь я должен быть галантным и защитить ее от ответной реакции.

— Ты оказываешь ей медвежью услугу.

— Потому что я хочу убедиться, что никто не причинит ей вреда?

— Она знала, чем рискует, делая такой шаг. Она готова принять ответ, каким бы он ни был. Если она узнает, что ты собираешься сделать...

— Она этого не сделает.

— Ты имеешь в виду, что она не узнала, как тебе удалось проконтролировать все реакции на свадебное видео?

Я напрягаюсь.

— Как ты вообще узнал об этом?

— Потому что я сказала ему, — раздается женский голос рядом с Хантером. Он кладет телефон на подставку, и когда он отступает назад, я замечаю Карину и ее мужа Арпада, столпившихся вокруг его стула.

— Я знаю, доверие клиента очень важно в том, что я делаю. — Губы Карины поджаты. — Я никогда не делала этого раньше, но только в этот раз моя дружба с Айлой перевесила все остальные соображения.

Я делаю глубокий вдох. С одной стороны, я зол на то, что сделала Карина. С другой стороны, Айле нужны верные ей друзья. Если бы я действительно хотел скрыть это от Айлы, мне вообще не следовало этого делать. Может быть, какая-то часть меня знала, что она узнает. Может быть, я даже рассчитывал на это. Может быть, я надеялся, что она будет благодарна, когда узнает, что она поймет, насколько глубоки мои чувства к ней. В любом случае, я не расстроен из-за Карины. Я барабаню пальцами по столу.

— Ты правильно сделала.

— Серьезно? — Карина, кажется, застигнута врасплох.

— Ты хороший друг.

Она обменивается взглядом с Арпадом.

— О-к-е-й.

Арпад, со своей стороны, кажется, встревожен моей реакцией. А Хантер? Он внимательно наблюдает за мной. У этого человека чертовски впечатляющее бесстрастное лицо. Конечно, ему пришлось научиться этому, учитывая, каким проницательным политиком он является. Однако это первый раз, когда я оказываюсь в такой ситуации.

— Не пытайтесь все трое сразу потешить мое самолюбие. — Я перевожу взгляд с одного на другого. — Я не полный идиот.

— Ты тупица, — растягивает слова Хантер.

Я не обращаю на него внимания.

— Послушай, то, что я хочу сделать, — это ненадолго. Я просто хочу контролировать худшую реакцию Интернета. Я хочу просмотреть все реакции и сохранить положительные для нее. Или, по крайней мере, не очень противные. Может быть, в какой-то момент реакция выйдет из-под контроля, и я больше не смогу ее защищать. Но, по крайней мере, она постепенно выработает сопротивление, так что это будет не так больно.

Карина наклоняется вперед на носках своих ног.

— Что заставляет тебя думать, что ответ на ее видео будет отрицательным?

— Потому что я циничный ублюдок, который повидал в жизни достаточно, чтобы знать: когда люди замечают твою слабость, им нравится использовать ее, чтобы уничтожить тебя.

— Ты ублюдок, и точка, — вставляет Хантер.

— Это мнение я не собираюсь комментировать, поскольку ты мой клиент, но, возможно, тебе нужно правильно истолковать факты. — Карина прячет улыбку.

— А? — Я хмурюсь.

— Она имеет в виду, ты видел комментарии в ее ленте в социальных сетях? — спрашивает Арпад.

— У меня нет, я... — Я смотрю на выражения их лиц, затем переключаюсь с телефона на ее аккаунт в социальных сетях. Я слежу за реакцией и комментариями к ее посту. Прошло всего сорок пять минут с момента ее публикации, но ее пост уже набрал десять тысяч лайков и сотни комментариев.

Я читаю сначала один, затем следующий.

Прокручиваю страницу вниз, не в силах поверить своим глазам.

— Срань господня!