Однако я не могла заставить себя отказаться от этого, и предвкушение пробежало вверх и вниз по моим рукам, оставив холодный пот от решения, которое я должна была принять. Даже если бы ожог на моих ладонях проявился в ближайшие несколько минут и я уехала бы быстро, Уэстон нашел бы меня за считанные секунды. Сбежать от него было невозможно, и это оставляло мне только один вариант.

— Я никуда не уйду. У меня здесь дело, и я останусь, пока не закончу его.

— Что это за дело? — спросили они одновременно.

Я улыбнулась Максиму, игнорируя Уэстона, который все еще стоял у меня за спиной.

— Это называется — мое дело, не твое.

На мгновение воцарилась тишина, и я заметила, как Максим обменялся взглядом с Уэстоном над моей головой. Планы. Они их строили. Ну, если уж на то пошло, я могла бы сказать, что свело их вместе. Впрочем, сейчас было не время для шуток; от нервозности у меня по коже побежали мурашки, но все же, — Правда? Сколько принцев нужно, чтобы заполучить одну девушку? — сорвалось с моих губ.

Следующие несколько дней обещали быть трудными, но единственным другим вариантом было покинуть город в сопровождении шести Неприкасаемых.

Заведя мои запястья за спину, Уэстон снял с меня серебряную манжету и бросил ее Максиму, который поймал ее, как будто они были лучшими друзьями. Почему он взял меня за рукав?

Уэстон взял меня за запястья одной рукой и, наклонившись, тихо прошептал мне на ухо:

— Отправляйся на север, в сонный городок, которому твое место. Живи своей жизнью. Выходи замуж за своего кузнеца.

Почему от этой мысли у меня скрутило живот от отвращения, когда он это сказал? Я тупо уставилась на Неприкасаемых, пробиравшихся к нам.

— Я планирую все это сделать, — равнодушно сказала я, — но не сейчас.

— Я думал, что мы могли бы сосуществовать здесь некоторое время, Каламити, но, очевидно, этого не произойдет. Если ты не покинешь этот город, ты не оставишь мне выбора. Не заставляй меня силой пробиваться к тебе.

Сосуществовать? Минуту назад мы прекрасно сосуществовали, не так ли? Моя грудь сжалась от предательства.

— У тебя отличный способ командовать людьми, — сказала я ему, у меня перехватило горло от решения, которое я должна была принять.

Он отстранился.

— Тебя готовили быть смешной, избалованной маленькой девочкой... Меня готовили указывать тебе, что делать. Это то, что у нас получается лучше всего.

— Тогда мы идеально подходим друг другу, не так ли? — саркастически спросила я.

— Жаль, что мы не можем это выяснить, — его протяжный голос пробежал по моему позвоночнику, недосказанность окутала нас, как душный, ленивый воздух, напоминая мне о его грубых руках на моей коже.

Я сглотнула.

— Уэстон?

— Что? Подожди, я знаю это — ты меня ненавидишь?

Наблюдая, как Максим разговаривал со своими людьми, я ответила:

— Да. Ты мне действительно не нравишься. На самом деле у меня даже есть список, но это было не то, что я собирался сказать.

— Список?

— Мммм. Хочешь посмотреть?

Он наблюдал за мной, слегка забавляясь.

— Думаю, я оставлю это своему воображению.

Я пожала плечами.

— Твоя потеря.

— Давай, выкладывай, что ты собирался сказать. Люди Максима отвезут тебя домой, а потом туда, куда тебе нужно. Ты можешь нанять магов в Шелтоне, — сказал он, упомянув соседний город, где магия не была запрещена. — Я бы не стал упоминать, что ты Сестра.

Суд магов был лишь одним из наших врагов.

— О, я и сама умею быстро перемещаться, — рассеянно сказала я, прикусив губу.

Ну, не совсем правду, но я не собиралась говорить ему, что моя магия неисправна.

— Я собиралась сказать, что я не ухожу. И я не смешна.

Он помолчал, глядя на меня сверху вниз.

— Да, это так. Что касается твоего ухода ... Мне проводить тебя? Тебе нравится, когда я это делаю.

Я прикусила губу.

— Могу я взглянуть на один из твоих ножей?

Он перевел взгляд на меня, наблюдая за мной так, словно я сошла с ума. Но затем, задумчиво дернув челюстью, он потянулся за пояс своих штанов и вытащил маленькое лезвие, вложив его мне в ладонь. Почему бы и нет? Он не боялся меня. Не было ничего такого, что я могла бы сделать с этим ножом, чего он не смог бы остановить заранее.

Он мог иметь представление о том, кто я такая, слышать истории о том, откуда я родом, но он не знал, кем я была на самом деле — и я поняла это в тот момент, когда он вложил свой клинок в мою руку.

Максим закончил разговаривать со своими людьми и подошел, чтобы встать рядом с нами, его взгляд стал неуверенным, когда он увидел клинок в моей руке, затем посмотрел на Уэстона, как на сумасшедшего.

— Да, отдай нож хорошенькой, презираемой ведьме.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, — сказала я, проводя острием лезвия по кончикам пальцев.

Максим поднял бровь.

— Сколько принцев нужно, чтобы заполучить одну девушку?

Они только смотрели друг на друга, как будто где-то между поцелуями с Уэстоном у тех ящиков и здесь, у края причала, я на самом деле растеряла свои шарики где-то на деревянных досках.

— Дай угадаю, — сухо сказал Уэстон, — больше двух.

— Неправильно, — прошептала я, сильно надавливая на кончик пальца, пока он не проткнул кожу. — Только один. Но это не касается никого из вас двоих.

Стоя возле фонаря, мы все смотрели, как кровь растекается по моей коже, маленькая — не красная, а черная точка, сидящая на кончике моего пальца.

— Ты уверен, что с моей кровью нет проблем? — спросила я, широко раскрыв глаза.

Давным-давно Уэстон скривился, когда брал у меня кровь. Он пробовал Тени на Вкус; он просто не был уверен, что это такое.

— Тебе не следует отдавать свои ножи ведьмам, Уэстон, — сказала я, поворачивая руку так, чтобы кровь стекала с моей кожи. Словно в замедленной съемке, она упала с моего пальца, капнув в темную воду внизу.

На мгновение воцарилась тишина. Леденящая душу тишина.

А потом все изменилось.

Горячая энергия просачивалась из моих костей в мышцы, как будто я горела изнутри.

Тьма пульсировала в моей груди, распространяясь по всему телу. Проникала под кожу, в глаза, оставляя за ними осознание. До кончиков волос, почерневших до цвета пепла. Я знала, что мои радужки были того же цвета. Мое тело поблекло до темно-прозрачного оттенка, прежде чем снова затвердеть.

С ледяным ощущением огонь внутри меня уменьшился до чего-то терпимого, но все еще присутствовал. Все еще жжение, зуд, почернение.

Тогда все успокоилось. Чернота внутри меня становится устрашающе спокойной, безмолвной, ожидающей, наблюдающей.

Максим уставился на меня взглядом, полным отвращения. Уэстон наблюдал за мной с расчетливым выражением лица, прежде чем тихо сказать:

— И вдруг твое имя подходит тебе больше, чем когда-либо.

Я смотрела на него, бесстрастная, тихая, слишком тихая. Мое тело казалось легким, как воздух, и, возможно, так оно и было, потому что местами по нему пробегал ветерок. Я чувствовала, как развевались кончики моих волос, слышала новый порыв ветра еще до того, как он достиг нас.

— Какого хрена... — пробормотал Максим, глядя на меня так, словно я была существом из Красного Леса. Это справедливо.

Уэстон покачал головой, разочарование омрачило его черты. Он знал, что не смог бы остановить меня. Ему нужно было только протянуть руку вперед, чтобы понять, что его рука прошла бы прямо сквозь меня, если бы я захотела.

— У меня твоя кровь, Каламити, — просто сказал он, но я не упустила скрытую за этим угрозу.

— Эта связь была разорвана.

— У меня все еще есть твоя кровь, — сказал он. — Ты, должно быть, начала жизнь заново. Я этого не делал.

— Прелестно, — улыбка медленно растянулась на моих губах. — Не хочешь снова соединиться? На этот раз я буду очень стараться, чтобы все получилось. Я клянусь не сбиваться с пути. Я клянусь своим сердцем.

Уэстону моя шутка не понравилась. Он наблюдал за мной с хитрым видом, как будто был близок к тому, чтобы придумать способ превзойти меня. Даже мысль о том, что в нем текла моя кровь, не волновала меня; горячая, пульсирующая кровь в моих венах была слишком волнующей, слишком успокаивающей. Горящая сейчас, добро пожаловать, теперь я такая.

Я обошла их кругом, поигрывая ножом в руках.

— Как я уже говорила вам ранее, у меня здесь дело, и я собираюсь остаться, пока не закончу его. Тогда я, возможно, решу уйти.

— Ты уйдешь раньше, — сказал Уэстон.

Я рассмеялась, тихо, беззаботно, и укоризненно покачала головой.

— Нет, не уйду.

— Ты не можешь остаться.

Я подошла к нему, грудь в грудь.

— Но кто меня заставит?

Его челюсть задрожала, но он не попытался прикоснуться ко мне. Он знал, каков будет результат, и попытка потерпеть неудачу слишком сильно разозлила бы его.

— Полагаю, это означает, что ты не сможешь вынести меня отсюда, — я опустила глаза, изображая раскаяние. — Какой позор. Я так этого ждала.

Он встретил мой пристальный взгляд непоколебимыми глазами. Я была удивлена, что он не выказал ни малейшего беспокойства при моем появлении. Мое тело теперь было полностью осязаемым, но радужки моих глаз и кончики волос были цвета пепла. И я знала, что взгляд у меня был дикий, шаги — более потусторонние, голос — более мрачный.

Я забрала наручник из рук Неприкасаемого, который ничего не делал, только наблюдал за мной с недружелюбным выражением лица, и надела его обратно на запястье.

Так много высокомерных принцев, — была моя последняя связная мысль.

Я обернулась, тьма переползала из моего живота в грудь.

— Один принц, два принца, три... — весело пробормотала я, уходя.

Черные тени тянулись за мной по причалу, как чешуйчатая спина морского чудовища в воде.

Темнота растянулась тонким омутом в моем сознании, невидимая нить притянула меня к краю причала глубоко в гавани. Словно выпив слишком много, я раскачивалась на выступе, пока, как в замедленной съемке, не перевалилась через край.

Всплеск.

Это была не вода. Когда я высунула голову из темноты, по лицу и плечам потекли черные струйки.