Лара замерла всего на секунду, но быстро пришла в себя.

— Эбби была потрясающей. Невероятный эмпат, но в то же время задира. У нее была слабость к сладостям. Она никогда не обходилась без каких-нибудь конфет. Она была потрясающим другом, и я знаю, что из нее получилась бы потрясающая мать.

Я крепче сжала руку Люка и поняла, что ногтями впилась в его кожу.

— Она хотела детей?

Лара встретилась со мной взглядом через стол.

— Да, Роуэн. Мы часто говорили об этом. Что когда-нибудь мы создадим свои семьи, как назовем наших малышей. Я знаю без тени сомнения, она никогда бы не отказалась от тебя, если бы у нее не было другого выбора.

— 18-

— Еще раз спасибо, что пригласили меня, — сказала я, когда мы с Лукасом остановились у двери в хижину его родителей.

Грег притянул меня к себе, чтобы быстро обнять.

— У тебя безлимитное приглашение.

— Да, если тебе надоест, что Люк и его друзья показывают тебе боевые приемы, я могу это сделать, — вмешалась Лили.

— Я просто могла бы подыграть тебе в этом.

Лукас потянул сестру за конский хвост.

— Ты хочешь сказать, что я плохой учитель?

Лили улыбнулась ему.

— Иногда нам нужна маленькая женская сила.

— Она не ошибается, — сказала я ему.

— Нашла, — крикнула Лара, размахивая чем-то и спеша по коридору. Она протянула мне фотографию, которая была потерта по краям. — У меня есть еще, заходи в любое время, если захочешь посмотреть.

Я посмотрела вниз на изображение. Женщина в кадре была так похожа на меня. Ее волосы были рыжее моих, мои больше склонялись к каштановому, но глаза были такими, словно я смотрелась в зеркало. Та же смесь зеленого и синего. Она обнимала маленькую Лару. Они обе так широко улыбались в камеру. В их глазах была такая жизнь, а также легкий намек на озорство.

— Спасибо. — Мой голос прозвучал хрипло, и Лукас обнял меня одной рукой, когда вдалеке прогремел гром.

— Если ты когда-нибудь захочешь поговорить о ней, я всегда здесь. Заходи в любое время, — сказала Лара.

Я кивнула, прощаясь в последний раз. Но мой взгляд все время возвращался к фотографии. Женщина на ней была незнакомой, но, несомненно, знакомой.

Лукас повел меня по дорожке и обратно в направлении сторожки.

— Она была прекрасна.

Я сглотнула, борясь с жжением, поднимающимся в горле.

— Была. — Я провела большим пальцем по ее лицу. У меня было так много вопросов. Тех, на которые я сомневалась, что когда-нибудь получу ответы.

Лукас молчал, пока мы шли, казалось, чувствуя, что мне нужно время собраться с мыслями. И все же его присутствие было бальзамом на самую сильную боль в моей груди. Он заставил меня чувствовать себя в безопасности, заверил, что я не одинока.

Над головой сверкнула молния, и с раскатом грома небеса разверзлись. Полил дождь вперемешку с градом.

— Черт! — Лукас схватил меня за руку и потащил к зданию.

Пока мы бежали, я сунула фотографию в карман толстовки с капюшоном, надеясь защитить ее от самого сильного дождя. Лукас распахнул дверь, и она с грохотом ударилась о стену здания. Он щелкнул выключателем, но ничего не произошло.

— Должно быть, отключилось электричество. Обычно включается генератор, но не думаю, что складские помещения закрыты.

Мы вошли в помещение, мои глаза медленно привыкали к свету. Там стояли группы столов и стульев, что-то похожее на различные игры на лужайке, и горшки для цветов. Снова прогремел гром, да так громко, что затряслось все здание.

Я вздрогнула, и Лукас притянул меня к себе.

— Тебе холодно?

— Нет. Я никогда не была большой поклонницей подобных штормов.

Он усадил меня на что-то вроде мягкого шезлонга, более чем достаточного для двух человек.

— Обычно грозы не долгие. Она пройдет.

— До тех пор, пока в нас не ударит молния.

Люк усмехнулся.

— Мы в заземленном здании. Мы в безопасности.

— Если ты так говоришь…

Он сжал мою шею сзади.

— Доверься мне.

Я посмотрела ему в глаза.

— Хорошо.

Он скользнул губами по моим.

— Один из лучших подарков, которые ты когда-либо могла мне преподнести. — Он на мгновение замолчал, размышляя. — Сегодняшний вечер был для тебя слишком тяжелым?

Я покачала головой, вытаскивая фотографию. С моим новым зрением-перевертыша я могла четко видеть изображение даже в почти полной темноте.

— Я так много всего хочу знать, но, возможно, у меня никогда не будет такого шанса. Возможно, ее будет невозможно найти. — Я вцепилась рукой в бортик шезлонга. — Или она может быть мертва.

— Иногда я думаю, что неизвестность хуже всего остального.

Я на мгновение задумалась об этом. Потеря Лейси коренным образом изменила что-то внутри меня. Эта боль навсегда оставила свой след во мне. Прочный. И я знала, что никогда не забуду, каково это — любить ее и терять.

Моя биологическая мать была постоянно меняющимся существом. Это было похоже на попытку удержать равновесие на доске для гребли в бурном море. У меня не было твердой почвы, на которой я могла бы стоять.

— Я продолжаю гадать, была ли она такой благородной, удивительной женщиной, как описывала твоя мать? Или она была из тех, у кого был роман с кем-то, с кем не должно, и она избавилась от улик? Хорошая она или плохая? Я хочу знать, куда поместить ее в своих мыслях.

Лукас скользил рукой вверх и вниз по моей спине.

— Вероятно, она где-то посередине.

Я вопросительно посмотрела на него.

— У нас все оттенки серого, Ро. Никто из нас не является ни хорошим, ни плохим. Мы можем немного больше склоняться к темному или светлому, но на самом деле мы прекрасная смесь.

Я провела пальцем по дыре на джинсах Люка.

— Мне кажется более безопасным отнести ее к определенной категории и держать там.

— Может быть, это и безопасно, но ты так много упускаешь. Именно присутствие света и тьмы заставляет нас ценить каждую противоположность. Нам нужен этот баланс, чтобы быть полностью людьми.

— Думаю, если я дам ей это пространство, чтобы быть полностью человеком, мне будет гораздо больнее оттого, что она отдала меня.

Лукас убрал волосы с моего лица.

— Ее обстоятельства не имеют никакого отношения к тому, что ты привлекательна и достойна. Конечно, это больно. Не имеет значения, были ли причины благородными или гнусными. Это все еще причиняет тебе боль. Я хочу, чтобы у тебя были ответы, чтобы ты могла найти свой путь к прощению. Не ради нее, а ради тебя.

Он позволил пальцам пробежаться по моим волосам, успокаивающе поглаживая.

— В том-то и дело, что ты — эмпат. Ты знаешь, что понимание того, откуда берется другой человек, является ключом к свободе. Я могу отпустить так много, потому что понимаю, как мало из этого на самом деле имеет ко мне отношения.

Я снова посмотрела на женщину на фотографии, задаваясь вопросом, могла ли она вообще быть здесь беременна. Я подумала о том, как ей, должно быть, было страшно оставаться одной с этим знанием. Я почувствовала тянущие нити сострадания и изо всех сил попыталась ухватиться за них. Я могла бы проникнуться к ней сочувствием, даже если бы у меня не было ответов на все мои вопросы.

Я посмотрела на Люка.

— Ты делаешь меня лучше, ты знаешь это?

Он провел своими губами по моим.

— Мы делаем друг друга лучше.

Когда наши губы снова встретились, жгучая боль пронзила мое бедро, и я вскрикнула.

— Черт, — пробормотал он, морщась. — Ты в порядке? — Лукас уже избавлял меня от самой сильной боли.

— Что это было?

Он потянулся руками к поясу джинсов, немного оттягивая их вниз. Маленький треугольник, который вчера был всего лишь контуром, теперь был заполнен.

Я откинулась назад, поправляя джинсы так, чтобы видеть свою звезду. Был заполнен еще один конец формы. Я глянула на Люка.

— Это…

Улыбка расплылась по его лицу.

— Мы сблизились.

— 19-

«Ты в порядке?»

«Что случилось?»

«Где ты?»

Как правило, если кто-то обращался из стаи ментально, в сознании раздавался своего рода вежливый стук. Но на этот раз голоса ворвались прямо в комнату. Последний вопрос был задан Воном вполголоса.

«С нами все в порядке», заверил их Лукас.

«Роуэн почувствовала боль, Вон перенял ее».

Я прикусила губу. Должно быть, я случайно выплеснула свою боль через связь стаи в нашу связь. Но это было то, чем я хотела поделиться лично, а не через какую-то странную мозговую связь.

«У нас все в порядке, правда. Мы введем вас в курс дела, когда вернемся в комнату.»

Это был вызов для Вона. Он не мог требовать ответов, но в то же время отказываться быть частью нашей связи. В какой-то момент ему придется уступить.

«Похоже, дождь утихает. Можете вернуться?» — спросил Холден.

«Мы скоро будем там», ответил Люк.

Голос в моем сознании погас. Лукас взял мое лицо в свои ладони.

— Я правда не хочу возвращаться.

Я обвила руками его талию, притягивая нас ближе друг к другу.

— Я тоже.

Он завладел моими губами в поцелуе, который опалил меня до глубины души. Он вложил в него все свои эмоции, и я могла поклясться, что чувствовала, как сильно он меня любит. В мгновение ока я оказалась у него на коленях, нуждаясь в большем количестве этих ощущений.

Лукас руками обхватил меня за зад, притягивая вплотную к его растущей твердости. Я застонала ему в рот от восхитительного трения.

— Люк.

— Черт возьми, Ро, — прошептал он мне в губы. — Ты мне нужна.

— Думаешь, они подождут? — Последнее, чего я хотела, это чтобы кто-то мысленно врывался в наш с Люком первый раз вместе.

Он поморщился.

— Нет, не подождут.

Я нежно прикоснулась своими губами к его.

— Скоро мы найдем время побыть вместе.

Он прикусил мою нижнюю губу.

— Я похищу тебя, если придется.

— Это похищение, если я пойду добровольно?

Люк усмехнулся.

— Думаю, что нет.

Я слезла с его колен, хотя это было последнее, чего я хотела. Он издал страдальческий стон. Я сжала губы, чтобы удержаться от смеха.

— Прости?

Он вскочил на ноги.

— Ты совсем не сожалеешь. — Люк открыл дверь и выглянул наружу. — Похоже, мы готовы идти.

Он протянул руку, и я сжала ее. Лес вокруг нас выглядел еще более зеленым после бури. Будто деревья мгновенно впитали в себя питательные вещества.