Свобода.

Вот она. Мимолетна, как всегда, была и будет. И именно по этой причине такие моменты безмерно ценны.

— Избавилась от навязчивой идеи? — язвительно спрашивает Санджей, когда я возвращаюсь.

Ухмылка на моём лице — достаточный для него ответ.

Он кивает в сторону Джована.

— Ты довела своего дружка до сердечного приступа.

Конечно, спина Джована напряжена. Он слишком много волнуется. Ехать стоя на спине лошади это то, чего я раньше не делала.

— Он не мой дружок, — вместо этого говорю я.

— О?

Лёд, находящийся с другой стороны от меня, изображает непринуждённость, но я вижу, что он умирает от желания услышать сплетни.

— Слово "дружок" просто не подходит ему, — объясняю я.

Лёд обдумывает мой ответ.

— Справедливо.

— Мужественный дружок? — предлагает Санджей.

— Королевский дружок? — парирует Лёд.

— Впереди река, — прерывает их Осколок.

Я бросаю на него благодарный взгляд. Уверена, что Джован подслушал кое-что из этого. Как и все, кто находится в радиусе пяти метров от моей дромеды.

Стоит опасаться союза между Санджеем и Льдом. Но я могу винить только себя за то, что познакомила их. Вьюга выглядит немного недовольным, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Теперь, когда Шквала не стало, Лёд — ближайший друг бойца, ставшего министром по делам народа. Когда Санджей наблюдает за ревностью Вьюги, его глаза блестят.

У меня возникает подозрение, что мой рыжеволосый друг, возможно, разыгрывает члена барака. Опять.

...Но это ненадолго.

Я поворачиваюсь лицом к реке.

Мой брат ловит мой взор, и мы обмениваемся тайными взглядами, прежде чем поспешить скрыть наши улыбки.

Мы ждали этого месяцами.

Бедному Санджею стоило уйти, пока он был впереди.

* * *

Каждая Ротация Осолиса отделена рекой. Эти водные пути были прорыты моими предками и простираются от края Осолиса до центра мира: Озера Авени. Только благодаря им Солати выживали на протяжении сотен перемен. Реки позволяют нам жить в большей безопасности, зная, что если вспыхнет пожар, то он будет локализован в одной ротации.

Реки широкие. Достаточно широкие, чтобы помешать большинству летящих углей Четвертой Ротации пересечь это расстояние и вызвать пожары на другом берегу. Через каждую реку перекинуто по два моста. Переправа через них поставит нашу армию в невыгодное положение.

Я осматриваю дымовое облако, сгущающееся далеко в небе.

— Король Джован, — зову я. — Темнеет.

Я почти корю себя за то, что не сказала: "Как думаешь, нам стоит разбить лагерь?" Слова Солати звучат так глупо. Позади меня хихикает Санджей, и у меня чешутся руки двинуть ему в лицо крупом дромеды, но я сопротивляюсь, потому что не хочу пробуждать его подозрения на будущее.

— Мы разбиваем лагерь на этой стороне воды и переходим мост при полном дневном свете, — говорит Джован.

Переправа всей армии займёт пару часов. Трудной окажется не эта река, а та, что разделяет Вторую и Третью Ротации. Именно там мы должны будем максимально поторопиться.

С помощью Рона я быстро устанавливаю палатку. Затем, отозвав Малира в сторону, я шепчу ему на ухо просьбу. Через несколько минут я наблюдаю улыбку на лице Оландона, когда Малир поручает Санджею набрать воды.

— Мне всё равно нужно помыть подмышки, — отвечает Санджей.

Я смеюсь вместе с остальными, возможно, немного слишком громко. Мы с Оландоном следуем за ним, наблюдая с края лагеря, как рыжеволосый мужчина прогуливается к берегу реки, насвистывая и шутя с людьми, мимо которых он проходит.

Он гораздо более спокоен, чем я, когда он сказал мне, что падающий снег — это замёрзшие слёзы детей. Или, когда он сказал, что все мои друзья могут умереть от того, что вдохнут шалфейный туман.

— Пора, — спрашивает Оландон.

Мы обмениваемся лёгкими улыбками, как только Санджей исчезает за деревьями, чтобы помыться.

— Бери ведро, — говорю я.