7.

7.

КАДЕНС

Жизнь с матерью — это кошмар, от которого я отчаянно хочу проснуться.

Сегодня рано утром она танцевала голая в гостиной и включала музыку так громко, что кому-то из квартиры под нами пришлось стучать веником по потолку.

В ванной воняло дешевой травкой — где она взяла деньги на ее покупку, я даже не знаю.

Когда ее одолевали приступы голода, мама устраивала беспорядок на кухне. Липкая яичная скорлупа. Следы от муки. Грязные кастрюли и сковородки. Это было бы вполне приемлемо, если бы завтрак был съедобным, но это было не так.

Это уже второй раз, когда мне приходится выбрасывать еду.

А это значит, что мне пришлось выбросить чертовски хорошие продукты.

А это значит, что я, по сути, выбросила деньги.

И угадайте, кому пришлось убирать кухню после всего этого?

Мало того, что мама умудрилась испортить мне все утро в первый день своего возвращения, она еще и перевернула вверх дном мою спальню.

Я на цыпочках зашла за формой и обнаружила на полу всю свою одежду, грязную и помятую. Простыни были вырваны из матраса. Под моей кроватью все было перерыто. Мама утверждала, что искала свое обручальное кольцо — как будто я не знала, что она давно заложила папино кольцо.

Поскольку вся моя одежда была выброшена, единственной чистой формой, которую я смогла найти, была старая, сложенная в дальнем ящике.

Я крепче сжимаю ремень сумки с учебниками и стискиваю зубы.

Почему мама должна была вернуться? Зачем?

— Осторожно. — Говорит глубокий голос.

Мгновением позже я врезаюсь в чью-то ладонь.

Очнувшись от ступора, я вновь ощущаю окружающую обстановку. Переполненный коридор. Студенты перешептываются и наблюдают за нами. Плакаты на стене. Открытый шкафчик в двух сантиметрах от моего лица. Что? Почему я так близко к шкафчику? Я моргаю, но шкафчик все еще там. Открыт. Острый как бритва. Только рука Датча, закрывающая мой лоб, не дала мне врезаться в металл и разбить себе голову.

Ошеломленная, я оборачиваюсь.

Датч стоит у меня за спиной, лицо каменное.

Он скрещивает чернильные руки над жилеткой из свитера Redwood Prep и смотрит на меня своими хищными глазами.

Янтарный мед.

Как у льва.

Не совсем золотые, но достаточно близкие.

Особенно когда он стоит в лучах солнца, как сейчас.

Эта школьная форма ему не идет. Он просто чудовище. Монстр, на несколько дюймов выше шести футов, с двумя темными бровями и ртом,который как чистая угроза в нижней части его пугающе привлекательного лица. С такой точеной костью и такой темной аурой его светлые, как пшеница, волосы не смотрятся. И все же это делает его еще более привлекательным.

Свет и тени.

Зверь и человек.

И то, и другое одновременно.

— О чем, черт возьми, ты думаешь, что даже не можешь идти прямо? — Рычит Датч, наклоняясь ближе, так что его мятное дыхание омывает мое лицо.

Мое тело вздрагивает, испытывая потребность в нем.

И это меня злит.

Моя жизнь сейчас — сплошное дерьмо, да еще и с мамой. У меня в голове нет места для еще одной проблемы.

А Датч Кросс, с его жестоким присутствием и руками, которые могут заставить меня видеть звезды, — это определение сложности.

Я поднимаю на него взгляд и попадаю в глаза такого золотистого цвета, что они могут оказаться бесконечными лужами меда.

— Почему ты преследуешь меня?

— Преследую тебя? — Он мрачно усмехается. — Похоже, мне больше нечем заняться, Брамс?

— Похоже, ты меня преследуешь.

Его брови подергиваются. Внезапно он ударяет кулаком по открытому шкафчику, и тот ударяет меня по уху.

Я отпрыгиваю, но прежде чем я успеваю его обругать, его пальцы смыкаются вокруг моего запястья, и он толкает меня назад, впечатывая в шкафчик. Он не прикладывает особой силы, но я все равно чувствую, как дыхание вырывается из моих легких, когда он "наступает" на меня.

Я жду, что он закричит или ударит по шкафчику возле моего уха.

Что-нибудь.

Но он этого не делает.

— Что случилось? — Его голос низкий, ласковый. Неожиданно мягкий. — Ты выглядишь так, будто плохо спала прошлой ночью, и сегодня утром ты совершенно не в себе.

Я моргаю в шоке.

— Вы с Вай снова поссорились?

Я смотрю, как его спелый рот хмурится, и мой разум замирает.

Перестань биться так быстро, глупое сердце. Это не так уж и важно.

— Кейди.

В том, как он произносит это имя, есть что-то иное, чем когда он называет меня «Брамс».

Что-то более мягкое. Что-то более важное. Мое сердце набирает скорость, несмотря на мои указания.

Мне хочется обхватить его за шею, уткнуться в его грудь и рассказать ему обо всем. Не обязательно потому что я хочу, чтобы он все исправил, но потому, что я хочу, чтобы кто-то заверил меня, что я не одна. Что все наладится. Что мама не превратит мою жизнь в ад заново.

Но я этого не сделаю.

Я отдала Датчу то, чего не было ни у кого — свою девственность.

И это сделало меня ближе к нему.

Но и он чувствуется еще дальше.

Мой мир так далек от его.

Моя сумасшедшая мама. Полуночное убийство. Убийца, который знает ее в лицо, который знает нашу семью.

Мне так много нужно понять, и я не смогу этого сделать, если Датч разобьет меня на куски и заберет все себе.

Его пальцы проводят по моей щеке, и он убирает мои волосы за ухо, как в ту ночь в переулке. Он такой нежный, что на глаза наворачиваются слезы.

— Скажи мне, что не так. — Шепчет Датч.

Я хочу.

Но не могу.

Этот мир научил меня одному: доверять кому-то, кроме себя, — ошибка. А ведь не так давно Датч отчаянно пытался выгнать меня из Redwood. Кто скажет, что он изменился? Кто скажет, что он снова не нацелится на меня?

Я укрепляю свою позицию и толкаю его.

Он не сдвигается с места.

— У меня Литература через десять минут, и мне нужно в туалет. — Бормочу я.

Технически это не ложь.

Его глаза изучают мое лицо, как будто он хочет прочитать каждую мою мысль. В конце концов, он отходит.

Я спешу по коридору, обращая внимание на толпу, которая расступается передо мной. Неважно, что Датч больше не стоит у меня за спиной. Судя по тому, как он себя ведет, все думают, что мы встречаемся. Как только они видят меня, они видят Датча — правителя Redwood Prep, парня, который настолько безумен, что может вышвырнуть кого-то со стула, на котором он уже сидел.

Сумасшедший ублюдок.

В отчаянии я ныряю в ближайшую уборную, опускаю руку под прохладную воду из раковины и брызгаю на лицо.

Я слишком остро чувствую его. Слишком захвачена его чарами.

— Соберись, Кейди. — Я шлепаю себя по щеке. В ванной раздается звук мокрых ладоней, шлепающих по коже. — Соберись.

Дверь со скрипом открывается.

Я занимаюсь своими делами и хватаюсь за край раковины, наклонив голову вниз. Вода стекает по носу и попадает в раковину.

— Ну, если это не шлюха Датча Кросса. — Царапает мне уши высокий голос.

В отражении зеркала вокруг меня кружатся Пэрис и ее фаворитки из группы поддержки. Загорелая кожа. Пышные волосы. Дорогие блики. Наложенный макияж. Идея Redwood о совершенстве.

Воздух дрожит от опасности, и я выпрямляюсь, не сводя глаз с Пэрис. Она ухмыляется перед зеркалом, обнажая яркие белые зубы. Виниры. Они слишком идеальны, чтобы принадлежать ей от природы.

Я бросаю на нее взгляд.

Пэрис идет вперед, покачивая бедрами в своей крошечной юбке. Она останавливается у раковины, достает модную косметичку и роется в нем в поисках тюбика блеска для губ.

Я не хочу стоять и смотреть на нее, но двое ее приспешников прижимаются ко мне и становятся позади меня, фиксируя меня на месте.

Пэрис размазывает блеск по губам и противно чмокает.

— Знаешь, — бормочет она, любуясь собой в бокале, — Джинкс сегодня написала о тебе пост.

При упоминании Джинкс мое сознание переключается на то туманное сообщение, которое она прислала мне вчера вечером.

У меня есть для тебя сделка. Она включает в себя то, чего ты хочешь, и то, чего ты не хочешь.

Зачем Джинкс понадобилось заключать со мной сделку именно сейчас?

Я отмахнулся от любопытства.

Джинкс — последнее, о чем я сейчас беспокоюсь.

— Она сказала, что ты держишь Датча на поводке. — Неверящий смех вырывается изо рта Пэрис. В нем нет ни тепла, ни радости. — Но мы обе знаем, что тот, кто держит поводок, — это он, не так ли, Брамс?

Она кладет блеск для губ в свою открытую косметичку и поворачивается ко мне. У нее темные глаза. Холодные. Полны злобы, когда они опускаются на мою старую форму.

— Несмотря ни на что, ты не сможешь избавиться от вони нищеты на своей коже и не сможешь изменить тот факт, что ты — благотворительная организация. Ты никогда не будешь достаточно хороша для него.

Я качаю головой. — Ты права.

В ее глазах отражается шок.

Я делаю жест в ее сторону. — Раз уж я так ниже его, почему бы тебе не забрать его у меня?

Ее глаза расширяются.

— Серьезно. Я умоляю тебя. — Я хватаю ее за руку. — Покажи своё нутро. Пообещай свою безграничную преданность. Ну, давай.

Ее ресницы вздрагивают, и она отдергивает руку.

— Ты думаешь, я шучу?

— Я уже несколько месяцев пытаюсь уехать от Датча Кросса. Я буду очень благодарна, если ты сможешь сделать то, что не могу я. — Мой взгляд скользит по ее платью. Я вздергиваю бровь. — Но... советую, поменьше отчаяния. Может, я и бедна, но ты, Криста 2.0, — делаю шаг к ней, — ты просто дешевка.

Глаза Пэрис сужаются. Ее рот жестоко искривляется, и она поднимает руку, чтобы дать мне пощечину.

Я хватаю ее за запястье прежде, чем она успевает это сделать, и впечатываю ее в стену возле зеркала. Она вскрикивает и пытается схватить меня за волосы. Я изо всех сил пытаюсь удержать ее от того, чтобы она не царапнула меня по глазам.

Она удивительно сильная, но я сильнее.

И в ярости.

Я сжимаю обе ее руки, тяжело дыша.

— Мусор с южной стороны

Пэрис плюет мне в лицо.

Мое терпение ломается, как ветка, и все разочарование, которое клокотало в моей груди, вырывается наружу.

— Послушай, ты, кусок дерьма, — огрызается мой голос, — моя жизнь, это такой круговорот, что эта мелкая школьная драма для меня буквально ничего не значит. Твой мозг размером с виноградину, поэтому я буду говорить медленно. У меня есть заботы поважнее, чем то, что ты обиделась из-за того, что Датч не выбрал тебя королевой бала.