Глава 14

ЕЛЕНА

Как только я думаю, что справилась с одной угрозой своей жизни, у меня появляется новая причина для беспокойства. Я не уверена, что долго продержусь с Люцианом. С такой скоростью, с какой он убивает людей, я, вероятно, буду мертва к восходу солнца.

Я имею в виду, боже мой, это ненормально.

Так ли это?

Это то, что делают Данте и мой отец, когда уезжают с виллы? Неужели для них это повседневная жизнь, а я не знала, потому что была в плену?

Данте было легко убить Альфонсо и Джино.

Может быть, именно поэтому им так легко причинить мне боль.

Мой взгляд метнулся к Люциану, и мрачное выражение, запечатленное на его лице, заставило меня заколебаться, затем его темный взгляд встретился с моим, и он бормочет:

— Что теперь?

Отталкиваясь, я спрашиваю:

— Это нормально?

Люциан хмурится и, качая головой, спрашивает:

— Что нормально?

— Стрелять в людей.

Он издает смешок, который больше похож на угрозу.

— В нашем мире это нормально. – Хмурое выражение возвращается на его лицо, и он наклоняет голову. – Ты видела, как твой отец и Данте убивали… разве нет?

От этого воспоминания меня пробирает дрожь.

— Один раз.

Удивление мгновенно искажает его черты.

— Только один раз?

Я киваю.

— Я уже говорила тебе, что никогда не имела никакого отношения к этому бизнесу.

— Значит, убийство было личным? – спрашивает Люциан.

Демоны шевелятся, и это заставляет меня отвести от него взгляд.

— Это было очень личное.

Это был день, когда моя жизнь превратилась в кошмар.

— Кто?

Я качаю головой, не желая рассказывать ему об этом.

— Забудь, что я что-то сказала.

Я чувствую на себе взгляд Люциана, когда смотрю в окно, сожалея, что задала этот вопрос.

К счастью, в машине царит тишина, пока мы не въезжаем через двое массивных ворот. Мы проезжаем по длинной подъездной дорожке и останавливаемся перед современным особняком.

Когда я выхожу из машины, я моргаю, глядя на черные стены.

Кто красит свой дом в черный цвет?

Дьявол.

Входная дверь распахивается, и выходит женщина средних лет. Как только она видит Люциана, она бросается к нему. Я смотрю, как они обнимаются, Люциан крепко прижимает ее к себе.

— Zia⁸ Урсула, – я слышу, как он выдыхает ее имя с облегчением в голосе. – Я рад, что ты здесь.

— Я приехала, как только услышала. Мне так жаль, – говорит тетя Люциана. Она осматривает его лицо и целует в обе щеки.

Когда они расходятся, Люциан поворачивается ко мне и протягивает руку.

— Пойдем.

Мой взгляд мечется между ним и его тетей, когда я подхожу ближе. Взяв его за руку, его тетя хмуро смотрит на нас.

— Кто это, Люциан?

— Елена Лукас, – представляет он меня. – Дочь Валентино.

Ее глаза мгновенно расширяются, когда она смотрит на меня.

— Я не знала, что у него есть ребенок. – Поднеся руку ко рту, она шепчет. – Боже, ты точная копия своей матери.

— Вы знали мою мать? – вырывается у меня вопрос. Во мне просыпается надежда при мысли, что, может быть, я наконец смогу узнать что-нибудь о своей матери.

— Я видела ее только на приемах. Мы не были близки, но она обладала красотой, которую нелегко забыть. – Тетя Люциана заключает меня в объятия. – Ты – часть семьи. Зови меня тетя Урсула.

— Давай зайдем внутрь, – говорит Люциан. Он тащит меня в особняк, пока тетя Урсула здоровается с другими мужчинами.

Мои глаза осматривают интерьер. Стены внутри также черные, а полы из светлого дерева создают резкий контраст.

Повсюду горит свет, так что здесь не кажется темно, как я думала. На самом деле, это выглядит стильно.

Дом Люциана ему подходит.

Охранник следует за нами вверх по лестнице с нашим багажом, и я пытаюсь рассмотреть все, прежде чем Люциан открывает дверь и меня заводят в комнату.

Боже, даже мебель и постельное белье выдержаны в оттенках серого и черного.

— Тебе действительно нравится черный, – бормочу я, и это вызывает смешок у Люциана.

— Я знаю. – Он обводит рукой комнату. – Чувствуй себя как дома. На данный момент комната в твоем распоряжении.

— Как долго? – спрашиваю я, желая знать, чего ожидать.

Уголок рта Люциана хищно приподнимается, и это заставляет мой желудок сжаться.

— Я отвечу на этот вопрос завтра. – Он поднимает руку к моему затылку и запечатлевает поцелуй на моем лбу, затем идет к двери. – Я загляну к тебе позже. Устраивайся.

Охранник ставит мой багаж на пол, а затем уходит вместе с Люцианом. С замиранием сердца я наблюдаю, как охранник закрывает дверь.

Неужели я снова пленница?

Когда я не слышу щелчка замка, я хмурюсь и подхожу ближе. Поворачивая ручку, я удивляюсь, когда дверь открывается.

Взгляд Люциана устремляется на меня с того места, где он разговаривает с охранником прямо за дверью. Должно быть, он что-то увидел на моем лице, потому что говорит:

— Ты не пленница, Елена. Ты можешь свободно передвигаться по дому.

Я киваю, затем закрываю дверь, чувствуя себя немного лучше.

Возвращаясь в комнату, я осматриваю свое временное пристанище. Это совсем не плохо... до тех пор, пока меня не убьют, пока я здесь.

Подойдя к своему багажу, я нахожу туалетные принадлежности и чистую одежду, выбирая белые леггинсы и рубашку большого размера. Я иду в ванную комнату, а потом улыбаюсь.

Рядом с черной каменно-кирпичной стеной стоит темно-серая матовая овальная ванна, достаточно большая, чтобы в ней могли поместиться два человека.

Я открываю краны и начинаю раздеваться, отчаянно нуждаясь в том, чтобы просто расслабиться. Погружаясь в ароматную воду, я вздыхаю и, откинувшись на спинку кресла, закрываю глаза.

Боже, мне это было нужно.

Мои мысли начинают прокручивать события этого дня. Так много всего произошло.

Однако одна мысль бросается в глаза. Несмотря на то, что Люциан сегодня потерял своего отца и на него напали, он ни разу не свалил это на меня.

_______________________________________________

ЛЮЦИАН

Сидя в гостиной, я смотрю на пустой камин.

Я поговорил со всеми охранниками и ввел их в курс дела, особенно моих планов на ближайшие пару дней.

После того, как я принял душ и переоделся в пару черных спортивных штанов и футболку, я понял, что сегодня не усну, поэтому спустился сюда.

Закрывая глаза, я чувствую присутствие моего отца. Я ожидаю услышать его голос в любой момент. Чтобы он сел рядом со мной. Чтобы он шутил о том, какие глупые люди, с которыми ему приходится работать… люди, с которыми мне теперь придется работать.

Не открывая глаз, я вижу, как он выходит на веранду и смотрит на сад, который он так любит.

Я слышу движение, и моя голова поворачивается в сторону лестницы. Елена идет на кухню, и, одетая в белое, она похожа на ангела.

Я наблюдаю, как она ищет стакан. Когда она находит его, на ее лице расплывается улыбка, и это заставляет мои собственные губы изогнуться в улыбке. Она открывает кран и наполняет стакан, а потом поднимает глаза, и вода брызгает на нее, когда она вздрагивает.

— Боже мой, я тебя не заметила.

Я встаю и подхожу к ней, когда она берет пару бумажных полотенец, чтобы вытереть стойку.

Христос.

Вода пропитала рубашку Елены спереди, и я не думаю, что она это заметила. Ткань прилипает к ее груди, заставляя мое сознание рисовать грязные сцены.

Я начинаю твердеть и останавливаюсь на другой стороне мраморного островка, чтобы скрыть свой член от ее взгляда. Затем я наклоняю голову и говорю:

— Ты пролила на себя немного воды.

Елена смотрит вниз, и в следующее мгновение она приседает, скрываясь за островком.

— Я почти ничего не видел, – говорю я. Только твои соски, которые, откровенно говоря, выглядели чертовски соблазнительными.

— У меня есть глаза. Я знаю, что ты видел, – огрызается она.

— Если это тебя хоть как-то утешит, тебе нечего стыдиться, – пытаюсь я исправить ситуацию. Зная, что Елена не собирается выходить из укрытия, я хватаю свою футболку за шею и стягиваю ее. Я бросаю ее туда, где она стоит, и говорю. – Надень мою.

— Спасибо. – Я слышу, как она двигается, и затем она, наконец, встает, держа в руке свою мокрую рубашку.

Черт, она хорошо смотрится в моей футболке.

Я мгновенно снова начинаю твердеть, и мне приходится делать глубокие вдохи, чтобы успокоить свой член.

Когда я заканчиваю любоваться ею и перевожу взгляд на ее лицо, то замечаю, как она пялится на мою грудь. Ее губы приоткрыты, а глаза остекленели.

Уголок моего рта приподнимается в ухмылке.

— Рад знать, что тебе нравится то, что ты видишь. Теперь мы квиты.

Это выводит ее из задумчивости, ее щеки покрываются нежно-розовым румянцем.

— Прости. Я не хотела пялиться.

Я обхожу остров и, взяв стакан, который она поставила в раковину, наливаю в него воду, а затем протягиваю ей.

— Ты хотела пить?

— Спасибо. – Наши пальцы соприкасаются, когда она берет у меня стакан, и от этого по моей руке пробегает электрическая искра.

Елена, должно быть, тоже это почувствовала, потому что ее глаза встречаются с моими. Она пытается скрыть свою реакцию, отпивая немного воды, а затем делает шаг назад, создавая некоторое пространство между нами.

Она откашливается, затем спрашивает:

— Не можешь уснуть?

Я качаю головой.

— Не хочешь составить мне компанию?

— А... ладно.

Я жестом указываю на гостиную и следую за ней к дивану. Я жду, пока она выберет место, чтобы присесть, и сажусь рядом с ней. Поворачиваясь к ней всем телом, я говорю:

— Расскажи мне о себе.

Она прикусывает нижнюю губу, думая о том, чем бы поделиться.

Боже, у меня такое чувство, что я собираюсь ходить с постоянным стояком.

— Я люблю читать, – наконец-то она отвечает мне.

— Да? Что?

— Художественную литературу.

— Что именно? Романтику? – Я дразню ее.

Когда ее щеки становятся нежно-розовыми, я знаю, что угадал правильно, и от этого уголок моего рта приподнимается.

— Да, романтику, – признает она, а затем делает еще один глоток воды. – Твоя очередь.

— У меня нет времени читать.

Мой ответ вызывает у нее тихий смешок, и он звучит музыкально.

— Расскажи мне что-нибудь еще, – требует она.