Как будто ей это когда-нибудь удастся.

Она наклоняет голову вниз. Длинные брюнетистые волосы падают ей на грудь. Солнечный свет льется через окна, придавая ей ангельское сияние.

Но я знаю, что она далеко не ангел.

Под ее невинной, свежей красотой скрывается чудовище. Если бы это было не так, связь между нами не была бы столь тесной.

Ее беспокойные карие глаза скользят вверх и встречаются с моими. Внезапно в моей груди происходит странный поворот. Это поразительно похоже на то ощущение, которое я испытывал рядом с Рыжей.

Только теперь это происходит с Каденс.

Чувствуя раздражение и желая избежать новых сердечных сокращений, я отвожу взгляд.

Как только мы садимся на свои места в противоположном конце класса, я бросаю рюкзак на парту. Я раздражен и борюсь с этим, но оно берет надо мной верх.

Почему Каденс до сих пор у меня на уме?

Она всего лишь очередная девчонка, которая лгала мне, дергала за цепочку, а потом показала себя маленькой извращенной мастерицей со своими собственными планами. Я не должен испытывать к ней ничего, кроме чистой ненависти.

Дыхание сбивается, я сжимаю кулаки. Я собираюсь сжечь все те чувства, которые когда-то испытывал к ее альтер-эго, пока не стану чист как снег. Я ни за что не позволю Каденс иметь надо мной такую власть.

Следующие пару минут я отключаюсь от урока, пока не слышу, как учитель музыки говорит о групповом проекте.

— Вам понадобится пять человек на группу. — Говорит она, расхаживая взад-вперед по классу.

— У нас только четыре человека.

Финн постукивает ручкой по своей открытой тетради.

Сол обводит взглядом класс, ища кого-нибудь, кто мог бы присоединиться к нам.

— Ребята, у вас есть кто-нибудь на примете?

— У меня есть человек. — Рычу я. Вскочив на ноги, я иду прямо к парте Каденс.

Она сразу же застывает и смотрит прямо перед собой, как будто меня там нет. Это невозможно сделать, поскольку я навис над ее столом, как пантера над тушей.

Я трижды стучу костяшками пальцев по ее столу. — Ты со мной.

Ее голос напряжен, как гитара, которая вот-вот сорвется.

— В твоих чертовых снах.

— Поверь мне, Брамс, единственное, что ты делаешь в моих снах, — это горишь в огне.

Она наклоняется.

— Если вид меня так оскорбляет тебя, то почему ты хочешь видеть меня в своей группе?

Я наклоняюсь еще ближе, отводя взгляд от ее сексуального рта.

— Вот как это работает, Брамс. Я даю указание. Ты подчиняешься. Так поступают крестьяне в Redwood.

Выражение ее лица напрягается от ярости. Она кладет руки мне на грудь и толкает со всей силы. В тот момент, когда ее маленькие ладошки сжимают меня, я чувствую жжение до самого мозга костей.

Сердце заколотилось еще сильнее.

Вместо того чтобы отступить, я стою на своем и позволяю взгляду между нами усилиться.

Она наклоняется вперед, ее челюсть щелкает.

— Тебе не стоит со мной связываться, Датч.

Наш пристальный взгляд усиливается.

Мне не нравится, что ее прикосновения все еще вызывают что-то внутри меня. Я пытаюсь скрыть это ненавистью, предательством, любыми другими коварными эмоциями, чтобы не дать ей прикоснуться к тем частям меня, которые для нее нежны.

Ее карие глаза отрываются от меня первыми.

Хорошо.

Это уже начало.

— Садись сюда.

Я выпячиваю подбородок в сторону, где мои братья и Сол с весельем наблюдают за происходящим.

— Почему бы тебе не прогуляться прямо с обрыва?

Она упирается, но я уже устал от этого разговора. Не говоря больше ни слова, я обхватываю пальцами ее стул и вытаскиваю его из строя.

Ножки стула скрипят по земле, привлекая внимание учителя и всех остальных групп, собравшихся для обсуждения проекта.

Каденс хватается за парту, как будто думает, что я ее опрокину. Ее лицо огненно-красное. Когда я продолжаю тащить ее через весь класс, она вскрикивает и поднимает ноги, чтобы не оказаться зажатой между стулом и землей.

Я дотаскиваю ее до своего стола, прежде чем отпустить ее парту и упасть на свое место. Она сидит так близко, что я чувствую запах ее ароматного шампуня и вижу капельки пота на ее лбу.

Меня чертовски раздражает, что я продолжаю замечать даже мелочи. Например, крошечную родинку на ее шее. Или то, как ее блузка спадает на пояс юбки.

Черт побери.

Клянусь, она засела у меня в голове, и мне нужен экзорцист, чтобы вытащить ее оттуда.

— У нас есть член группы. — Объявляю я, вытягивая ноги, словно не замечая, как рука Каденс касается моей.

Она сидит прямо, ее плечи подняты к ушам, а смелый взгляд устремлен на стену. Ее вздымающаяся грудь выдает истинную глубину ее гнева, но она не устраивает сцен.

— Вот именно. — Я провожу пальцами по ее подбородку и поворачиваю ее к себе лицом. — Будь хорошей маленькой девочкой.

— Еще раз дотронешься до меня, и, клянусь, твоя голова покатится по коридору, как баскетбольный мяч. — Рычит она.

Я тихонько смеюсь. Знает ли она, какая она хрупкая? Какая маленькая? И при этом она такая серьезная. И говорит каждое чертово слово. Я не могу лгать. Мне нравится, когда она бросает мне вызов. Наблюдая за ее борьбой, я чувствую себя живым.

И это так же тревожно, как и то, как мое сердце смягчается ради нее.

Я опускаю голову на стол и притворно зеваю.

Сухо говорю братьям: — Каденс будет выполнять мою часть задания.

Я скорее чувствую, чем вижу, как вздрагивает ее тело.

Сол бросает короткий взгляд в мою сторону, но его глаза быстро переходят на Брамс.

— Не обращай на него внимания. Мы все будем работать вместе.

— Я бы хотела не обращать на него внимания, но он упорно продолжает быть занозой в...

— Закончи это предложение на свой страх и риск. — Предупреждаю я.

— Укуси меня.

Я поворачиваю голову. Мой взгляд лениво скользит по ее губам, созревшим для ласк, по пульсу, пульсирующему на ее нежной шее, и останавливается на ее груди. Под белой тканью бюстгальтера виднеется отпечаток.

— Должен ли я? — Шепчу я. — Тебе нравится немного грубоватый секс, Кейди?

Ее ноздри раздуваются, и она откидывается назад.

— Это ведь Каденс, верно? — Сол врывается в разговор, бросая на меня строгий взгляд. Он поворачивается к Каденс. — Ты здесь новенькая.

— Да, я новенькая. — Мрачно бормочет она.

— Я слышал, ты живешь в южной части города?

Она смотрит на него с подозрением.

— Я тоже жил там со своей семьей.

— Правда? Где? — В голосе Брамс прозвучала нотка интереса.

— На Дикон-стрит.

— Ты шутишь? Это же переулок рядом с моим домом.

— Помню, там на углу был киоск, где продавали фаршированные сыром корн-доги.

— У Мэнни.

— Лучшее, что я когда-либо пробовал.

— Он никогда не менял масло. В каждом корн-доге было много соли и натрия, и это была лучшая вещь на свете. — Каденс улыбается так сильно, что у нее блестят глаза. — Я была раздавлена, когда он умер.

— Он умер? — Сол выглядит расстроенным. — А как же корн-доги?

Каденс смеется.

Я немного приподнимаю голову и смотрю на них. Какого черта? Они смеются над корн-догами?

Я рад, когда прозвенел звонок и прервал их.

— Нам нужно обменяться номерами, чтобы мы могли встретиться и обсудить наш музыкальный проект. — Говорит Сол Каденс.

Я хватаю его за руку, прежде чем он успевает достать свой телефон.

— У нее есть мой номер.

Все улыбки и звездные глаза Каденс, которые были устремлены на Сола, превращаются в огонь и серу, когда она смотрит на меня. Я чувствую запах преисподней и вынужден выглянуть наружу, чтобы убедиться, что там нет пламени.

— Я тебя отслежу. — Обещает Каденс Солу.

Не сказав мне ни слова, она собирает свои книги, одаривает меня холодным взглядом и топает на улицу.

Зейн ухмыляется. — Что это было? Я думал, ты оставишь ее в покое, раз уж получил то, что хотел.

— Для меня это еще не конец. — Сухо заявляю я.

Финн вскидывает бровь.

Я взлетаю вслед за Каденс. Она оглядывается через плечо, видит, что я приближаюсь, и ускоряется.

Забавно, как она думает, что сможет от меня убежать. Я настигаю ее на полпути к шкафчику. Мои пальцы попадают прямо под подол ее форменной рубашки и обхватывают ее талию. Ощущение ее мягкой плоти почти сводит меня с ума.

Я быстро поворачиваю ее так, чтобы она смотрела на меня, и зажимаю ее между своим телом и шкафчиками.

Воспоминания о том моменте, когда я вчера загнал ее в угол, обжигают мой мозг жаром. Но мне лучше не думать, что я могу провести рукой по ее бедру на глазах у всех. Судя по тому, как Каденс смотрит на меня, она в нескольких секундах от того, чтобы вмазать мне по губам, и я сомневаюсь, что смогу остановить ее на этот раз.

— Чего ты хочешь, Датч?

— Я не хочу, чтобы ты приближалась к Солу. — Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо. — Держись от него подальше.

— Ты серьезно? — Ее глаза вспыхивают от гнева. — Мы вместе участвуем в групповом проекте. Даже если бы я захотела, как, черт возьми, я должна это сделать?

Дети начинают обращать на нас внимание. Меня это не волнует, но глаза Каденс шарят по сторонам, как будто это имеет значение.

Я подхожу к ней вплотную.

— Ты влезаешь в головы людей. — Мой голос низкий и решительный. Мне нужно, чтобы она поняла, что я говорю серьезно. — Не связывайся с ним. Он под моей защитой.

— Ты думаешь, такому парню, как Сол, нужна твоя защита?

— От твоей ядовитой лжи? Да.

Я чувствую укол вины, когда вижу, как в ее глазах проскальзывает обида, но не беру свои слова обратно. Из-за нее я сходил с ума, думая, что влюбляюсь сразу в двух девушек. Я больше не позволю ей разыгрывать меня, и уж точно не позволю ей разыгрывать Сола.

— Я тебя ненавижу. — Шипит она сквозь стиснутые зубы.

Я улыбаюсь.

— К тому времени, когда я закончу с тобой, Брамс, ты будешь меня ненавидеть.

Ужас просачивается в ее лицо, но она быстро его скрывает.

— Не думай, что на этот раз я приму твое дерьмо, Датч. Приди ко мне и людям, которые мне дороги, и я ударю тебя в десять раз сильнее.

— С нетерпением жду этого.

Я позволяю пространству между нами снова расшириться.

Ее разочарованный рык ударяет мне в спину, когда я ухожу.

Я готов к тебе, Брамс. Давай.

Джинкс: Все обожают любовный треугольник