1.

КАДЕНС

Крещендо — моя любимая часть музыкального произведения.

Это как электричество, которое все нарастает и нарастает, пока не пронизывает все ваше тело.

Пока все, от пальцев рук до пальцев ног, не запылает.

В отличие от кульминации, это не пик.

Это не та часть, от которой у зрителей перехватывает дыхание или из глаз катится слеза.

Это нарастание.

И она особенная, потому что только музыкант знает о ее приближении.

Секрет, запертый в ее руках, в ее сознании, в ее рояле.

Сдвиг в воздухе, который заставляет публику нервничать. Заставляет их горло клокотать, а глаза метаться из стороны в сторону.

Резиновая лента, тянущаяся назад, назад, назад.

Никто не знает, когда она порвется.

Никто не может ничего с этим поделать.

В этот момент, во время крещендо, люди, которые слушают... они под моим контролем.

Я чувствую это электричество, когда Датч несется по трибунам, его янтарные глаза достаточно горячи, чтобы сжечь меня до хруста.

Его ботинки с громким стуком ударяются о металлические стойки.

Тумп. Тумп.

Ритмичные удары инструмента. Студенты отпрыгивают с его пути, зная, что он не остановится. Зная, что их раздавят, как тараканов, если они будут настолько глупы, что останутся на месте.

Я наблюдаю за волной, которая течет и плещется вокруг спуска Датча. Воздух вокруг него заряжен. Музыкальные ноты проносятся в моем сознании. Визжащая мелодия электрогитары в такт бешеному темпу его шагов. Его ботинки приземляются на пол спортзала, и он несется на меня, как бык, увидевший красное.

На мгновение мое дыхание замирает в горле.

Принц из Redwood Prep.

Опасный.

Звериный.

Жестокий.

В Датче есть вес, который выходит далеко за рамки широкой груди и плеч, напрягающих его опрятный жилет, интенсивность, которая не имеет ничего общего со слегка расстроенным блеском в его глазах или твердостью в плоскостях его лица.

Неужели я действительно могу это сделать? Смогу ли я сразиться с таким безжалостным королем, как он?

Быстро отмахнувшись от этой мысли, я расправляю плечи. Другого выбора нет. Он не оставил мне другого выбора.

— Тебе что-то нужно, Датч? — Холодно спрашиваю я.

Его глаза сверлят меня с точностью лазера.

Его голос звучит так, будто он скребется об осколки разбитого стекла, когда шипит: — Кто ты, черт возьми, такая?

Сердце дрожит, но я заставляю его снова подчиниться. Ночи назад, когда я отбросила свою защиту и чуть не сбросила трусики, я быстро поняла, что Датч Кросс не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить меня. Он сделал так, что меня выгнали из Redwood. Ему плевать на то, как это отразится на мне, на моем будущем и на моей семье.

Его волнует только одно: он сам.

Теперь, когда мне удалось выбраться из ямы, в которой он пытался меня похоронить, я не забуду, кто меня туда засунул.

Я подхожу к нему вплотную и задираю подбородок, чтобы встретиться с его грозным взглядом.

— Я — твой худший кошмар.

Его глаза сужаются. Его ноздри раздуваются.

Столько гнева. Она потоком бежит по его стройному, великолепному телу. Я практически вижу, как она бурлит в его венах и искрится в его сияющих лесных глазах. Точеные мышцы челюсти сжимаются и разжимаются, пока он пытается понять, кто я такая и как ему следует реагировать на меня.

— Датч?

Голос раздается в школьном спортзале. Он глубокий и хриплый, такой голос, который может захватить стадион, полный мужчин и женщин, и заставить их поверить в любовь.

Я поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с Джародом Кроссом.

Респектабельная черная водолазка и строгие брюки не могут заглушить в нем рок-звезду. Его густые каштановые волосы, слегка волнистые, как будто он не заботится о средствах для волос, густые бакенбарды, тяжелое серебряное ожерелье и татуировки, пробивающиеся из горла и на тыльной стороне рук, — он кричит о музыкальном хаосе.

Я никогда не была активной поклонницей Джарода Кросса, но на этой планете нет человека, который не слышал бы его музыку. От тройных платиновых альбомов до саундтреков к самым знаковым сценам боевиков и просто участия в треках других групп — он везде.

Датч отрывает взгляд от меня и фокусирует его на отце. Они долго смотрят друг на друга. Под их немигающими взглядами скрывается опасный намек на враждебность.

Правда рассыпается перед моими глазами. Джарод Кросс бросился мне на помощь не для того, чтобы помочь мистеру Маллизу или записать очко в свою книгу добрых дел. Его появление в школе Redwood Prep не просто так.

— Не хочешь объяснить, почему ты устроил сцену?

Джарод Кросс рычит себе под нос.

— Мне нечего тебе сказать. — Огрызается Датч.

Давление в воздухе нарастает, словно самолет, выезжающий на взлетную полосу.

Что происходит между Датчем и его отцом?

Двери спортзала распахиваются прежде, чем я успеваю докопаться до сути. И Джарод Кросс, и Датч оглядываются по сторонам. В глазах Джарода мелькает опасение, когда он видит полицейских. Он делает шаг назад.

Но полицейские не смотрят на него. Их глаза мечутся по залу, пристально выискивая свою цель.

Среди студентов раздаются шепотки и вздохи. За всю свою элитную, привилегированную жизнь они никогда не сталкивались с подобным моментом.

Я слышу крещендо в своей голове.

Неумолимый импульс.

Крушение домино.

Телефоны уже наготове, некоторые уже подозревают, что, что бы ни происходило, это достойно того, чтобы быть записанным.

— Что, черт возьми? — Восклицает директор Харрис со своего места рядом с трибуной. Пот течет с его лысой головы и стекает по бокам лица. — Почему здесь полицейские?

Все сидящие на трибуне наклоняются вперед, ожидая шоу.

Но это не то, чего они ожидали.

Полицейские направляются прямо к болельщицам, сгрудившимся на скамейке. Красивые, подтянутые и привилегированные, они носят свою беспечность так же, как и свои блестящие наряды с плиссированными юбками и пластиковыми помпонами.

Я наблюдаю за шокированной реакцией танцоров, когда полицейские подходят ближе. Лица каждого из них превращаются в маски дискомфорта. Их глаза перебегают друг на друга. Зубы впиваются в нижние губы. Руки сжимают помпоны.

Гул в моих венах становится все сильнее.

Всегда ли я была такой жадной до мести?

Всегда ли я была деструктивным человеком или это Redwood Prep превратил меня в монстра?

Я чувствую, как взгляд Датча буравит мою голову. Переключив внимание с копов на разъяренного бога Redwood Prep, я с вызовом вскидываю бровь.

Он делает шаг ко мне. Его грудь задевает мою руку, и по моему телу пробегает нежелательная искра осознания.

Низкий голос и голова, прислоненная к моему уху, заставляет Датча прорычать: — Что. Ты. Сделала?

— Я? — Невинно шепчу я.

Он хватает меня за руку. Его пальцы почти болезненно сжимаются вокруг моего запястья. — Каденс.

По залу разносится крик, на время отводя ядовитый взгляд Датча. Мы оба смотрим в сторону входа, где полицейские указали на Кристу.

— Уберите от меня руки! — Кричит блондинка.

Директор Харрис бросает беспомощные взгляды на Джарода Кросса, словно призывая какое-то сверхъестественное существо выполнить его просьбу. Рок-звезда остается на месте. Его пальцы расслаблены. Один уголок его губ изгибается от удовольствия.

Полицейским удается поднять Кристу на ноги. Я слишком далеко, чтобы слышать, что они говорят, но я знаю, зачем они здесь.

И знаю, почему побледнело лицо Кристы.

Ее голубые глаза обшаривают зал и косятся на меня. Розовые губы кривятся в звериной усмешке.

Мне должно быть страшно, но я не боюсь.

Крещендо нарастает.

A D D# E

Тянет. Тянет. Тянет.

Освобождения не видно.

Полицейские выводят Кристу из зала. В толпе раздаются возгласы. Телефонные фонарики мигают и перемигиваются.

Директор Харрис достает носовой платок, вытирает пот с лица и машет рукой в сторону исчезающей полиции.

— Я должен посмотреть, что происходит.

В хаосе учеников, вскочивших на ноги, и учителей, пытающихся сохранить порядок, Датч прижимает меня к себе. Его дыхание бьет по моей шее, словно пальцы, вцепившиеся в горло, и каждая мышца в моем теле напрягается.

— Не знаю, что за чертовщину ты затеяла, но я покончу с этим. — Сузив глаза до щелей, он шипит: — Я покончу с тобой.

Его угроза рикошетом проносится по моему телу.

Прежде чем я успеваю что-то сказать, один из офицеров возвращается в зал.

Ученики снова затихают.

Джарод Кросс напрягается.

Датч — единственный, кто, кажется, не знает или не заботится о том, что он практически издевается надо мной на глазах у правоохранительных органов.

— Каденс Купер? — Говорит полицейский.

Я поворачиваюсь, моя рука все еще зажата в огромных лапах Датча.

— Вам нужно пройти со мной.

— Конечно.

Я вырываю руку и бросаю на Датча мрачный взгляд.

Он отвечает мне еще более ледяным взглядом. Бледные пальцы сжимаются в кулаки. Его янтарные глаза говорят только об одном — это еще не конец.

Я чувствую тяжесть его обещания и боюсь, что он причинит мне вред.

Не потому, что Датч большой и устрашающий.

Не потому, что он и его братья железным кулаком управляют школой Redwood Prep. И даже не потому, что он не уважает своего отца, власть в целом или закон.

А потому, что я не доверяю тому, как мое тело отреагирует на него. Даже если я ненавижу его каждым своим вздохом, какая-то извращенная, темная часть меня бьется, когда я рядом с ним.

Может, это и хорошо, что меня забирают.

Я следую за полицейским в пустой коридор.

— Зачем вам понадобилось видеть меня? Разве видео не достаточно?

На прошлой неделе я заключила сделку с Джинкс, чтобы получить доказательства того, что Криста толкнула меня в бассейн. Криста была настолько глупа, что в тот день ее снимали друзья.

В обмен на запись я должна была выдать Джинкс один из своих самых больших секретов. Часть меня думает, что я могла бы сразу броситься со сковородки в огонь. Но если сделка с дьяволом позволит мне прожить достаточно долго, чтобы защитить себя и свое будущее, я пойду на все.