Я следую за ним к бассейну. Вонь хлорки навевает воспоминания о том, как Криста заталкивала меня туда.

За мгновение я вновь переживаю, как вода устремляется прямо в мои легкие. Ожог. Страх. Мысль о том, что я больше никогда не увижу Вай.

Датч останавливается и берет мой подбородок в свои руки. Мои глаза встречаются с его темными, горящими глазами, и я клянусь, что в них, как в золоте, собираются тени, как гроза на горизонте.

— С тобой ничего не случится. — Его голос низкий и твердый. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, Брамс.

Как ни странно, несмотря на все те ужасные вещи, которые он со мной сделал, я ему верю.

Он отступает назад, его большие руки хватаются за подол рубашки. Я наблюдаю, как он срывает рубашку с головы. Мышцы на его руках напрягаются и вздуваются от этого движения. Мой взгляд падает на чернила, запятнавшие щедрую выпуклость его бицепса.

Воспоминание о том, как я провела ногтями по этой коже, словно рваная линия, прочертила в моем сердце.

— Ты пойдешь туда полностью одетой? — Спрашивает Датч, в его голосе звучит намек на смелость. Он жестом указывает на меня. — Сними это.

Мое тело сотрясает смесь разочарования, опасности и желания. Я так близка к тому, чтобы выбросить все это в окно, но, вспомнив Сирену и тупую ухмылку Миллера, я не могу этого сделать.

— Повернись. — Шиплю я.

Его губы кривятся. — Стесняешься, Брамс?

— Просто... повернись. — Огрызаюсь я.

Он так и делает, его плечи двигаются, как хорошо смазанные поршни, когда он поворачивается лицом к бассейну.

Я развязываю шарф, и мягкая ткань целует мою шею, когда он ослабевает. Он не издает ни звука, падая на пол. Крутясь на месте, я пытаюсь дотянуться до пуговиц на спине, но, похоже, не могу заставить свои пальцы работать. Сдавшись, я обдумываю свой следующий шаг.

Датч оборачивается. — Нужна помощь?

— Я же сказала тебе не смотреть. — Огрызаюсь я.

Но я не слушаю свой собственный совет. Мой взгляд устремлен на накачанный пресс на теле Датча. Он — стройная, смазанная машина. Опасный и слишком близкий.

Его самоуверенная ухмылка говорит мне, что он знает, что я его разглядываю.

Пламя обжигает мои щеки. Я прижимаюсь к нему спиной.

— Расстегни это для меня.

— Попроси вежливо, и я, возможно, буду убежден.

Я вывернула шею и пригвоздила его мрачным взглядом.

— Когда это мы были добры друг к другу?

Он усмехается и расстегивает пуговицы. Тишина такая густая, что мне почти хочется, чтобы он сказал что-нибудь, и мы могли бы поссориться. Это лучше, чем нарастающее напряжение, которое сопровождает наше учащенное дыхание и острое чувство осведомленности, окрашивающее комнату, когда каждая пуговица расстегивается, обнажая все больше и больше моей кожи.

Его пальцы касаются моей обнаженной спины, когда платье распахивается, и я резко вдыхаю. Борясь с собственной слабостью, я отталкиваю его руку.

— Повернись еще раз. — Требую я.

Он остается неподвижным, и на мгновение мне кажется, что он собирается спорить со мной. Но Датч втягивает губы и подчиняется.

Я отряхиваю платье, позволяя ему упасть к моим ногам. Прохладный воздух касается моей обнаженной плоти и заставляет мурашки вспыхивать. Быстро вытряхнув туфли, я ищу место, где можно положить телефон. Единственное место — шезлонг у бассейна.

— Брамс, что ты делаешь? — Спрашивает Датч, начиная поворачиваться.

— Не смотри! — Кричу я.

Не теряя времени, я кладу телефон на шезлонг, а затем обматываю вокруг него шарф и платье, чтобы это не бросалось в глаза.

Сердце бешено стучит, я шагаю к мелкому концу бассейна и забираюсь в воду. Датч слышит всплеск, и его глаза находят мои, быстрые, холодные и уничтожающие.

Он делает один шаг.

Второй.

Третий.

А потом принц Redwood Prep заходит в воду вместе со мной.