Мы можем оказаться в чертовом джакузи от всего того жара, что бурлит вокруг нас.

Она так сильно дрожит, что мне приходится прижимать ее к стенке бассейна, чтобы сохранить темп. Каденс вцепилась в мои плечи, спина выгнута дугой, рот открыт. Чертовски сексуальная.

— Посмотри на меня, Каденс. — Требую я.

Ее глаза распахиваются.

Я продолжаю ласкать ее, а она не сводит с меня глаз и в этот раз.

Мое тело протестует, так сильно желая ворваться в нее полностью и взять все, что я хочу, но вид Каденс Купер с открытым ртом и выражением лица, искаженным неистовым наслаждением, — это чертова поэзия. И пока что этого достаточно.

Я продолжаю дразнить ее, даже когда она вскрикивает, глядя ей прямо в лицо, пока эти шоколадные глаза снова не открываются и не видят меня.

Узнай меня.

Узнай правду.

Ты принадлежишь мне.

Гнев быстро вспыхивает в ее лице, но она не может контролировать свое удовольствие. А я контролирую. Это тоже принадлежит мне.

Я целую ее, когда она открывает рот, словно хочет заговорить со мной в ответ.

А потом я обнимаю ее.

Весь мир может рухнуть, а я и не замечу.

Это ее урок, и все же именно я чувствую себя вымотанным. Жгучая боль разрывается, как плеть, требуя от нее большего, требуя, чтобы я приблизился к тому, что заставляет меня чувствовать себя таким живым.

Я целую ее шею, а затем смотрю на нее, наблюдая, как поднимается и опускается ее грудь, когда она переводит дыхание.

— Ты бы хотела повторить все это на камеру? — Спрашиваю я, мой голос глубокий и низкий, в нем звучит безумная одержимость, которая начинает вырываться из клетки.

У нее вялые конечности, волосы распущены и лежат на лице, глаза горят желанием и отвращением. Такой взгляд говорит о том, что она ненавидит то, как сильно ей это понравилось. А может, она ненавидит то, что это я сделал с ней.

На секунду на ее лице появляется замешательство. А потом до нее доходит.

Ее гнев вырывается на поверхность, и она толкает меня, опуская ноги еще ниже в воду и хватаясь за край бассейна, когда я отпускаю ее.

— Ты ублюдок. — Шипит она.

Я смотрю, как она выбирается, протестуя против потери своего тепла, даже когда победно ухмыляюсь.

Каденс скрипит зубами, стискивая челюсти. Она нагибается, чтобы схватить платье, впихивает в него ноги и задирает вверх, не заботясь о пуговицах сзади.

Ее тело настолько мокрое, что на пурпурной ткани костюма остались темные пятна.

— Когда ты узнал? — Спрашивает она, отвернув от меня лицо.

Я вылезаю из бассейна.

Ее глаза опускаются на мои боксёры и расширяются, прежде чем вернуться к моему лицу. Она делает шаг назад. Маленький испуганный олененок в присутствии питона.

Мне нужно, чтобы она продолжала меня бояться. Продолжала ненавидеть меня. Я не могу позволить ей узнать, как часто она заставляет меня терять контроль.

Вместо того чтобы ответить на ее вопрос, я подхожу к ее телефону, заканчиваю видео и удаляю его.

— Эй!

Она бросается к телефону.

Я бросаю его обратно на шезлонг и оглядываюсь на нее через плечо.

— Не связывайся с Джинкс. Не заключай никаких сделок. Даже не дыши, пока я тебе не скажу. — Рычу я, все еще борясь со своей потребностью в ней. — В том шкафу есть полотенца. Вытрись, а потом встреть меня на парковке. Я отвезу тебя домой.