Хиллари Клинтон позвонила Ллойду Остину, который сказал, что внесет имена шестидесяти женщин в список в аэропорту, чтобы морские пехотинцы пропустили их. Женщины должны были надеть одежду, по которой их можно было бы легко выделить из толпы. Помощники Клинтона посоветовали женщинам надеть белые шарфы.

На конспиративную квартиру были отправлены машины, управляемые частными охранниками, чтобы забрать "Белые шарфы" - так теперь называли этих женщин. Они отправлялись в аэропорт группами по шесть человек, ехали по городу без полиции, без каких-либо властей, наводящих порядок.

За пределами аэропорта морские пехотинцы с трудом удерживали периметр. Толпы людей запрудили улицы, не давая машинам с Белыми шарфами проехать дальше. Женщины начали идти пешком, пытаясь проложить себе путь через людскую толпу. Одна из женщин в группе поставила на землю свою двухлетнюю дочь и наблюдала, как толпа устремилась в ее сторону, растаптывая малышку.

Когда переполошившиеся морские пехотинцы ненадолго потеряли контроль над воротами в аэропорт, несколько "Белых шарфов" были отброшены нахлынувшей толпой в терминал, словно бодисерфинг на волне своих отчаявшихся соотечественников.

Помощники Клинтона вместе следили за событиями в комнате Zoom, которую они оставляли постоянно открытой на своих компьютерах в течение нескольких недель. Они создали этот общий форум после того, как мэр, прятавшийся в шкафу, потерпел неудачу в неоднократных попытках связаться с группой. Мэр оставил сообщение Хуме Абедин, давнему советнику Клинтона: "Я не боюсь умереть, но, пожалуйста, передайте моей семье, что я их люблю". Если у кого-то из членов группы возникала проблема, требующая решения, или информация, которой стоило бы поделиться, они отключали звук.

Помощники на Zoom были на шаг дальше "Белых шарфов", которые общались с женщиной, говорящей на языке дари, работающей в одной из неправительственных организаций Клинтон. Но иногда казалось, что они находятся рядом с ними. Из Кабула поступил звонок, включенный на громкую связь, чтобы все в Zoom могли слушать. Они услышали женщину, стоящую у аэропорта. Когда она заговорила, по Zoom'у эхом прокатились выстрелы, а затем раздался ужасный вопль. Звонок затих, и советники Клинтона решили, что только что подслушали злодеяние. После долгого молчания голос из Кабула вернулся. Она сообщила, что выстрелы были попыткой сдержать все более разбушевавшуюся толпу.

Когда первые группы добрались до ворот аэропорта, они показали морским пехотинцам свои шарфы и сказали, что их имена есть в списке Хиллари Клинтон, ожидая, что смогут пройти в безопасное место. "Списка нет", - сказали им морские пехотинцы - и, оглядываясь назад, когда солдаты пытались удержать свои позиции, можно было предположить, что они действительно позвонят начальству, чтобы проверить?

После выстрелов, после обезвоживания и голода "Белые шарфы" стояли в пыли и под августовским солнцем, опасаясь, что талибы могут убить их, если они вернутся домой. Одна женщина укрылась на заправочной станции. Группа на Zoom следила за сообщениями о том, как она заперлась в кабинке туалета. Через сеть WhatsApp они посоветовали ей провести там ночь, чтобы на следующее утро она могла снова попытаться попасть в аэропорт. Но когда она устроилась на ночь, то увидела, как талибы проезжают перед заправкой. В панике она отправила сообщение, спрашивая, не следует ли ей отправиться на поиски нового укрытия. Но помощники Клинтон посоветовали ей оставаться на месте, не зная, не подвергают ли они ее еще большей опасности.

Члены группы Клинтона чувствовали себя так, словно ввязались в опасное дело, выходящее за рамки их возможностей. Они понимали, что "Белые шарфы" потенциально потеряли веру в них, а они сами начали терять веру в себя.

21

.

Джон Басс стоит у ворот отчаяния

17 августа

Джону Бассу было трудно не отвлекаться от поставленной задачи. Чуть более двух лет, с 2017 по 2020 год, он занимал пост посла Вашингтона в Кабуле. Афганистан был, пожалуй, самой стрессовой должностью на дипломатической службе, но карьера, состоявшая из трудных заданий, приучила Басса не позволять работе затягивать его.

Во время этого турне Басс, как и любой другой искренний сотрудник дипломатической службы, делал все возможное, чтобы впитать страну и познакомиться с ее жителями. Он посадил сад вместе с группой девочек и бойскаутов и проводил круглые столы с , в которых принимали участие наглые журналисты страны. Когда срок его пребывания на посту посла закончился, он оставил после себя друзей, коллег и сотни знакомых.

Теперь, когда известия о шокирующих событиях в Кабуле поступали с головокружительной быстротой, Басс прижимал лицо к телефону, поглощая любой обрывок новостей и проверяя, нет ли вестей от его старой афганской сети. Он чувствовал печаль и гнев, проживая свои дни в тревоге и страхе перед тем, что может произойти дальше.

Однако у него была и работа, которая требовала его внимания. Государственный департамент поручил ему обучать будущих послов - группу назначенцев, которые еще не были отправлены за границу. В комнате для семинаров в пригороде Вирджинии он делал все возможное, чтобы сосредоточиться на передаче мудрости этим будущим эмиссарам Соединенных Штатов.

Когда он готовился начать заседание, один из его коллег заметил, что его выключенный телефон загорелся. Басс присмотрелся и увидел, что ему звонят из оперативного центра Госдепартамента, а это не тот номер, который регулярно высвечивался на его телефоне. Он извинился перед студентами и отошел в сторону, чтобы ответить на звонок.

"Вы можете поговорить с заместителем министра Шерманом?"

На линии раздался знакомый голос Венди Шерман, номера два в отделе. "У меня есть для вас задание. Вы должны его выполнить и уехать сегодня же". В условиях кризиса она сказала, что ей придется быть резкой. "Я звоню, чтобы попросить вас вернуться в Кабул и возглавить эвакуацию".

Посол в Кабуле Росс Уилсон был потрясен впечатлениями прошедшей недели. Даже Уилсон признал, что он измотан и не в состоянии выполнить задание. Шерману нужен был Басс, чтобы управлять отъездом.

Такой просьбы Басс не ожидал. В ошеломленном состоянии он пытался задать вопросы, о которых, как ему казалось, он мог бы пожалеть, если бы не задал их позже.

"Сколько у нас времени?" поинтересовался Басс.

"Наверное, около двух недель, чуть меньше двух недель".

"Я был в стороне от этого, ну, знаете, восемнадцать месяцев или около того".

"Да, мы знаем, но мы считаем, что вы подходите для этого".

Басс вернулся в класс и собрал свои вещи. "Приношу свои извинения, но мне придется уйти. Меня только что попросили вернуться в Кабул и поддержать эвакуацию. Так что я вынужден попрощаться и пожелать вам всего наилучшего, а вы все будете отличными послами".

Отправляясь на поиски взятой напрокат машины, Басс старался отвлечься от практических дел. Поскольку он жил не в Вашингтоне, у него не было с собой никаких вещей. Он набрал в гугле ближайший магазин REI и поехал прямо туда в поисках походных штанов, прочных ботинок и нескольких коробок батончиков Clif Bars. Поскольку у него не было ноутбука, ему придется взять его в отделе информационных технологий в Фогги-Боттом. Не зная ничего, кроме того, что было в новостях на , Басс поспешил сесть на самолет, который вез его на самый страшный кризис в новейшей истории американской внешней политики.

19 августа

Менее чем через тридцать часов - 3:30 утра по кабульскому времени - Джон Басс, как и десятки раз до этого, приземлился в международном аэропорту имени Хамида Карзая. В беспамятстве Басс начал осматривать территорию комплекса. В американском штабе он столкнулся с военными руководителями операции - знакомыми лицами, с которыми ему приходилось работать раньше. Это был контр-адмирал Питер Вейсли. Летом он принял на себя командование небольшим остатком американских войск в Афганистане. Был и генерал-майор Крис Донахью, глава 82-й воздушно-десантной бригады из Форт-Брэгга, орденоносный солдат, имевший привычку оказываться в центре важных событий. 11 сентября он был помощником заместителя председателя Объединенного комитета начальников штабов Ричарда Мейера и стоял рядом с ним на Капитолийском холме, когда первый самолет врезался во Всемирный торговый центр. Позже он служил командиром эскадрильи на севере Афганистана, а затем возглавлял спецназ в этой стране.

Военные усадили Басса и ознакомили его с положением дел. Нельзя было отрицать, что ситуация была причудливой. Успех американской операции теперь во многом зависел от сотрудничества с талибами - армией, по которой Соединенные Штаты нанесли удар еще неделю назад.

Делегация муллы Барадара в Дохе передала имя командира талибов в Кабуле - Мавлави Хамдуллы Мухлиса. В обязанности Донахью входила координация действий с ним, но логистика их встреч сама по себе стала предметом длительных переговоров. Соединенные Штаты не хотели, чтобы Донахью покидал аэропорт, а талибы хотели быть уверенными в том, что Хамдулла не попадет в засаду. В конце концов обе стороны договорились, что ежедневные встречи будут проходить в здании вылетов на коммерческой стороне аэропорта.

Между Хамдуллой и Донахью сложились отношения, которые казались всепоглощающими. Помимо ежедневных встреч, иногда дважды в день, они переписывались по телефону . Донахью был нужен талибам, чтобы помочь контролировать толпы людей, образовавшиеся у аэропорта, и внедрить системы, которые позволили бы владельцам паспортов и виз проходить сквозь толпы.

Но талибы в лучшем случае были несовершенными союзниками. На контрольно-пропускных пунктах "Талибана" работали буквально настроенные воины из сельской местности, которые не знали, как разобраться с множеством документов, которыми размахивали перед их носом. Что такое подлинная виза? Как быть с семьями, в которых у отца был американский паспорт, а у жены и детей - нет?