— Ты уверен, что не хочешь занять столик в углу? — спрашивает Джессика, приподняв брови.

— Я думаю, немного свежего воздуха нам не повредит, — Найт поворачивается ко мне. — Что ты думаешь, Шеннон?

Я киваю.

— Ага. Я вернусь через… — я смотрю на свои часы. — Двадцать четыре минуты.

— Потрать дополнительное время, если тебе нужно, — Джоанна кивает, на её лице застыла безумная улыбка. — Ты иди и… займись своим делом, а… мы справимся… ненадолго. Я имею в виду… сегодня прекрасный день и… мы сейчас не так уж заняты… и… — она захлопывает рот, очевидно, понимая, что болтает лишнего.

— Спасибо.

Мы отправляемся в путь. Я чувствую, как их взгляды прикованы к моей спине. Я оглядываюсь, как только дверь закрывается, и вижу, что Джессика и Джоанна ведут горячий разговор. Более чем вероятно, обо мне… о Найте и обо мне. У них, конечно, неправильное представление.

Некоторое время мы молча идём по дороге. Это более тихий район на окраине города. Здесь недалеко от автострады. Мы получаем заказы от проезжающих мимо дальнобойщиков, а также от местных жителей.

— Ты борешься, — наконец говорю я. Это не вопрос. Это утверждение. Иначе его бы здесь не было. Мне просто нужно, чтобы он поговорил со мной об этом.

Найт засовывает руки в карманы и кивает.

— Как ты себя сейчас чувствуешь?

— Теперь я в порядке, — он вроде как улыбается мне, и я чувствую, как что-то внутри меня сжимается. Я ощущаю… тоску… Думаю, это лучший способ описать эту эмоцию. Это не физическое явление. Я не собираюсь набрасываться на него или что-то в этом роде, но во мне есть тоска по вещам, которых я определённо не могу иметь.

Я отбрасываю свои своенравные мысли в сторону. Сейчас Найт, возможно, и в порядке, но совсем недавно он не был таким, и нам нужно это изучить. Марк много говорил о зависимости и о двенадцати шагах. Я думаю обо всём, что узнала. Я уверена, что смогу сказать что-нибудь, чтобы помочь ему.

— Я знаю, что моменты, подобные тому, который ты недавно пережил, могут быть вызваны стрессом или ситуациями в твоей жизни, — я делаю паузу. — Ты хочешь поговорить об этом?

— Не было никаких ситуаций, — отрицает Найт, качая головой.

— Тогда, может быть, стресс? — я двигаюсь дальше. — Чем ты зарабатываешь на жизнь? — выпаливаю я. Я не уверена, спрашиваю ли, потому что хочу знать или это потому, что я хочу ему помочь. Я мгновенно чувствую себя виноватой. Мои щёки горят.

— Я пробовал себя на фондовом рынке несколько лет назад, — отвечает он. — Мне повезло, — я бросаю взгляд в его сторону, и Найт пожимает плечами. — С финансами у меня всё в порядке… более чем в порядке. Мне не нужно работать.

— О, — молвлю я, когда он не уточняет, какой могла быть причина его рецидива, если не стресс. Я думаю, ему и не нужно этого делать. Я действительно думаю, что ему важно это признать, поэтому я подталкиваю его. — Может быть, тебе скучно. Возможно, ты ищешь отдушину. Прости… — я поднимаю руку и корчу гримасу. — Я не пытаюсь подвергать тебя психоанализу. Просто, если был какой-то триггер, мы должны изучить его, чтобы ты избежал срывов в будущем. Наиболее очевидным триггером было бы то, что ты находился в окружении алкоголя или столкнулся с кем-то, с кем ты пил в прошлом… возможно, даже с кем-то, кто всё ещё в твоей жизни. Может быть, у тебя дома по-прежнему есть алкоголь, и ты открыл не тот шкаф, — я поднимаю брови.

— Я ни с кем не сталкивался. Алкоголь дома тоже не был спусковым крючком.

— Это хорошо. Важно избавиться от любых искушений. Я знаю, это звучит очевидно, но люди не всегда так поступают, — я делаю глубокий вдох. — Скука может быть проблемой. Может быть, это применимо и здесь.

— Я сомневаюсь в этом, поскольку работаю волонтёром в местном приюте. Я выгуливаю по нескольку собак каждый день. Иногда два раза в день. Я нахожу это катарсисом.

— Это здорово, — выдыхаю я. — Раньше у меня была собака. Сейчас он живёт с моими родителями.

Я чувствую острую боль. Я скучаю по Коди. Он был моей тенью всякий раз, когда я была дома. Я не видела его с тех пор, как съехала больше года назад. Я не скучаю по своим родителям, но ужасно скучаю по Коди. До такой степени, что у меня в груди становится пусто, когда я думаю о нём.

— Почему ты не взяла его с собой, когда съезжала? — спрашивает Найт.

— Я много работаю. Это было бы несправедливо. Если бы у меня было больше времени, он был бы со мной. Если бы у меня было больше времени, я бы занялась чем-нибудь вроде выгула собак, — я киваю. Стив приставал ко мне по поводу работы официанткой. Он говорит, что я впустую трачу время, работая посудомойкой. Я не знаю, хочу ли иметь дело с людьми. Я ещё не готова. Может быть, однажды, а потом… ну… может быть. Не прямо сейчас. — Прямо сейчас этого нет в планах.

— Может быть, ты могла бы взять выходной. Я был бы рад взять тебя с собой, — Найт поднимает брови. — Может быть, это пойдёт тебе на пользу. Я знаю, что это хорошо для меня. Это то место, куда я бы пошёл прямо сейчас, если бы ты не смогла увидеться со мной.

Я качаю головой. Мне нравится эта идея. Нравится слишком сильно, чтобы когда-либо признать. Я ещё немного качаю головой:

— Я не могу.

Он хмурится:

— Есть такая вещь, как выходной день. Ты имеешь на это право по закону. Похоже, ты немного переусердствовала. Сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз брала выходной?

Я с трудом сглатываю. Я не могу вспомнить. Я не уверена, почему он так интересуется моим расписанием. Казалось, он не возражал против того, насколько я занята, когда я пыталась предостеречь его как своего подопечного.

— Это было не так давно, — вру я. Мне не хочется ввязываться в это с ним.

— По-моему, звучит слишком долго, — Найт смотрит на меня так, что мне кажется, будто он видит меня насквозь.

— Там видно будет, — я киваю один раз. Этого не произойдёт. Нет… просто нет! — Вернёмся к тому, что тебе скучно. Выгуливать пару собак раз в день. Это здорово, но я не уверена, что этого достаточно, чтобы занять тебя. Скука – самый смертоносный яд для алкоголика, — заявляю я. — Я не уверена, кто это сказал, знаю только, что Марк часто цитирует это. Это правда.

Найт улыбается. Чёрт, но он становится ещё привлекательнее, когда у него появляется одна из этих маленьких… ямочек на щеках и всё такое. Я чувствую, как внутри меня напрягается то, что долгое время дремало. То, что не имеет никакого отношения к тому, чтобы быть в центре внимания. Мне нужно остановить это. Мне нужно поговорить с Марком о новом наставнике вечером. Я не думаю, что это сработает. Нет, если он мне нравится. А он мне нравится. Я должна признаться в этом самой себе.

— Я также провожу просветительскую программу для местных подростков из неблагополучных семей, — продолжает Найт. Его глаза сияют. Он горд.

— О? — мои глаза расширяются. — Это здорово. Что за программа?

— Бокс. У меня есть целый тренажёрный зал. Это безопасное место, чтобы сжечь немного энергии. Мы предлагаем спонсорство колледжа для детей, подающих наибольшие надежды, — этот парень – это уже слишком. Если бы он не был алкоголиком, он был бы чертовски близок к совершенству.

— Это интересно, — я хмурюсь. — Где находятся твоё помещение? — Ньюфолк – маленький городок. Я никогда не слышала о подобной программе. С другой стороны, я уже некоторое время живу в дыре. Это могло бы быть совсем рядом, и я бы не знала.

На мгновение он выглядит нерешительным.

— Оно не в этом городе, — Найт качает головой. — В Касадине.

Мои глаза расширяются:

— Это почти в часе езды отсюда.

— Это большой город с большими потребностями. Я езжу на работу. Меньше шансов заскучать, — он подмигивает мне, и я чувствую, как всё вокруг тает. Что такого в нём есть, что заставляет меня так себя чувствовать? Я имею в виду, помимо того факта, что он высокий, хорошо сложенный и безумно сексуальный.

Я хочу узнать больше о его спортзале.

— Ты…? — я начинаю говорить.

— Хватит обо мне. Я бы предпочёл отвлечься от всего и побольше поговорить о тебе.

Я останавливаюсь. Это странная просьба. У меня также возникает ощущение, что он намеренно меняет тему. Зачем ему это делать?

— На самом деле это работает не так, — знаю, что я ему не интересна. Просто не могу быть интересна! Может быть, в те далёкие времена. Раньше, когда я еженедельно делала причёску и маникюр. Когда носила дизайнерскую одежду и у меня была своя жизнь. Когда была ужасным человеком. Многое изменилось, и всё же они остались почти такими же.

— Мы помогаем друг другу… помнишь? Это означает, что мы оба говорим о себе. Я думаю, что наговорил достаточно. У нас осталось всего двенадцать минут, — Найт смотрит на свои часы. — Пусть будет десять.

— Ты тот, кто на грани… — я хочу сказать «срыва», но не делаю этого. Вместо этого я делаю глубокий вдох. — Это нечестно с моей стороны. Я знаю, это тяжело, но тебе нужно оставаться сильным. Ты правильно поступил, позвонив мне.

Он кажется таким собранным. Он не похож… Я заставляю себя остановиться прямо здесь. Я, как никто другой, знаю, что эта болезнь поражает людей из всех слоев общества. Зависимость не делает различий.

— Тебе нужно держаться подальше от дурного влияния. Убедись, что в твоём доме нет алкоголя. Тебе нужно…

— Что заставило тебя понять, что у тебя проблема? — спрашивает он ни с того ни с сего. Это вопрос, который я ненавижу.

Я прикусываю нижнюю губу.

— Я выпила слишком много… — я складываю руки на груди, а затем почти сразу же их разжимаю. — И кое-что случилось, — я пожимаю плечами и делаю глубокий вдох. — Кое-что ужасное, — я на мгновение закрыла глаза. — А как насчёт тебя? — я быстро возвращаю всё к нему. — Сейчас не обо мне. У меня всё хорошо. Ты тот самый…

— Не о тебе? — он поворачивается ко мне лицом. Его глаза устремлены на меня. — Всё в порядке?

Я прочищаю горло:

— Да, безусловно.

Он прищуривает глаза:

— Если ты так говоришь, Шеннон.

— Почему ты так говоришь? — мой голос звучит оборонительно. Я ничего не могу с этим поделать.