— Ты так думаешь? — Шеннон выглядит опустошённой.

— Да! Я абсолютно в этом уверен. Я пытался отказаться от этого. Позволить Смерти забрать тебя и оставить всё как есть, но я не могу смотреть, как мой отец делает это снова. Я совершенно уверен, что он планирует сделать тебя номером Двенадцать.

— Номер Двенадцать. Почему это так важно?

— Он женат на одиннадцати женщинах.

— Что?

— Да… у него целый гарем. Все, кроме его первой жены, живут с ним. Я не буду вдаваться в подробности, но иногда он совершает грязные, эгоистичные поступки, чтобы заполучить женщин, которых он хочет. Я думаю, он хочет тебя. Поверь мне, быть замужем за Аидом – это ад.

Она выглядит обеспокоенной:

— Мне не нравится, как это звучит.

— Ты этого не заслуживаешь. Ещё одна причина, по которой я здесь и почему я не смог отказаться от этого, заключается в том, что ты мне нравишься, Шеннон. Ты мне нравишься, и я не думаю, что это правильно, что ты попадаешь в ад за то, что ты сделала. Я ввязался в это дело, потому что хотел угодить своему отцу. Я хотел, чтобы он гордился мной. Я пожалел об этом решении с того момента, как увидел тебя. С того момента, как я посмотрел в твои глаза. Ты не убийца.

— Я действительно кое-кого убила, — она проводит рукой по лицу.

— Ты винишь себя за то, что произошло. Ты смирилась с тем, что попадёшь в ад. Кто на такое способен?

— Что ещё я должна делать? Что я могу сделать? — почти кричит она. — Я совершила это!

— Прекрати жалеть себя! Это первое, что нужно предпринять. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы, надеюсь, вычеркнуть тебя из этого списка. Во-вторых, тебе нужно будет изрядно потрудиться, чтобы всё изменить, — я вижу, как надежда загорается в её глазах. — Я не могу остановить твою смерть. Я не могу изменить судьбу. Может быть, каким-то образом мы сможем изменить то, где ты проведёшь вечность. Самое время мне противостоять Аиду, — кто-то же должен.

— Что мне нужно будет сделать? — я вижу, что она всё ещё не уверена, что не отправится в Подземный мир – это правильно. Я имею в виду, давай, чёрт возьми.

— По крайней мере, ты должна признаться в том, что сделала. Я думаю.

Она хмурится:

— Признаваться? Я признаюсь. Я признаюсь в этом каждый день. Каждый раз, когда я смотрюсь в зеркало. Каждый раз, когда я иду на собрание анонимных алкоголиков. Каждый раз, когда я произношу эту молитву. Я всё время признаюсь в этом.

— Это не признание, — мягко говорю я. — Когда ты признаёшься в чём-то, ты с этим сталкиваешься. Ты справляешься с этим. Ты живёшь дальше. Ты не двигаешься вперёд.

Её глаза бегают по сторонам. От моего лица к потолку, к её коленям, а затем обратно ко мне. Шеннон обдумывает это.

— Я переехала из дома моих родителей. Я отказалась брать у них какие-либо деньги. Я стою на своих собственных ногах. Я двигаюсь вперёд, — настаивает она.

Я качаю головой:

— Ты выживаешь. Ты наказываешь себя и тонешь в жалости к себе.

— Я заслуживаю наказания, и я действительно виню себя. Я каждый день напоминаю себе о том, что сделала. Может быть, я использую для этого этот проклятый кактус, но что с того? Я не могу забыть. Я никогда не забуду, потому что это может случиться снова. Разве ты не понимаешь? Я разрушаю вещи, когда не проявляю осторожности. Я могла бы стать самодовольной. Я могла бы…

— Перестань ненавидеть себя!

— Я должна ненавидеть себя. Я не… Я ничего не заслуживаю, — снова льются слёзы. — Он мёртв. Эрик Камберленд мёртв. Его дети растут без отца, и всё потому, что…

— Ты совершила ошибку! — кричу я. — Ты совершила ошибку, Шеннон, — на этот раз мягче. — Вместо того чтобы ненавидеть себя, признайся в этом. Попроси прощения за то, что ты сделала. Надеюсь, ты приблизишься к тому, чтобы простить себя.

Она качает головой:

— Я не знаю насчёт этого.

— Я знаю. Поверь мне, когда я говорю тебе, что ты не хочешь оказаться очередным номером в гареме Аида. Ты не захочешь провести вечность в Подземном мире. Ни в какой его части. Я серьёзно.

Она вопросительно поднимает брови.

— Существуют различные… слои ада. Даже верхние уровни… — я качаю головой, чувствуя разочарование. — Ты не захочешь туда попасть. Меня не волнует, как сильно ты наказываешь себя прямо сейчас. Насколько сильно ты чувствуешь, что всё ещё нуждаешься в наказании. Поверь мне, когда я говорю тебе, что ты не захочешь, чтобы тебя отправили туда. Позволь мне помочь тебе, потому что, если ты не хочешь что-то делать прямо сейчас, тогда это не сработает.

— Что мне нужно сделать? — её голос мягкий. Её глаза покраснели.

— Я, блядь, понятия не имею, — признаюсь я. — Знаю, что у нас не так много времени. Мне нужно найти Смерть и заставить его рассказать мне. Я заставлю его…

Шеннон берёт меня за руку.

— Не навлекай на себя неприятности, — она касается моего подбородка, её глаза перемещаются туда.

— Что? — я прикасаюсь к тому месту, на котором только что остановилась её рука, и чувствую покрытое коркой пятно. — Это ерунда, — отмахиваюсь я. — Она уже зажила. Мне нужно уйти. Я скоро вернусь с каким-нибудь планом.

Она кивает. Несмотря на то, что я только что сказал ей, что она скоро умрёт, она выглядит… Шеннон выглядит так, словно с неё свалилась тяжесть. Её глаза стали ярче.

— Ты уверен во всём этом? — спрашивает она.

— Я ни в чём не уверен, — признаюсь я.

— Нет, я имею в виду, ты уверен, что хочешь мне помочь?

— Да, — немедленно отвечаю я. Я не лгал, сказав, что мне нравится эта женщина. Когда я сказал, что вижу хорошего человека за этими глазами. То, что она сделала, было неправильно. Ей должно быть глубоко стыдно за свои действия, но она не хладнокровная убийца. Она была глупой молодой женщиной, которая приняла ужасное решение с ужасными последствиями. Она уже много раз наказывала себя. Я не сомневаюсь, что она будет продолжать это делать. Знаю, она никогда не забудет того, что произошло. Я знаю, что не пройдёт и дня, чтобы она не думала об Эрике Камберленде и его семье. Я также знаю, что она не заслуживает того, чтобы попасть в ад за свои действия. В этом замешан Аид, это его рук дело. Я знаю это так же, как знаю своё собственное имя.

Хотя я солгал. Я солгал по недомолвке, и пришло время признаться, если мы хотим продолжать идти по этому пути.

— Есть кое-что ещё, что я должен тебе сказать.

— Что? — глаза Шеннон широко раскрыты.

— Это не так уж плохо. Я не алкоголик, — говорю я ей. — Мне жаль, что я заставил тебя поверить в обратное. Мне нужно было увидеть тебя. Встретиться с тобой. Я хотел разобраться в тебе как в человеке. Когда все решили, что я алкоголик, то позволил им.

— Тебе не следовало этого делать, — она вздыхает. — Но я понимаю, — Шеннон кивает один раз.

Я вижу, что она хочет что-то сказать. Вместо этого Шеннон делает глоток своего кофе.

— Что? — я толкаю её.

— Есть ещё кое-что, о чём Марк продолжает мне говорить, — она проводит пальцем по краю кружки, прежде чем сделать ещё один глоток. — Кое-что, что я прямо сейчас не могу выбросить из головы, — она смотрит вниз на кружку.

— И что это? — спросил я.

Она проводит рукой по лицу:

— Он много раз говорил мне, что я не алкоголичка. Он сказал, что только потому, что я веселилась в колледже и в ту ночь села за руль пьяной, это не значит, что я пьяница. Марк утверждает, что я посещаю собрания, что я называю себя алкоголиком, чтобы наказать себя, — она поднимает глаза, глубоко задумавшись. — Услышав, как ты сказал… что-то подобное обо мне… — Шеннон делает паузу. — Может быть, он прав, — она выглядит шокированной. Как будто до этого момента она была уверена, что у неё действительно проблемы с алкоголем.

— Это то, что тебе придётся выяснить самой.

Её глаза встречаются с моими.

— Я думаю, да, — её глаза сужаются. — Раз уж мы здесь признаёмся во всём. Есть ли что-нибудь ещё, что я должна знать? Тебя действительно зовут Эдвард Найт? Ты действительно крупно выиграл на фондовом рынке? Ты выгуливаешь бездомных собак и управляешь боксёрским залом для детей с ограниченными возможностями? Всё это кажется странным для… как ты себя называешь?

Я улыбаюсь:

— Дракон-полубог.

— Это кажется странным для дракона-полубога. В противном случае, я ненамного больше знаю о тебе.

Я улыбаюсь:

— Меня зовут Найт. И всё. Я добавляю «Эдвард» для людей. Им трудно справиться с одним-единственным именем. Всё остальное – правда обо мне, и больше тебе не нужно знать ничего важного.

— Тогда ладно.

— Ты хочешь бороться?

Она кивает:

— Да.

— Я рад это слышать. Я собираюсь найти Смерть и выиграть нам ещё несколько дней. Я надеюсь, ради тебя, что мы сможем всё изменить, — я устал от того, что мной помыкает мой отец. Я выступлю против него. И буду держаться подальше от его жизни. Я не хочу иметь с ним ничего общего.

Я встаю и делаю шаг в сторону. Я не хочу случайно забрать Шеннон с собой. Если она возьмёт меня за руку, пока я телепортируюсь, это может случиться. Если Смерть находится в Подземном мире, это убило бы её.

Глаза Шеннон широко раскрыты и такие невероятно голубые. На мгновение я поражён тем, насколько она красива. Не самая подходящая мысль в такой момент, как этот.

— Я вернусь через несколько минут.

— Я буду ждать прямо здесь, — она поднимает свою чашку. — Я тем временем закончу с этим.

Я киваю. Я пытаюсь настроиться на Смерть. Обычно я могу почувствовать, где он находится. Не то чтобы я очень часто выслеживал его. Всего пару раз, но обычно я могу его почувствовать. Настроиться, а затем телепортироваться.

Прямо сейчас абсолютно ничего не выходит. Я пытаюсь ещё полминуты.

Чёрт возьми!

Шеннон хмурится.

— Ты ведь ещё не ушёл и не вернулся, не так ли? — она наклоняет голову. — Я думала, ты исчезнешь, как… Смерть сделал это раньше.

— Я не могу его найти, — произношу я. — Я понятия не имею, где он, — меня охватывает замешательство. — Я предполагаю, что он не хочет, чтобы его нашли.

Шеннон ставит опустевшую кружку на стол.

— Мы можем попробовать ещё раз завтра, — она пожимает плечами.

— Я полагаю, что да, — мне это не нравится.