Девушка кивает, и ее дыхание становится более глубоким и ровным.

— Представь себе энергетическую силу, поднимающуюся из земли. Затем представь, что она обвивает твои ноги, как лиана. Мне говорили, что это должно ощущаться как слабая, теплая вибрация.

Ее губы раздвигаются.

Мой член реагирует.

— Продолжай, — шепчет она.

Я убираю хриплость из своего голоса. Вернее пытаюсь.

— Позволь этому теплу подняться выше, прокатиться по твоим бедрам, по животу, вокруг грудной клетки.

Она слушает, затаив дыхание.

Наслаждается этим так же, как и я.

— Хорошо, теперь представь энергию, которая идет сверху. Она начинается как легкий ветерок, раздувающий твои волосы. Потоки пробегают по шее, спускаются по плечам и рукам.

Я представляю, как мои руки проходят тот же путь. Мои губы. Мой язык. И становлюсь невыносимо твердым. Я говорю себе остановиться. Прекратить говорить, прекратить представлять, прекратить наслаждаться, и все же я продолжаю.

— Энергии удерживают тебя на месте. — Если я не буду прикасаться к ней, если буду соблазнять только словами, то все будет хорошо. — Сходятся в твоей середине. В твоем центре.

Мое сердце бьется быстро, отчего у меня кружится голова. Наверное, хорошо, что я лежу.

Девушка прикусывает нижнюю губу, а затем шепчет:

— Кажется, я чувствую это.

— На что это похоже?

Крошечная улыбка появляется на ее губах.

— Покалывание. Или скорее щекотка. Это похоже на... — Она резко распахивает глаза. — Жук! — Резко вскакивает, топая ногами и визжа достаточно громко, чтобы прогнать любую живность.

Смеясь, я поднимаюсь с земли и иду ей на помощь.

— Все в порядке. Это просто жук. — Я показываю на крошечное темное пятнышко, пока насекомое сползает с тропинки на землю.

Девушка отряхивает руки и продолжает топать ногами.

— Я чувствую, что он все еще на мне.

Я опускаюсь на корточки и провожу руками вверх и вниз по ее икрам, что совсем не должно было быть похоже на прелюдию, и все же... девушка перестает извиваться. Ее кожа кажется бархатной под моими ладонями, и я задаюсь вопросом, это после спа-салона или она от природы такая мягкая. Потом веду своими руками выше и ругаюсь, когда слишком долго задерживаюсь на чувствительной области под ее коленями. Смотрю на девушку со своего положения у ее ног. Как легко было бы задрать ее юбку на талии и поцеловать между ног. Ее закрытые глаза заставляют меня задуматься, не думает ли Лиллиан о том же. Покачнувшись вперед, она хватается за мое плечо, чтобы удержаться в вертикальном положении.

Большими пальцами нежно провожу по ее коже… Нет!

— Прости, — шепчу я и опускаю руки, чувствуя себя полным кретином. — Никаких жуков.

Она подается вперед и кладет руку мне на грудь.

— Уверен?

Ее прикосновение словно клеймо, обжигающее мою кожу. Умоляющее. Требующее.

— Уверен.

Скажи мне, что чувствуешь то же, что и я. Скажи, что чувствуешь связь между нами.

Ее голова откинута так далеко назад, что ее губы выглядят как подношение.

Подношение, которое я не осмеливаюсь принять.

— Что ты чувствуешь? — спрашиваю я, гадая, истолкует ли она мой вопрос как ссылку на вихрь, испуг от насекомых или ощутимое электричество, которое притягивает нас ближе.

— Честно? — Ее дыхание касается моих губ. — Возбуждение.

Эти слова ударяют меня в самое нутро и высвобождают волны желания, которые затрагивают каждую эротическую зону внутри меня.

Ветер развевает прядь ее волос у лица. Я отбрасываю ее в сторону, позволяя кончику пальца скользнуть по шелковистой коже у ее челюсти.

— Хадсон?

— Хм? — Я облизываю губы, ее дыхание на них — это самое близкое приближение к ее рту.

— Я очень хочу поцеловать тебя.

— Правда? — Я ухмыляюсь. Язык ее тела и тепло в ее взгляде выдают это с головой. Поцеловать Лиллиан, игнорировать все причины, которые делают одну ночь с ней неправильной, выбросить мои моральные принципы в окно и поклоняться ее телу — искушение слишком велико, чтобы его отрицать.

— Я бы никому не сказала. И это необязательно должно что-то значить. Я не ожидаю, что ты будешь вести себя по-другому, когда мы вернемся в Нью...

Я накрываю ее рот своим пальцем, теплая влага ее губ посылает через меня свежую волну вожделения.

— Во-первых, я бы счел, что мне повезло поцеловать тебя.

В ее глазах вспыхивает возбуждение.

— Во-вторых, я бы не смог остановиться на этом. Мне бы захотелось, чтобы мой рот был не только на твоих губах. И если бы мне выпала честь заполучить тебя в свою постель, я бы хотел, чтобы об этом узнал весь мир. — Даже когда это заявление срывается с моих губ, я потрясен убежденностью, которую чувствую, произнося его.

У нее перехватывает дыхание. Ее глаза горят, а пульс учащенно бьется на шее.

— Я не против...

— Лиллиан. — Я качаю головой. — Прикасаться к тебе, целовать тебя... везде. Быть внутри тебя, черт... — Я выдыхаю и пытаюсь удержаться от того, чтобы не вонзить в нее свой быстро растущий стояк. — Между нами никогда ничего не будет по-прежнему. Один поцелуй, и я попадусь на крючок. Захочу большего, и захочу этого регулярно. — Что. Я. Блядь. Несу. Что со мной не так?!

— Ты не можешь знать наверняка. Что, если секс со мной ужасен?

Я облизываю губы, уже представляя их на ее коже.

— Невозможно.

Не сводя глаз с моего рта, девушка выдыхает дрожащий вздох. Я представляю, как она издаст такой же звук в моих объятиях, когда я жестко буду трахать ее.

Нет.

Нет. Нет. Нет.

Этого не может произойти. Она — сотрудница «Норт Индастриз». Раньше у меня никогда не было проблем с тем, чтобы отказывать женщинам, но отказать Лиллиан — это далеко за пределами моего контроля.

— Это «да»? — В ее голосе звучит нотка надежды. Она прижимается к моему телу, и ее грудь, прижатая к моим ребрам, заставляет меня затаить дыхание.

— Нет. — Я обхватываю рукой ее шею и прижимаюсь лбом к ее лбу.

— Не потому, что я не хочу. А потому что хочу.

Она закрывает глаза.

— Это не имеет смысла...

В небе над нами взрываются фейерверки. Вдалеке раздаются крики «С Новым годом!», за которыми следуют гудки и звон колоколов.

Мы смотрим вверх на яркие цвета, которые загораются, вспыхивают и сыплются дождем. Словно находясь в мыслях друг друга, мы одновременно поворачиваемся друг к другу.

Лиллиан скользит рукой вверх по моему плечу и обнимает меня за шею. Приподнимается на носочки, и я легко поддаюсь на ее прикосновение к моей шее, которое сближает наши губы. Нас разделяет всего одно дыхание.

— С Новым годом, Хадсон, — шепчет она у моих губ.

— С Новым годом...

Она прижимается своим ртом к моему. Мой удивленный возглас сменяется стоном. Ее губы раздвигаются настолько, что я чувствую вкус ее сладкого языка и жар ее дыхания. Нет! Я не могу. Поэтому хватаю ее за руки и заставляю сделать шаг назад.

— Прости, — говорит она, тяжело дыша. Ее веки опущены, и нет никакого сожаления в том, как девушка облизывает нижнюю губу, словно пробуя на вкус то, что осталось от меня.

Сколько искушений может выдержать один человек? Лиллиан — неожиданная соблазнительница. Утонченная. Как будто она не догадывается о своем влиянии на мужчин. Даже не сомневаюсь, что та совершенно об этом не догадывается.

Девушка тяжело дышит, а ее взгляд не отрывается от моих губ.

Я не могу отпустить ее. Не могу оторвать руки от ее нежных рук. Она подается вперед, словно отвечая на мой невысказанный призыв. Ее груди касаются моей грудной клетки, и мое имя срывается с ее губ жарким шепотом.

— К черту! — Я запускаю пальцы в ее волосы, наклоняю ее голову и целую.

На вкус она как шампанское и шербет. Ее губы — идеальное сочетание шелка и силы. Прикусывание зубами. Скольжение языков. Мы целуемся с настойчивостью неистовых любовников, у которых больше никогда не будет такого шанса.

Лиллиан хватается за мою рубашку, и ногтями впивается в ткань, выпуская рык из моей груди. Я веду ее назад, пока мы не прижимаемся к дереву.

Я теряюсь в ощущениях ее языка в моем рту, моих пальцев, запутавшихся в ее волосах, и ее горячего, податливого тела, прижатого к моему. Скольжу рукой по ее бедру и тяну ее ногу вверх, чтобы зацепить ее за свое бедро. Ее раздвинутые ноги приглашают меня ближе. Мой стояк вжимается в молнию, стремясь к ее теплу. Девушка стонет мне в рот, когда происходит соединение. Я прижимаюсь к ней и едва не взрываюсь от столь необходимого трения.

С каждым движением моих бедер она становится дерзкой. Дикой. Задирает другую ногу вверх, взбираясь на мои бедра, пока полностью не оседлывает меня. Я хватаю ее за задницу. Держу ее открытой. Сжимаю крепко, пока имитирую секс.

Слишком много одежды. Слишком много барьеров между мной и всей этой горячей, сладкой кожей.

Я дергаю за вырез ее платья. Освобождаю одну грудь. Полную и круглую, с розовой вершиной, которая так и просится в рот.

Смыкаю губы вокруг ее соска. Ее спина выгибается, и звук, который девушка издает, направляется прямо к моему члену. Я зажимаю нежную плоть между зубами, добиваясь от нее самых сексуальных стонов, пока она трется об меня всем телом. Жидкое тепло просачивается сквозь мои брюки, добавляя скользкости моим шелковым боксерам. Я собираюсь кончить. Вот так. Как будто я мальчик-подросток, который судорожно тискает девушку на танцах.

Осознание этого почти заставляет меня рассмеяться. Но звук стона Лиллиан стирает все логические мысли.

— Хадсон... — Звук моего имени, срывающийся с ее губ от желания, почти доводит меня до крайности. — Не останавливайся, — выдыхает она.

Остановись! То, что я делаю, неправильно на миллионе уровней. С ее пальцами в моих волосах и ее ногами, обхватившими меня, я не могу собрать волю в кулак.

Чувствуя, что девушка близка, я обхватываю ее руками и крепко прижимаю к себе. Она выгибает спину в наслаждении. Накрываю ее рот своим и глотаю ее стоны, пока та освобождается у моего пульсирующего члена. Ее оргазм длится дольше, чем я помню длились такие вещи, и мне чертовски нравится, что она получает такое удовольствие от меня. От чего-то настолько простого. Мне становится интересно, что бы она делала, если бы я мог проникать ей между ног пальцами, языком... Я прикусываю губу, чтобы не толкнуться и не кончить в нее.