Уже в октябре 1921 года рейхсвер провел маневры эрзац-моторизованных частей в горах Гарц. Зимой 1923-24 годов подполковник Вальтер фон Браухич, ставший впоследствии главнокомандующим сухопутными войсками, организовал маневры с использованием условных моторизованных войск и авиации. К 1926 году армия проводила многодивизионные маневры, крупнейшие с конца войны, для отработки этих концепций. Эти учения были стимулированы приказами фон Зикта, в которых основное внимание уделялось выходу пехотных частей из окопов, ведению мобильной войны и выполнению фланговых маневров, включая отработку артиллерией способов поддержки мобильных пехотных операций. В период с 1921 по 1925 год германская армия выпустила в трех частях новую оперативную доктрину, Положение о сухопутных войсках 487 "Руководство и сражение с объединенными вооружениями", соответствующую концепции операций фон Зикта.
Помощь от бывших и будущих врагов
Подобно Бланш Дюбуа в фильме "Трамвай "Желание", рейхсвер воспользовался "добротой" других людей для осуществления своей трансформации. По иронии судьбы, Версальский договор, потребовавший от Германии практически демобилизовать свои вооруженные силы, позволил фон Зеекту начать с элитных войск. В дополнение к сохранению наиболее способных офицеров армии, 40 000 из 100 000 человек армии были унтер-офицерами (сержантами), которые считались "офицерским материалом".
Поскольку Рейхсвер не имел собственных танков и боевых самолетов, военное руководство Германии вынуждено было изучать другие армии, особенно британскую. В 1920-х и начале 1930-х годов британцы были общепризнанными лидерами в концепциях и практике мобильной войны. Такие военные теоретики, как генерал Дж. Ф. К. Фуллер и капитан Бэзил Х. Лиддел Харт, выступали за проведение военных операций, подобных тем, которые имел в виду фон Зикт, в то время как британские полевые учения служили виртуальным "испытательным полигоном".
Хайнц Гудериан, самопровозглашенный отец немецких танковых войск, вспоминал, что в этот ранний период «нынешнее английское руководство по боевым бронированным машинам было переведено на немецкий язык и в течение многих лет служило теоретическим пособием для наших развивающихся идей». Если путь немецких военных к тому, что стало известно как блицкриг, был темным и наполненным множеством тупиковых ответвлений, то именно британцы помогли осветить путь и установить предупреждающие знаки.
Особенно поучительными оказались британские маневры 1926 года на равнине Солсбери. В отчете Рейхсвера об этих учениях отмечалось, что бронетехника с ее возросшей скоростью теперь обладает способностью наносить самостоятельные удары и что моторизованная пехота и артиллерия способны сопровождать танки. В отчете рекомендовалось «на учениях разрешить боевым машинам с броней неоднократно прорываться вперед, чтобы продемонстрировать этот метод ведения боя и таким образом накопить дополнительный опыт». В том же году британцы сформировали Экспериментальные механизированные силы.
В немалой степени благодаря британским учениям, меморандум, подписанный в январе 1927 года генералом Вернером фон Фричем, главой оперативного отдела Truppenamt, прозорливо заключал: «Бронированные, быстро движущиеся танки, скорее всего, станут решающим наступательным оружием. С оперативной точки зрения это оружие будет наиболее эффективным, если его сосредоточить в независимых подразделениях, таких как танковые бригады». Вскоре после этого, в мае 1927 года, первая в мире полностью механизированная боевая бригада появилась на равнине Солсбери. Хотя бригада уступала в численности и не имела беспроводной связи, она полностью превзошла конные кавалерийские и пехотные соединения, которые были ей противопоставлены.
Несмотря на то, что британские учения произвели впечатление на немецких военных руководителей, рейхсверу необходимо было сбалансировать свое видение будущих военных действий с текущими военными обстоятельствами, в первую очередь с угрозой, которую представляла для небольшой ограниченной договором армии Германии Польша на востоке, Франция на западе или коалиция этих двух стран с Чехословакией. Военные игры, учения и исследования в течение зим 1927-28 и 1928-29 годов были посвящены главным образом военным операциям Германии в случае войны с Польшей. Полученные результаты ясно указывали на то, что война только с Польшей может вестись лишь в течение короткого периода времени и с большими территориальными потерями. Генерал-майор Вернер фон Бломберг, глава Truppenamt, отказался принять такой исход и подстроил игру 1928 года таким образом, чтобы Лига Наций вмешалась и заставила Польшу согласиться на перемирие. За этим последовало советское вторжение в Польшу, после чего Москва предложила (а Берлин принял) союз, что позволило немецкой армии провести крупномасштабные наступательные операции, которых она так жаждала.
Однако в большинстве случаев в полевых учениях рейхсвера в конце 1920-х годов ведущую роль играла кавалерия, а не суррогатные механизированные войска. Уже в 1929 году танковая доктрина армии рассматривала танки в первую очередь как систему поддержки пехоты. Эта модель продолжилась на маневрах осенью 1930 года, крупнейших со времен Первой мировой войны. Они отличались нестандартными "экспериментальными" дивизионными организациями и фланговой операцией кавалерийской дивизии против пехотной дивизии. Тем не менее, в этих учениях не было ничего особенно нового, и для вдохновения дальновидные немецкие офицеры продолжали внимательно следить за британскими полевыми учениями. Уже в 1934 году полковник барон Гейер фон Швеппенбург, военный атташе Германии в Лондоне по адресу , сообщал: "В смешанной танковой бригаде британская армия создала самое важное мобильное "современное формирование", которое, по ее мнению, необходимо для мощных, дальних, тотальных ударов". В том же году на британских танковых маневрах в Египте впервые была продемонстрирована крупномасштабная прорывная операция танковой бригады и экспериментальной мобильной дивизии. Когда в 1935 году Германия начала перевооружение, Лутц, теперь уже генерал и глава Командования танковых войск Германии, заметил британскому генералу сэру Джону Диллу, что «немецкий танковый корпус был создан по образцу британского».
Непроторенный путь: Люфтваффе и стратегические бомбардировки
Помимо запрета на создание немецких бронетанковых сил, Версальский договор также запрещал немцам иметь военно-воздушные силы. Тем не менее, немецкие сторонники воздушной мощи с нетерпением ждали того времени, когда они освободятся от оков договора. Размышляя о том, как будут выглядеть немецкие ВВС, или Люфтваффе, немцы не приняли видение воздушной мощи, изложенное выдающимися зарубежными военными теоретиками - среди них Джулио Дуэ и Билли Митчелл - которые рассматривали стратегические воздушные бомбардировки как если не решающий инструмент в будущих войнах. Скорее, немецкие военные пошли по другому пути, который привел к созданию ВВС, более подходящих для формы войны Блицкриг, чем для стратегических воздушных бомбардировок.
Анализ Первой мировой войны за 1919-20 годы, проведенный Германской воздушной службой, отличается общим отсутствием интереса к стратегическому бомбометанию. Возможно, это объясняется тем, что стратегические бомбардировки 1917-18 годов не смогли нанести серьезный ущерб союзникам. К 1921 году, по крайней мере, на тот момент, бомбардировки вражеской родины были отвергнуты как вариант "победы в войне". Хотя со временем скептицизм в отношении эффективности стратегических бомбардировок ослаб, Люфтваффе так и не смогли полностью принять их. В лучшем случае, ее двухмоторные бомбардировщики имели достаточную дальность полета и грузоподъемность для проведения крупных кампаний (таких как атаки на промышленную базу противника) только против ближайших континентальных противников Германии: Франции, Польши и Чехословакии.
Более того, бюджетные и промышленные ограничения также заставляли Люфтваффе делать выбор. Германия не обладала ни производственной базой, ни экономической мощью для создания бомбардировочных сил в масштабах США и Великобритании, а также полевых самолетов в количестве, необходимом для поддержки сухопутных кампаний армии.
Почти с самого начала военное руководство Германии предполагало, что воздушная мощь повысит эффективность наземных операций, и фон Зикт сделал финансирование теневых Люфтваффе одним из главных приоритетов. Более того, когда в 1933 году в Германии было создано Министерство авиации, Вернер фон Бломберг, министр обороны, настоял на том, чтобы армия перевела в новую службу высококлассных офицеров. Среди них были не только высококлассные летчики, но и первоклассные офицеры Генерального штаба.
Немецкая военно-воздушная доктрина носила наступательный характер, делая упор на атаку воздушных сил противника для достижения превосходства в воздухе, проведение ближней воздушной поддержки (БВП) наземных сил и проведение операций по перехвату вблизи линии фронта. Эти задачи хорошо подходили для поддержки операций, направленных на разрыв вражеских линий, за которыми следовала быстро развивающаяся фаза глубокой эксплуатации.
Тем не менее, в начале периода перевооружения, последовавшего за приходом к власти Адольфа Гитлера, в Германии активно обсуждался вопрос о создании "рискованного люфтваффе", состоящего из 390 четырехмоторных бомбардировщиков, поддерживаемых десятью эскадрильями воздушной разведки. Эта идея была детищем доктора Роберта Кнаусса, главы немецкой коммерческой авиакомпании Lufthansa и ученика итальянского теоретика воздушной войны Джулио Дуэ. Подобно концепции "Рискованного флота" адмирала Тирпица перед Первой мировой войной, цель "Рискованного люфтваффе" заключалась в "значительном увеличении риска для любого мыслимого противника в войне", так, чтобы, даже если он мог одержать победу над военно-воздушными силами Германии, противник понес бы такие потери, что стал бы уязвимым для других своих соперников. Кнаусс утверждал, что такие силы можно было бы быстро развернуть, снизив опасность превентивной атаки врагов Германии в период перевооружения.