Глава 24

Не прошло и нескольких минут, как эта битва попала на страницы газет и журналов по всей стране. В штаб-квартире компании In-N-Out в Ирвайне внутреннее окружение не на шутку разгневалось на то, что они назвали "неустанной рекламной кампанией, призванной вовлечь средства массовой информации в войну Бойда против Линси". Недостатка в освещении не было. "Иск In-N-Out обнажает семейный раскол", - писала газета Los Angeles Times. В трех тысячах миль от ближайшего In-N-Out газета Washington Post трезво оценила ситуацию, написав "Исконная In-N-Out сражается с исполнительным директором за направление фирмы".

Судебные иски обещали открыть не просто взгляд, а взгляд с высоты птичьего полета на компанию, которая на протяжении всего своего существования старательно избегала публичности. Общественность проявляла большое любопытство к этой ситуации. Дело было не только в том, что In-N-Out выделялась из всей индустрии фастфуда; во времена разгула корпоративных злоупотреблений (Enron, Tyco, WorldCom) In-N-Out олицетворяла собой целостность другой эпохи. Возможно, более того, In-N-Out существовала так долго, что многим казалось, что они лично заинтересованы в событиях, происходящих вдали от посторонних глаз. Сеть бургерных занимала особое место в культурном воображении Южной Калифорнии и, похоже, влияла на восприятие Южной Калифорнии всей страной.

18 января 2006 года, когда Агентство США по международному развитию опубликовало доклад, в котором ситуация с безопасностью в Ираке была охарактеризована как ужасная, равносильная "социальному коллапсу", беспокойство о будущем In-N-Out заняло важное место на редакционных страницах газеты Los Angeles Times. По мнению газеты, эта сеть - "сокровище штата", "которое стоит сохранить". Менее чем через месяц писатель Джо Кристиано в воскресном журнале газеты проанализировал корпоративные разборки в сети бургерных. "Вся эта история кажется грязной, уродливой и, что хуже всего, знакомой", - написал он. "Это воняет монополизирующей американской жадностью, которая не может удовлетвориться локальным успехом; он должен быть национальным, глобальным, вирусным. Помните царя Мидаса? Все, к чему он прикасался, превращалось в золотые арки". Оплакивая возможность общенационального распространения, он спрашивает: "Будет ли она по-прежнему нашей, если ее ярко-желтая стрелка указывает на восток?"

Если сторонние наблюдатели были шокированы обвинениями, которые грозили уничтожить один из самых любимых и культовых брендов Калифорнии, поставив под угрозу его старомодный сервис, бургеры, приготовленные на заказ, и ограниченный рост в пользу, ну, просто-напросто, жадности, то жители Болдуин-Парка были в полном ужасе. Несмотря на многочисленные социально-экономические изменения, коснувшиеся Болдуин-Парка, он все еще сохранял ощущение маленького городка - особенно среди "старожилов". Жители Болдуин-Парка давно воспринимали семью Снайдеров как свою собственную; многие местные жители работали в сети на протяжении многих лет. Целая стеклянная витрина в Историческом обществе Болдуин-Парка демонстрирует эфемеры In-N-Out (деревянные жетоны, бумажные шляпы) наряду с униформой ветеранов войны, костюмами флэпперов и реликвиями местных индейцев габриэлено. Так или иначе, семья Снайдеров прикоснулась к жизни как минимум трех поколений жителей Болдуин-Парка.

Многие были обеспокоены тем, что эта горькая вражда вышла в свет. Другие защищались и даже злились, называя это позором и надеясь, что неприятное дело просто забудется. Те, кто знал обе стороны, были особенно обеспокоены выдвигаемыми обвинениями. "Это неправда!" - воскликнул позже один старый друг семьи, назвавший обвинения против Бойда надувательством. "Все дело только в деньгах". Вдова Рича Снайдера, Кристина, была опечалена всей этой историей. "Рич Бойд - мой друг", - заявила она позже. "Я всегда верила в него".

Для компании, которая десятилетиями держалась так тихо, что большинство ее поклонников никогда не слышали имени Снайдера, публичная демонстрация была отвратительна. По большей части In-N-Out решала внутренние проблемы более или менее так, как вела свой бизнес: тихо, эффективно и - когда того требовали обстоятельства - путем переговоров и закулисных сделок. Судебные споры решались тихо и быстро, часто с помощью соглашений и соглашений о неразглашении. У компании с капиталом 380 миллионов долларов не было штатных публицистов, которые могли бы похоронить историю или хотя бы поддержать ее сторону.

В разгар публичной травли сеть бургерных обратилась за помощью к компании Sitrick and Company, специализирующейся на антикризисном управлении и связях с общественностью. Базирующаяся в Лос-Анджелесе фирма действовала под девизом: "Если вы не расскажете свою историю, ее расскажет кто-то другой". За то, чем она могла похвастаться, - своим опытом в формировании новостей и общественного мнения - она брала 695 долларов в час. Список клиентов Ситрика представлял собой инсайдерский путеводитель по деньгам, знаменитостям, власти и неприятностям. В прошлом помощники Ситрика (многие из которых - бывшие журналисты) помогали отвести негативное общественное мнение от католической архиепархии Лос-Анджелеса во время скандала с педофилами в 2001 году и приукрасить имидж ведущего ток-шоу Раша Лимбо, когда его обвинили в мошенничестве с рецептурными таблетками в 2006 году. В подробном обзоре, опубликованном в журнале Los Angeles, фирма была описана как своего рода "бык в посудной лавке" общественного мнения с "желанием не только вступить в бой, но и уничтожить противников", наводнив противников своих клиентов негативной рекламой.

Фирма убедила руководителей In-N-Out не захотеть общаться с прессой. 31 марта 2006 года в газете Orange County Register появилась статья, названная "Закулисным взглядом на любимую сеть бургерных"; к ней прилагалась фотография Эстер, сидящей между Линси и Тейлором. В статье, в основном благожелательной, рассказывалось об улыбчивых кассирах в безупречной униформе, о высокой зарплате и давнем внимании к контролю качества. Марк Тейлор был публичным лицом компании в статье, и во время обеденного перерыва в магазине номер один в Болдуин-Парке он продемонстрировал обещание сети поставлять бургеры по заказу, сделав заказ по секретному меню, чем немного смутил сотрудника. Несмотря на общий лоск, статья не обошла вниманием и слона в комнате: предстоящие судебные разбирательства. В ответ на обвинения Бойда Тейлор сказал: "Мне было больно читать истории о том, что In-N-Out будет на каждом углу".

В другом зале суда, конечно, был еще один слон: Эстер Снайдер.

От нее зависел исход последующего спора, и обе стороны утверждали, что Эстер поддержит их претензии. К девяноста годам физическое здоровье Эстер уже давно пошатнулось. В умственном отношении она была очень ясной, но страдала от провалов в памяти. Временами она казалась просто растерянной. Дайана Брюэр вспомнила, как в июле 2005 года ей неожиданно позвонила Эстер. Брюэр жила в родном городе Эстер, Соренто, и была членом Свободной методистской церкви, в которой Эстер ходила на богослужения в детстве. Каким-то образом Эстер узнала, что церковь десантируют и закрывают. Эта новость сильно расстроила ее, и она разыскала Брюэр. "Мне пришлось объяснить ей, почему ее закрыли. Это сельская местность, и здесь просто не было достаточно людей, чтобы поддерживать церковь. Это ее очень расстроило. Она спросила: "Куда я буду ходить в церковь, когда приеду в гости? Я пытался утешить ее, но она казалась растерянной. Мне было трудно до нее достучаться. Я разговаривал с ней по телефону, а она перезванивала через полчаса и задавала мне тот же вопрос".

По мере приближения даты суда все отчетливо понимали, что показания Эстер Снайдер могут стать решающими. Вопрос был в том, для кого? Адвокат Эстер прямо заявил газете Orange County Register, что Эстер, скорее всего, выступит на стороне своей внучки. Бойд, обвинявший Линси и Тейлора в том, что они на протяжении многих лет отодвигали Эстер на второй план, считал иначе. Обе стороны представили доказательства своих претензий. С января по апрель 2006 года появилось множество путаных и головокружительных документов (якобы подписанных Эстер Снайдер), в которых Эстер поддерживала действия Тейлора и своей внучки, а также несколько документов, утверждавших прямо противоположное.

В нотариально заверенном заявлении от 12 января 2006 года, подписанном Эстер, она утверждала, что после того, как ее "многолетний доверенный адвокат" проинформировал ее о многочисленных исках, поданных Ричардом Бойдом против In-N-Out, ее внучки и других сотрудников компании, она была "огорчена и расстроена тем, что Рич Бойд напал на компанию, одним из основателей которой я была и которая так хорошо к нему относилась, и на мою семью". Заявление поддержало увольнение Бойда из компании и исключение его из семейных трастов. "Я больше не доверяю мистеру Бойду и хочу, чтобы он как можно скорее был отстранен от любой роли в In-N-Out Burger, со мной или моей семьей, или с трастами моей семьи".

Одиннадцать дней спустя, 23 января, адвокаты Бойда получили от Эстер подписанное заявление, опровергающее многие утверждения In-N-Out. В частности, она заявила, что не "хотела, чтобы Рич ушел в отставку или был снят с какой-либо должности". Кроме того, она заявила, что не верит в то, что Бойд "когда-либо предаст меня, мою семью или мою компанию". Выразив шок от того, что против Бойда были выдвинуты уголовные обвинения, она также заявила, что "никому не давала разрешения на расследование в отношении Рича", и настаивала на том, что "Марк Тейлор не говорит от моего имени... Я не хочу, чтобы Марк Тейлор руководил компанией". Наконец, она объяснила: "Возможно, мне уже за восемьдесят и я иногда немного забываюсь, но я очень четко представляю, чего я хочу от компании, и что я заявляю в этой декларации". В записке, написанной от руки, также подписанной Эстер и датированной 23 января 2006 года, Эстер поручила компании ввести в совет директоров In-N-Out Боба Месерва, племянника Гарри.