8 апреля 2004 года Бойд попросил о встрече с Линси, Тейлором и несколькими юристами, чтобы обсудить вопросы, связанные с налогами, причитающимися наследнику Гая Снайдера. После смерти Гая его имущество представляло собой огромное налоговое бремя, которое могло привести к финансовому краху компании. Чтобы уменьшить сумму налогов, составляющую около 47 миллионов долларов с его имущества, и погасить задолженность по федеральным налогам и налогам штата, Бойд и Тейлор, как сотрастовые управляющие семейных трастов и соисполнители наследства Гая, вместе со своими юристами разработали план, по которому трасты должны были занять у компании около 60 миллионов долларов для погашения задолженности; в результате было достигнуто соглашение, по которому трасты должны были выплатить компании около 147 миллионов долларов, включая проценты, в 2015 году. Однако Бойд утверждал, что Линси отказалась присутствовать на встрече. Тейлор и Котч объяснили Бойду, что, согласно документам, Линси сказала им, что если Бойд намерен присутствовать, то она не будет "находиться в одной комнате с этим сукиным сыном".
Согласно иску, через неделю, 14 апреля, Тейлор сообщил Бойду, что Линси спрашивает, не передумал ли он уходить с поста сотрастового управляющего. Ему предложили досрочно выйти на пенсию и снова настаивали на выходе из состава траста, чтобы на его место был назначен Шон Принс. Бойд продолжал упорствовать. Добавление Принса, утверждал он, напрямую нарушало условия траста, которые не позволяли назначать преемников доверительного управляющего. Кроме того, Бойд утверждал, что Принс "не имеет права управлять многомиллионным трастом". После того как Бойд категорически отказался, Линси воскликнула: "Неужели это зеленоглазое чудовище не знает, чего хочет семья Снайдер?".
С этого момента Бойд утверждал, что его не допускали к совещаниям вице-президентов и не консультировали по целому ряду управленческих вопросов. Бойд утверждал, что узнал об этом от других вице-президентов, которые выполняли хрупкую балансировку; Линси теперь отказывалась находиться с ним в одной комнате. Начиная с июня Бойда перестали просить привозить документы на дом к Эстер, чтобы она их утвердила и подписала. С тех пор как Эстер после перелома бедра стала практически не выходить из дома, Бойд регулярно приносил корпоративные документы и снимки открывающихся магазинов, чтобы Эстер могла их просмотреть. В течение этого времени, утверждал Бойд, ему регулярно отказывали в предоставлении информации и документов , которые были необходимы ему для выполнения обязанностей сотрастителя. В конце концов, утверждал он, Тейлор заменил многолетнего адвоката семейного траста Снайдеров, не уведомив об этом Бойда.
Тейлор все чаще реализовывал свои амбиции в высших эшелонах компании. В это время Бойд утверждал, что Тейлор был прозрачен в своем желании стать главным управляющим In-N-Out. Казалось, он стремился оставить свой след в сети, на который в действительности имел лишь слабые права, учитывая мандат траста, предусматривающий передачу компании прямым кровным наследникам. Тейлор, по мнению Бойда, настойчиво стремился превратить In-N-Out в национальную, а затем и международную компанию, "не обращая внимания на способность In-N-Out обслуживать эти рынки" или "обеспечивать традиционное превосходное качество и сервис In-N-Out".
Бойд утверждал, что в компании, которая долгое время принимала решения на основе консенсуса, Тейлор стал выдвигать собственные инициативы, не советуясь с другими вице-президентами. В какой-то момент Бойд заявил, что Тейлор пытался отличить эгалитарную униформу менеджеров от униформы сотрудников - по его мнению, этот шаг "существенно изменил бы корпоративную культуру In-N-Out".
В 2004 году Тейлор попыталась поместить Эстер в дом престарелых. Попытка была пресечена только после того, как в дело вмешался ее племянник Джо Стэннард (у которого была доверенность на медицинское обслуживание Эстер). Этот эпизод не очень-то расположил Марка к Эстер, которая, по словам Бойда, стала "чрезвычайно злой и враждебной по отношению к Тейлор".
По обвинению Бойда, кампания по изоляции Эстер началась всерьез. Тейлор и другие руководители не информировали и не консультировали ее о деловых решениях и событиях в сети, включая повышение цен и рост компании, в то же время проводя совещания руководства без ее ведома или присутствия. В это время Бойд настаивал на том, что продолжал регулярно консультировать Эстер по вопросам развития бизнеса, посещая ее дома или обсуждая вопросы по телефону.
Хотя она жила менее чем в двух милях от Эстер, близкие люди говорили, что Линси почти не виделась с бабушкой. Во время встречи, посвященной уходу за здоровьем Эстер, Джо Стэннард настоятельно попросил Линси навестить ее. "Она сказала: "Я не знаю, как разговаривать со старушкой", - вспоминает он. "И она все время достает меня рассказами о колледже и работе в In-N-Out".
К осени 2005 года атмосфера в рядах руководства компании стала проницательно напряженной. Компания инициировала внутреннее расследование, в результате которого In-N-Out заявила, что Бойд, за плечами которого было двадцать лет работы в компании, допустил рост стоимости строительства новых магазинов. Кроме того, утверждалось, что он отдавал предпочтение одному из подрядчиков, компании Michael Anthony Companies, предлагая неконкурентные предложения. 16 сентября 2005 года Бойд получил уведомление о невозобновлении трудовых отношений, подписанное Эстер Снайдер. Согласно судебным документам, когда Бойд показал Эстер это уведомление, она сказала, что не узнала его. Однако она вспомнила, что днем ранее Тейлор принес к ней домой документ, который она должна была подписать, не объяснив, что это такое. Этот инцидент, похоже, расстроил Эстер, которая, по настоянию Бойда, сказала, что не хочет, чтобы он уходил из компании. Вскоре после того, как он покинул ее дом, Бойд утверждал, что Тейлор позвонил ему, гневно воскликнув: "Как ты смеешь расстраивать старушку?".
После этого эпизода Бойд утверждал, что его общение с Эстер стало менее частым, а возможность связаться с ней все больше ограничивалась.
Бойд утверждает, что к сентябрю 2005 года Эстер была фактически заключенной в своем собственном доме. На территории дома была выставлена охрана, предоставленная компанией In-N-Out, и внутрь допускались только заранее одобренные посетители. Ее телефонные звонки и корреспонденция проверялись, и в какой-то момент, как утверждал Бойд, телефонная линия Эстер была отключена, а телефонные номера самих Бойдов заблокированы, что не позволяло принимать любые входящие звонки Эстер. (Другие утверждали, что ее номер был изменен, чтобы предотвратить звонки с просьбами о помощи.) К растущему количеству судебных документов была приложена зернистая, размытая фотография, на которой, по словам Бойд, видны охранники, стоящие на посту у дома Эстер на Оук Три Террас.
Примерно через полгода, в феврале 2006 года, старый друг Эстер Вольф Кахлес прочитал в газете Los Angeles Times статью о продолжающейся судебной тяжбе между Бойдом и In-N-Out Burger, и забеспокоился, позвонив Эстер из своего дома в Германии. Они часто общались, но когда он попытался позвонить на ее частный домашний телефон, то обнаружил, что номер был изменен и не внесен в список. "Я был расстроен", - вспоминает он. "Они изменили ее номер телефона и никому об этом не сказали". Кейлс позвонил в штаб-квартиру In-N-Out, но получил отказ. "Я попросил дать мне ее номер, но мне отказали. Тогда я оставил ей сообщение и попросил позвонить мне. Они не передали ей ни одного из моих сообщений".
5 ноября 2005 года компания In-N-Out Burger привлекла крупную налоговую фирму Grant Thornton для проведения судебно-бухгалтерской экспертизы Бойда; в частности, фирме было поручено проверить обвинения в неправомерных сделках. Фирме был предоставлен доступ к офисам и файлам отдела Бойда. Они опросили сотрудников Бойда, а также ряд подрядчиков и субподрядчиков, включая Майкла Мадрида, владельца компании Michael Anthony Companies. Было изучено и скопировано содержимое стола Бойда и сотрудников его отдела. Кроме того, они изучили информацию, хранящуюся в его компьютере, и извлекли ноутбуки сотрудников Бойда. Бухгалтерская фирма также провела поиск в открытых источниках информации о Бойде, его жене, сыне, дочери и сестре. Пять дней спустя компания In-N-Out уведомила Бойда о том, что 13 декабря состоится слушание, на котором будет решаться вопрос о его увольнении в связи с "неправомерным поведением".
Месяц спустя Лоуренс А. Росипайла, директор Grant Thornton, передал In-N-Out толстый семидесятивосьмистраничный отчет с копиями счетов-фактур и фотографиями второго дома Бойда в Аризоне от 5 декабря 2005 года. В отчете утверждалось, что Бойд использовал своего любимого подрядчика, компанию Michael Anthony Companies, для выполнения строительных работ в своей личной резиденции, а стоимость работ отнес на счет In-N-Out. В ходе расследования также были обнаружены доказательства того, что Бойд якобы присвоил средства компании , чтобы построить стену стоимостью более 5000 долларов на своем участке в Аризоне, а также патио и кабану в своем доме в Калифорнии. Чтобы замести следы, в отчете утверждалось, что Бойд уничтожил документы. Адвокат Бойда Филип Хеллер назвал расследование шарадой, равносильной уничтожению личности. По его словам, это была "не более чем охота на ведьм"; и вскоре команда Бойда представила контррасследование Discovery Economics, опровергающее выводы Grant Thornton.