Глава 2. Адам Смит: «Прогресс изобилия» и неявная теория распределения доходов
В современном понимании Адама Смита можно считать экономистом по вопросам развития. Его целью в "Богатстве народов" было описать и аргументировать государственную политику, которая приведет к максимальному "изобилию" для населения. Он одним из первых разработал стадиальную теорию развития, предложив, чтобы общество развивалось от примитивного состояния ("грубого состояния общества") к пастушескому, затем сельскохозяйственному или феодальному и, в конце концов, к торговому состоянию. Аналогичным образом он разделил общества на прогрессирующие, стационарные и упадочные по уровню богатства. В его время Северная Европа и Северная Америка относились к первой группе, остальной мир - ко второй, и, возможно, только Китай - к третьей.
В первой книге "Богатства народов" (примерно 340 страниц из 1200 в издании, которым я пользуюсь) речь идет об улучшении производительных сил, то есть о теме роста. Книга II (130 страниц) посвящена накоплению капитала. Книга III (менее 60 страниц) посвящена истории организации экономики различных обществ, начиная с римской эпохи и заканчивая временами Адама Смита. В этих трех обширных темах современные экономисты по вопросам развития легко узнают свою область. Нетрудно понять, почему интересы Адама Смита были схожи с интересами современных экономистов развития: Англия и Шотландия в его время были развивающимися экономиками. Действительно, они (вместе с Нидерландами) были впереди того длинного пелотона стран, которые попытаются развивать свои экономики в течение следующих двух столетий. Их проблемы - поиск правильного сочетания индивидуальной инициативы и государственной политики, нахождение правильного баланса между капиталом и трудом, увеличение инвестиций для ускорения "изобилия" - были теми же самыми, с которыми экономисты по развитию столкнулись в Африке, Латинской Америке и Азии в 1960-х годах и позже. Стадиальная теория экономического развития Смита в разных формах была повторена другими, начиная с Маркса, Рудольфа Гильфердинга и Ленина и заканчивая Уолтом Ростоу и его модернизационной теорией стадий экономического роста.
Смит начинает с заявления о том, чего, по его мнению, мы все желаем. Это богатство как средство улучшения нашей жизни: "Увеличение состояния - это средство, с помощью которого большая часть людей предлагает и желает улучшить свое положение". Он чувствовал себя счастливчиком, обнаружив, что система "естественной свободы" - это та, которая максимизирует экономическое богатство, то есть наилучшим образом удовлетворяет человеческие страсти. Это, в свою очередь, означало, что существует естественное совпадение между свободой человека и экономическим ростом.
Смита часто трактуют слишком узко, считая, что он выступает против практически любого вмешательства государства в экономические дела. Это не так: сам Смит приводит множество примеров, когда участие государства необходимо (в вопросах национальной безопасности, например, в Навигационном акте, защите младенческой промышленности, предотвращении монополии, ограничении эксплуатации труда, введении финансового регулирования и проведении политики борьбы с сговором, особенно в отношении работодателей, совместно замышляющих против работников). Но кроме этих конкретных случаев, Смит выступал за то, чтобы правительство "не лезло на рожон" к участникам экономической жизни. Эта знаменитая цитата отражает основную идею:
Чтобы довести государство до высшей степени изобилия из самого низкого варварства, требуется совсем немного, кроме мира, легких налогов и сносного отправления правосудия; все остальное - естественный ход вещей. Все правительства, которые препятствуют этому естественному ходу вещей, которые заставляют их течь по другому руслу, или , которые пытаются остановить прогресс общества в определенной точке, являются противоестественными и, чтобы поддержать себя, вынуждены быть деспотичными и тираническими.
Еще одна цитата, ставящая на место высокомерие и чванство правительства, делает его точку зрения еще более ясной:
Поэтому для королей и министров является высшей наглостью и самонадеянностью претендовать на то, чтобы следить за экономией частных лиц и сдерживать их расходы либо с помощью законов о роскоши, либо путем запрета на ввоз иностранных предметов роскоши. Сами же они всегда, без исключения, являются самыми большими транжирами в обществе. Пусть они хорошо следят за своими расходами, а свои они могут спокойно доверить частным лицам. Если их собственная расточительность не погубит государство, то расточительность их подданных никогда не погубит".
Книга "Богатство народов" (гораздо больше, чем "Теория нравственных чувств") изобилует ссылками на остальной мир (то есть за пределами Британских островов). Именно исторические знания о других странах и эпохах, как мне кажется, позволили Смиту создать стадиальную теорию экономического развития и привести ее примеры от Древней Греции и Рима до Китая, Голландии, Польши, Османской империи, Индостана, Бенгалии, Анголы, Северной Америки, Испании, Португалии, России, Перу, империи ацтеков и многих других стран. Он был свидетелем - и участником, учитывая его должность комиссара шотландской таможни (1778-1790), - блестящего экономического развития Шотландии в XVIII веке. Перемещаясь между Англией и Шотландией, он мог сравнивать правила в двух частях королевства (например, правила, касающиеся гильдий, корпораций и свободного перемещения рабочих в Шотландии, по сравнению с ограничениями на перемещение между приходами в Англии) и соотносить их с различиями в результатах. Франция также сыграла особую роль в формировании мировоззрения Смита, не в последнюю очередь благодаря его поездке туда с 1764 по 1766 год (в возрасте сорока одного - сорока трех лет) в качестве воспитателя юного (восьми-десятилетнего) герцога Баклюха. Именно там он познакомился с теориями физиократов и встретил Франсуа Кеснея.
В сферу интересов Смита входили вопросы управления и бесхозяйственности в колониях, и неудивительно, что, поскольку его целью было найти "секрет экономического роста", он был особенно язвителен в отношении купеческих компаний, управляющих колониями, поскольку судьбы купцов были не просто оторваны от судеб граждан "несчастных стран", которыми они управляли, но и шли прямо в противоположном направлении: "Это очень необычное правительство, в котором каждый член администрации желает убраться из страны и, следовательно, покончить с правительством как можно скорее, и для интересов которого на следующий день после того, как он покинул его и унес с собой все свое состояние, совершенно безразлично, поглотило бы всю страну землетрясение". Обсуждение европейской колониальной практики занимает более ста страниц в четвертой книге "Богатства народов" (это около 8 % всего тома) и почти единообразно негативно, за исключением нескольких случаев, когда Смит утверждает, что колонистам следует позволить делать то, что им нравится (как в континентальной части Северной Америки) - то есть там, где они не рассматриваются как злодеи по умолчанию. Стоит подчеркнуть (особенно потому, что это часто игнорируется), что взгляд Смита на империализм - включая его взгляд на крестовые походы, организованные, по мнению Смита, этими заклятыми злодеями - торговыми республиками Венеции, Генуи и Пизы - почти полностью отрицательный. В некоторых отношениях он был более критичен к империализму, чем Маркс, который иногда, особенно в своих работах об Индии, изображал его как подручного капиталистического развития и, следовательно, в конечном счете, социализма.
Удивительно, но одна практика, которую Смиту не удается прямо осудить, - это рабство. В нескольких случаях он выражает косвенное или неявное осуждение рабства, но никогда не занимает прямой позиции. Можно предположить, что он воздерживается от этого, поскольку это поставило бы его в прямое противоречие с интересами многих влиятельных людей, владевших рабами - не в последнюю очередь, многих представителей шотландской аристократии. Это тем более интересно, что во многих случаях он не совсем точно управлял своими словами в отношении богатых и влиятельных людей.
Учитывая широкие исторические и географические интересы, проявленные в "Богатстве народов", вполне уместно, хотя и случайно, что книга была опубликована в 1776 году, а части, посвященные Северной Америке, вероятно, были завершены в 1775 году. Последние страницы книги Смит посвящает обсуждению требований мятежников (которых Смит в целом не поддерживал). a "Богатство народов" заканчивается пророческой нотой:
Если ни одна из провинций Британской империи не может внести свой вклад в поддержку всей империи, то, несомненно, Великобритании пора освободиться от необходимости защищать эти провинции во время войны и поддерживать какую-либо часть их гражданского или военного устройства в мирное время, и постараться приспособить свои будущие взгляды и замыслы к реальной посредственности своих обстоятельств".
Интересы Смита, как и исследования лучших экономистов в области развития, охватывали весь земной шар, поэтому полезно разделить упоминаемые им страны на несколько широких категорий в соответствии с его представлениями об их богатстве и уровне развития. Это сделано в первых двух колонках таблицы 2.1. Нидерланды находятся на первом месте, потому что они часто рассматривались Смитом как наиболее развитое торговое общество, даже если, основываясь только на уровне заработной платы, можно было бы склониться к тому, чтобы поставить североамериканские колонии выше любого другого современного общества. (Смит неоднократно упоминал о высоком уровне заработной платы в этих странах). Рейтинг других стран Смита более или менее ясен: периферийные европейские страны, такие как Португалия и Польша, считаются наименее развитыми в Европе. Он также довольно пренебрежительно отзывается об испаноязычных странах Америки, а тем более о доколумбовых цивилизациях: "Все древние искусства Мексики и Перу не дали Европе ни одного изделия". Индия обсуждается часто, но в основном в контексте неэффективного управления Британской Ост-Индской компанией, одной из bêtes noire Смита, а что касается Китая, то даже если Смит не уверен, является ли он просто стационарным обществом или движется назад, он далек от того образцового королевства, каким его считал Кесней. В одном из своих самых уничтожающих отрывков о стране Смит пишет: "Нищета низших слоев населения в Китае намного превосходит бедность самых нищих народов Европы. В окрестностях Кантона многие сотни, как принято говорить, многие тысячи семей не имеют жилья на земле, но постоянно живут в маленьких рыбацких лодках на реках и каналах. Пропитание, которое они там находят, настолько скудное, что они охотно вылавливают самый мерзкий мусор, выброшенный за борт любого европейского корабля".