Я прекрасно понимаю, что просто предположить, что я смогу сохранить три разных гражданства, было верхом привилегии и высокомерия - и что даже сейчас, имея два, я все еще далеко впереди. Тем не менее, я не думаю, что когда-нибудь забуду то чувство, когда я снова сидел в той комнате в немецком консульстве, совершенно опустошенный, как будто я теперь замурован в стене, как никогда раньше.

Стены вокруг нас всегда проницаемы в большей или меньшей степени. Не исключено, что я все еще могу жить и работать в Германии или в других странах Европы. Международная торговля и миграция будут продолжаться. Но трения сейчас больше, как в лучшую, так и в худшую сторону. Мы больше привязаны к месту, чем раньше - что означает, что мы больше инвестируем в место, чем раньше.

Я прожил в США больше половины своей жизни, и сейчас я американский гражданин. Спросите любого, кто прошел через этот процесс - получение неиммиграционной визы, затем подача заявления на грин-карту и, наконец, натурализация: Это нелегко в лучшие времена, но дело в том, что я действительно прошел через это в лучшие времена. Я приехал в США в 1997 году, когда Билл Клинтон только что был переизбран на пост президента, а Тони Блэр только собирался избираться в Великобритании. Мои визы - сначала пара H-1B, затем пара Is - было получить гораздо легче, чем сегодня. Грин-карта, хотя мне казалось, что это длится вечность, на самом деле была очень быстрой по современным стандартам. А натурализация была настолько легкой, что я жалею, что она не была сложнее и что мне пришлось обратиться к адвокату. Сегодня, после Трампа, после Ковида, после Брексита, есть большая вероятность того, что я не только не смог бы пройти эту перчатку, но и ряд моих работодателей даже не потрудились бы попытаться получить мне визу.

На протяжении почти всей истории человечества люди не чувствовали себя особенно ущемленными, если в итоге всю жизнь жили в одной стране. Это лишь базовый сценарий, к которому возвращается мир вместе со своими корпорациями. Только Партия зеленых действительно считает, что у нее есть идеология, которая должна быть принята всеми на земном шаре; другие идеологии стали гораздо более узкоспециализированными, что в целом хорошо. (Последнее, что нужно миру, это еще один президент США, начинающий войну в попытке экспортировать демократию на Ближний Восток или куда-либо еще, если на то пошло).

Глобализм лежит в пепле, убитый не только Ковидом, хотя Ковид определенно был частью смертельного коктейля. Фениксов, которые восстанут из пепла, будет много, а не один. Тысячи магических существ попытаются взлететь, и многие - возможно, большинство - потерпят неудачу, или, по крайней мере, будут выглядеть маленькими и слабыми по сравнению со всеохватывающим размахом крыльев своего предшественника.

Я подозреваю, однако, что большее окажется лучшим. Глобализм был универсальным решением, которое в итоге почти никому не подошло. Постглобальный мир будет более устойчивым, более разнообразным и - если все пойдет хорошо - более отзывчивым к местным потребностям. Глобальное потепление - это единственная область, где планете необходимо быстро прийти к единому мнению. Но большинство проблем являются локальными проблемами, а локальные проблемы часто поддаются локальным решениям, даже если эти решения не имеют глобального масштаба. Это большой аргумент в пользу небольших региональных фениксов.