Важнейшим наследием работорговли стало само рабство. Оно существовало и до появления европейских работорговцев в XVI веке, но затем работорговля обобщила этот институт и породила общества, полностью основанные на порабощении в военных кампаниях. В период с 1750 по 1850 год до десятой части населения Африки, возможно, имело статус рабов, что бы это ни означало на практике. И это была тенденция к росту. Возникали новые внутренние рынки рабов. Город Банамба в современном Мали вскоре после своего основания в 1840-х годах стал центром разветвленной сети работорговли, окруженный полосой плантаций рабов шириной в пятьдесят километров. Ранние колониальные переписи часто фиксировали высокий процент населения с рабским статусом, и колониальные власти отчасти оправдывали свое правление тем, что они "цивилизуют" регион, в который они вторглись.

Есть много аргументов в пользу того, что рабовладельческий способ производства, отнюдь не являясь архаичным пережитком эпохи премодерна, вполне вписывался в новые возможности, открывшиеся в XIX веке. Если колониальные власти, особенно на первых порах, использовали труд африканцев в системе корвеев, то многие африканские режимы продолжали использовать рабов в производстве как основу своей экономики. Это могли быть военнопленные, купленные рабы, предметы дани, должники, жертвы похищения, люди, захваченные специально для оракулов, и т.д. В Западной Африке такие государства, как халифат Сокото, Асанте, Дагомея, часто завозили рабов издалека для работы на плантациях или в ремесленных мастерских. Говорят, что в 1850-х годах, незадолго до того, как Лагос стал британским протекторатом (1861 г.), девять десятых населения города состояло из рабов.

В некоторых частях Африки рабство обрело новую силу в XIX в., подпитываемое новыми экономическими возможностями и мусульманскими движениями возрождения, чьи джихады, направленные на создание государства, обезлюдили целые районы, пройдя через пояс саванн южнее Сахары от современного Мали до озера Чад. Таким образом, в дополнение к тому, что осталось от морской работорговли, во внутренних районах Африки появились импульсы к высокой мобильности, которая всегда связана с рабством. Оно неизбежно должно было охватывать большие территории, поскольку общества не склонны массово порабощать свои собственные низшие слои. Начавшаяся в 1850-х годах "оружейная революция", т.е. появление в европейских арсеналах списанных винтовок и их освоение африканцами, усилила этот процесс, сделав возможным создание новых видов вооруженных сил.

Хотя после ликвидации работорговли Африка перестала быть основой трансконтинентальной системы миграции, т.е., в отличие от Европы, Южной Азии и Китая конца XX века, она уже не обеспечивала долговременного регулярного притока рабочей силы по четко выраженным географическим схемам, колониальную иммиграцию на континент не следует упускать из виду. Накануне Первой мировой войны не Азия с ее древними и густонаселенными колониями, а Африка принимала наибольшее число заморских европейцев в Старом Свете. Алжир с 760 тыс. европейцев (две трети из них - французы) стал крупнейшей колонией поселенцев за пределами Британской империи, намного опередив максимальный показатель Индии - 175 тыс. человек (с учетом всех категорий). В то же время в Южной Африке проживало около 1,3 млн. белых жителей, большой приток которых начался после революции в горнодобывающей промышленности 1880-х годов. В Египте, находившемся под властью Великобритании, проживало более 140 тыс. европейцев, причем почти исключительно в городах, а самой многочисленной группой были греки. Из 150 тыс. европейцев, проживавших во французском протекторате Тунис, большинство составляли итальянцы. Что касается колоний к югу от Сахары, то в них в 1913 году насчитывалось в общей сложности около 120 тыс. европейцев, проживавших там длительное время. Всего в Африке в то время проживало около 2,4 млн. "белых" или лиц европейского происхождения, большинство из которых прибыли туда после 1880 года. Аналогичный показатель в Азии не превышал 379 тыс. человек, плюс 11 тыс. американцев на Филиппинах.

Организованной европейцами трудовой миграции из Африки в Азию в XIX веке не существовало. Когда двумя столетиями ранее голландцы вывезли рабов с Капской провинции в Батавию, это не стало началом масштабной экспортной торговли, так же как и перемещение рабов из Индии или Индонезии в Капскую колонию. Причина перемещения заключалась в том, что голландская Ост-Индская компания запрещала обращать в рабство местных подданных в своих владениях. В XIX веке, после длительного перерыва, азиаты вновь стали мигрировать в Африку в значительно больших количествах. В период с 1860 по 1911 год из Индии для работы на сахарных плантациях Наталя было отправлено 153 тыс. контрактных рабочих, некоторые владельцы магазинов поехали по собственной воле. В Кении на строительстве железной дороги Кения-Уганда было занято 20 тыс. индийцев, многие из которых остались работать после окончания срока контракта. На Маврикии тоже было много индийцев. В доколониальные времена на территории нынешней Танзании уже проживала небольшая община индийских торговцев. К 1912 году в Германской Восточной Африке проживало 8700 индийцев - незаменимых посредников, которые поддерживали колониальную экономику, но вызывали подозрения властей, поскольку подавляющее большинство из них оставались британскими подданными. В общей сложности с 1800 по 1900 год в Африку прибыло около 200 тыс. азиатов. Находясь на пересечении нескольких крупных систем, Африка в XIX веке была континентом с самым большим разнообразием миграций.

7. Миграция и капитализм

Ни одна эпоха в истории не была эпохой столь масштабных миграций на большие расстояния. В период с 1815 по 1914 год не менее 82 млн. человек добровольно переехали из одной страны в другую, что составило 660 мигрантов на миллион населения Земли в год. Сопоставимый показатель, например, в 1945-1980 годах составлял всего 215 человек на миллион населения. Миграция десятков миллионов европейцев в Америку - особенно яркий пример, чреватый последствиями, - рассматривается по-разному:

▪ как эмиграция, частично развившаяся из миграции внутри Европы

▪ как иммиграция, которая была частью многовекового заселения Америки, как враждебное вторжение на земли, принадлежавшие коренным американцам

▪ в перспективе социальной истории - как создание новых и расширение существующих иммигрантских (диаспоральных) обществ

▪ социологически, как совокупность явлений аккультурации экономически, как открытие новых ресурсов и повышение возможного мирового уровня производительности труда

▪ в политическом плане - как бегство из репрессивного Старого Света, из монархического старого порядка в царство эгалитарной свободы

▪ в культурном отношении - как этап долгосрочной вестернизации мира

Здесь достаточно набросать общую демографическую картину.

Направление Америка

Резкий перелом, нередкий в истории народонаселения, здесь позволяет достаточно точно периодизировать XIX век. Перелом произошел примерно в 1820 г., когда быстро и почти полностью исчезла "система выкупа", в соответствии с которой новые иммигранты мужского и женского пола обязывались выплатить стоимость своего проезда вскоре после прибытия в Америку. Эта система была юридическим и гуманитарным усовершенствованием старой формы кабальной службы, распространенной сначала на Карибах, а затем в Северной Америке, которая всегда предполагала подневольный труд в частных отношениях. В рамках выкупной системы можно было покрыть долг и другими способами - например, если удавалось найти поручителя, но и в этом случае иммигрант, а иногда и его дети, в крайнем случае должны были погасить его своим трудом. Таким образом, суть системы выкупа по-прежнему заключалась в добровольном вступлении в кабальные отношения. Она оставалась легальной вплоть до начала ХХ века, но после 1820 г. ее значение вскоре уменьшилось. Иммигранты - например, немцы раньше, чем ирландцы, - все меньше были готовы соглашаться на такую форму службы, а американская общественность, которая сама часто недолго жила в этой стране, все больше считала такое "белое рабство" унизительным. В 1821 г. Верховный суд штата Индиана вынес знаковое решение против долговой кабалы белых иммигрантов. Условия в Европе по-прежнему вынуждали миллионы людей пересекать Атлантику, но в глазах закона эта эмиграция теперь была свободной.

Тем временем по обе стороны Атлантики происходили процессы, которые должны были привести к созданию «интегрированной системы полушарий», объединяющей различные старые модели миграции в Европе и за ее пределами. Эта подсистема формирующегося международного рынка труда заполняла огромное пространство от еврейской колонии на западе России до Чикаго, Нового Орлеана и Буэнос-Айреса, соприкасаясь на своих границах с сибирской и азиатской миграционной системой. Мобильность внутри системы порождалась дисбалансами: между бедными и богатыми регионами, между низкооплачиваемыми и высокооплачиваемыми экономиками, между аграрными обществами и ранними промышленными центрами, между обществами с жесткой иерархией и ограниченными возможностями для восходящей мобильности и обществами, где все было наоборот, а также между репрессивными и либеральными политическими режимами. Все эти аспекты определяли меняющиеся ритмы движения внутри системы, так что разные части Европы в разное время направляли в нее избыточное население. За редким исключением, миграционные потоки носили преимущественно пролетарский характер. Простые люди, ищущие лучшей жизни, были более характерны, чем искатели приключений из благородных семей.