Двадцать первая глава ИСТРЕБИТЕЛЬНАЯ КОМАНДА
Вскоре после начала крестового похода Матьё на планете разразились психические штормы. Сначала они воздействовали на верхние орбиты, усиливая действие заклинаний Мортариона и разрушая последние слабые надежды имперских сил на обнаружение артефакта из космоса, но это работало в обоих направлениях. Два танковых транспорта “Властелин” невидимыми пронеслись сквозь отравленную атмосферу к поверхности.
В своих погрузочных захватах “Властелины” несли бронированные машины, раскрашенные в шахматной расцветке в синий и костяной цвета Новадесанта. Ведущий нёс репульсорный боевой танк модели “Палач”. За его грубым корпусом был закреплён гравитационный транспорт “Импульсор”, не менее резкий по очертаниям, хотя и несколько меньший сам по себе. На скамейках в кормовой части “Импульсора” шесть космических десантников-примарис в доспехах “Фобос” смотрели друг на друга поверх откинутых спинок, их ноги были примагничены к палубе, системы брони удерживали воинов на месте. Ведомый “Властелин” нёс ещё два “Импульсора”, оба полностью занятые, Заступники-штурмовики в первом, заступники-стрелки во втором. В группе дальнего боя было всего пять космических десантников: отделение Юстиниана Парриса, четверо занимали транспортный отсек, а оставшийся был водителем. Шестое место отвели магосу Фе из Адептус Механикус, который носил символы преданности Марсу и Адептус Астра Телепатика. Юстиниану выпала честь и ответственность сохранить ему жизнь.
Путешествие сквозь атмосферу пришлось техножрецу совсем не по душе. Сквозь прозрачную лицевую панель защитного снаряжения виднелось его искажённое в гримасе лицо, зубы были сжаты так плотно, что, казалось, они могут сломаться.
– Расслабьтесь, – произнёс Максентий-Дронтио, заместитель Парриса. – Мы скоро спустимся.
– Я постараюсь, – ответил жрец. У него была маленькая, аккуратная голова, особенно выделявшаяся на фоне грубых аугметических конечностей, тяжёлого шлема и нагрудника.
Вокс щёлкнул в наушнике сержанта Юстиниана. Максентий-Дронтио переключился на личную частоту:
– Возможно, он хотел бы прокатиться в “Палаче”, но его снаряжение стоит больше, чем он сам. Нужно держать их отдельно, на случай, если мы потеряем кого-то из них. – Он был в хорошем настроении и находил дискомфорт техножреца забавным.
Максентий-Дронтио снова переключился на общую частоту.
– Всё будет в порядке, просто держитесь, – сказал он.
Техножрец изо всех сил держался за скамью роботизированными руками, помогая себе опереться о спинку.
– Для такого действия нет никаких условий, – ответил он, наполовину задыхаясь от страха. – Не за что ухватиться.
– Обсудите это с Коулом, – сказал Максентий-Дронтио. – Это он спроектировал. – Он похлопал по сиденьям. – Вы техножрец. Вы знакомы с ним, да? – Его несерьёзность не была замечена Фе, который сумел испуганно покачать головой.
– Нет, нет, у меня нет личной связи с архимагосом-доминусом. Но если по воле Бога-Машины я когда-нибудь встречу его, я подам уважительную просьбу об изменении шаблона в моделях этих машин.
Корабли заходили под небольшим углом и на низкой скорости, выбросы энергии сократили, чтобы уменьшить шансы на обнаружение. Не то чтобы Юстиниан ожидал, что их увидят. Атмосфера напоминала зеленоватый суп. Мигавшие руны на ретинальном дисплее предупреждали о коррозионных частицах. В небесах потрескивали варп-молнии, и там, куда летели молнии, ухмылялись призрачные лица.
– Я бы не хотел дышать этим воздухом, – сказал Юстиниан Максентию-Дронтио.
– У нас может не остаться выбора, – ответил заместитель. – Эта дрянь в конце концов проест наши уплотнения.
Так много изменилось за такой короткий промежуток времени. Со времени их битвы на борту Галатана прошло несколько месяцев. Шестое отделение ауксилии было на постоянной основе передано третьей роте и переименовано в четвертую боевую линию. Теперь они служили под командованием лейтенанта Эдермо во второй полуроте, который, несмотря на несколько холодную первую встречу с Юстинианом, был впечатлён отделением “Паррис” и разыскал их.
Нельзя сказать, что от его отделения много осталось. Только трое пережили атаку на Crucius Portis II, Ахиллей был вторым, кроме него и Максентия-Дронтио. Он носил бионическую левую руку, как символ чести, сняв доспехи, чтобы демонстрировать блестящий хромит конечности. Его механические пальцы небрежно сжимали болт-винтовку.
Двое других пока оставались относительно новичками в отделении, и они не были похожи на Юстиниана и других, которые все родились на Марсе. Один из них, Орпино, был скаутом, который пережил апофеоз Дара Коула, а не более древний процесс трансформации, в то время как другой был перворождённым, который прошёл Операцию Калгара и пересёк Рубикон Примарис. Он не был исключением, потому что, хотя группа из двадцати шести человек состояла только из братьев-примарис, девять из них были перворождёнными, включая аптекаря Локо и лейтенанта, которого побудила к этому собственная близкая смерть во время штурма.
После смерти магистра ордена Доваро, уменьшения рядов перворождённых на Галатане и прибытия большего количества техники-примарис с флотами крестового похода, переход от старого поколения космического десанта к новому был с энтузиазмом воспринят орденом. Они быстро изменились от одного из наследных орденов Ультрадесанта с наименьшим количеством космических десантников-примарис к одному с наибольшим. То, что у всех них была совершенно одинаковая физиология, немного помогло Юстиниану с чувством братства с ними, но только слегка. Культурная пропасть между Ультрамаром и Гонорумом никуда не делась.
Вокс его шлема пискнул. Ведущий технодесантник-пилот открыл общую частоту со всеми разведывательными силами.
– Приготовьтесь к сбросу через три минуты. Включение гравитационных двигателей по моей команде.
В кабине водителя ответил Пасак, пятый и последний воин отделения Юстиниана:
– Инструкции получены. Ожидаю приказа на включение.
Юстиниан не видел никаких изменений, вокруг них сохранялись одни и те же густые облака. Он представил, как будет вечно падать сквозь них и никогда не ударится о землю. Но двигатели меняли высоту, “Властелины” тормозили. Подвешенные танки задрожали.
– Поверхностное зондирование положительное. Триста футов и приближается. Для безопасной посадки требуется высота в сто футов. Приближается. Включайте.
Активировались двигатели “Импульсора”. Антигравитационная волна прошла сквозь танк от защитных перегородок и встряхнула транспорт.
– Двигатели включены, – произнёс водитель Юстиниана. Такие же ответы поступили из трёх других танков.
Ведущий “Властелин” резко опустился.
– Положение сброса достигнуто. Танк один, пошёл. – Пауза. – Танк два, пошёл.
Ведущий корабль круто набрал высоту, промелькнув мимо носа транспорта Юстиниана. Их собственный “Властелин” низко спикировал, как птица, охотившаяся за насекомыми над водой.
– Танк три, пошёл, – произнёс их пилот. Захваты, удерживавшие “Импульсор” перед Юстинианом, разжались, и он исчез в тумане. Затем настала их очередь.
– Танк четыре, пошёл.
Танк Юстиниана быстро падал. “Властелин” исчез, и на секунду они остались одни в зелёной мгле. Затем они достигли высоты, на которой мог сработать контрграв, гул двигателей изменился по высоте, и они плавно остановились. Вода поднялась и омыла их.
Замки ботинок размагнитились. Заступники встали, целясь из болт-винтовок в туман. Вокруг них кружили жирные брызги. Их мир ограничивался сферой десять ярдов в диаметре. Магос Фе остался сидеть, едва ли менее испуганный, чем раньше.
– Я ничего не вижу, – сказал Максентий-Дронтио.
– Лейтенант Эдермо, вы меня слышите? Пошлите импульс местоположения, – отправил Юстиниан по воксу. В ответ он не получил ничего, кроме молчания.
– Брат Пасак, – приказал он водителю. – Медленное поисковое сканирование.
На передней части танка вспыхнули прожекторы. Всё, чего они сумели добиться, это зафиксировать два конуса света в тумане. Во все стороны простиралась грязно-коричневая вода. Танк медленно развернулся, глухой стук контрграва подёргивал поверхность воды, словно кожу барабана.
– Похоже, гидропути переполнены, – сказал Юстиниан. – Но где мы находимся?
– Я кое-что вижу, – ответил Ахиллей. Он положил болт-винтовку на бедро, чтобы можно было показать аугметической рукой. – Вот там.
Юстиниан проследил за его жестом мимо антенн орбитальной связи на крыше кабины. Слева виднелись несколько теней неправильной формы, но они могли быть чем угодно. Сенсориум брони был так же бесполезен, как и глаза, встроенные в наруч ретинальный дисплей и экран ауспика были испещрены бессмысленными буквенно-цифровыми рунами.
– Десять градусов влево, Пасак, пятьдесят ярдов вперёд, – приказал Юстиниан. – Давайте посмотрим, что у нас здесь. Может быть, мы сможем использовать это как ориентир, чтобы направить остальных. Брат Орпино, встань за “Железный град”.
– Так точно, брат-сержант, – ответил Орпино. Он прошёл в кабину водителя. Юстиниан мельком увидел Пасака в темноте, окружённого сиявшими экранами, прежде чем дверь снова закрылась. Мгновение спустя Орпино появился из люка и взялся за поворотный стаббер “Железный град”.
Они рванули вперёд, свет только ослеплял их, по-прежнему не понимая, где находятся. Тени выросли и внезапно превратились в рощицу деревьев, не принадлежащих к смертным видам.
– Во имя Трона, что это?.. – пробормотал Максентий-Дронтио.
Деревья были высокими, странной пирамидальной формы, покрытые скользкой корой, из которой текли ручейки слизи. Огромные шаровидные цветы дрожали на верхушках приземистых стволов, через неравномерные промежутки времени из них вылетала липкая жёлтая пыльца. Но именно пасти выдавали их истинную природу: как у морских зверей, огромные щели, усеянные зубами, которые тянулись почти по всему стволу вверх. Они вздохнули и зашептались. Толстый розовый язык высунулся из одного и плюхнулся в воду, когда танк проезжал мимо. Ветви подёргивались, словно пальцы, и тянулись, желая прикоснуться.