****

Большинство европейских и все восточноазиатские страны возникли и продолжают существовать как этнические [курсив автора] нации. В этих странах население состоит преимущественно из членов отдельной этнической группы, которая обычно даёт название стране, равно как и язык и господствующую культуру. Так, в Китае политически и культурно господствуют этнические китайцы, говорящие по-китайски; в Германии – этнические немцы, говорящие по-немецки; в Венгрии – венгры, говорящие по-мадьярски и так далее.

По контрасту с ними американская национальная идентичность не определяется идентичностью ни одной из бесчисленного множества этнических подгрупп, составляющих население США. Вместо этого мы являемся племенем племён, с гражданством, доступным в равной степени для каждого, кто родился на нашей земле, независимо от его происхождения. Было бы странно назвать человека «ирландо-французом» или «японо-корейцем». Но в США вы можете быть ирландо-американцем, японо-американцем, египто-американцем, кем угодно-американцем и в то же время быть пылким патриотом Америки.

Америка является тем, что я называю супер-группой, и в этом она уникальна среди крупных держав. Супер-группа в первую очередь является группой. Она не универсальна; она не включает в себя всё человечество. У неё есть «мы» и «все прочие». Но супер-группа является иным видом группы: в неё открыт доступ для индивидов с самым разным происхождением – этническим, религиозным, расовым, культурным. Даже более фундаментальным является то, что супер-группа не требует от своих членов отбрасывать или подавлять свою подгрупповую идентичность. Наоборот, она позволяет идентичностям этих подгрупп процветать, даже когда индивиды связаны друг с другом сильной, всеобъемлющей коллективной идентичностью.

Америка не была супер-группой на протяжении большей части своей истории. Наоборот, США стали таковой в ходе долгой и болезненной борьбы, включавшей себя гражданскую войну, и революция гражданских прав. Но продолжение существования Америки в качестве супер-группы сегодня находится под огромным напряжением.

Америка начала выражать деструктивную политическую динамику, гораздо более типичную для развивающихся и не-западных стран: этнонационалистические движения; реакция элит против масс; народная реакция как против «истеблишмента», так и против «чужаков из меньшинств», рассматриваемых как непропорционально могущественных; и, прежде всего, превращение демократии в двигатель политического трайбализма с нулевой суммой.

Дональд Трамп может рассматриваться как нечто полностью беспрецедентное в США, но есть потрясающая параллель Трампу из развивающегося мира. Трамп не был ни первым в мире «главнокомандующим в твиттере», ни первым главой государства, который вёл по ТВ реалити-шоу. Первым был Уго Чавес в Венесуэле. Как и Трамп, Чавес одержал - к шоку и ужасу элит – победу в 1998 году на антиэлитной платформе, атакуя мейнстримные медиа и целый ворох «врагов народа». Подобно Трампу, который зашвырнул себя в Белым Дом 140 символами в сообщении, Чавес был мастером в прямом общении с населением, выиграв голоса миллионов неимущих импровизированной риторикой, критиковавшей элиты как вульгарные, наглые, абсурдные и часто как явно лживые. Наконец, призывы Чавеса, как и Трампа имели и расовое измерение. Но если база Чавеса состояла преимущественно из темнокожих масс, долгое время исключённых из политической жизни, база Трампа была белой.

Интересно то, что Вашингтон тоже полностью не понял Венесуэлу. Рассматривая Чавеса сквозь обычные антикоммунистические очки, американские творцы внешней политики в 1998 году забыли о глубоком расовом расколе в венесуэльском обществе и о яростном, племенном, антиэлитном рессентименте, который накапливался под самой поверхностью. В результате мы неоднократно делали грубые политические ошибки – наподобие одобрения анти-чавесовского переворота 2002 как «победы демократии» - что подорвало нашу легитимность в регионе и ослабило нашу способность бороться сегодня с реальной атакой на венесуэльскую демократию.

Если мы хотим исправить нашу внешнюю политику – если мы не хотим постоянно быть застигаемыми врасплох, если мы не хотим вести невыигрываемые войны и выбирать между третьим и четвёртым сортом – США следует справиться с политическим трайбализмом заграницей. И если мы хотим спасти нашу нацию, нам нужно справиться с его растущей силой у себя дома.