Добравшись до класса химии, я прямиком направилась к своей парте. Ник зашёл через минуту, но не сказал ни слова. Он просто поднял бровь и сел на свой стул.

— Какая у него машина?

— Что? – я расстегнула рюкзак. — У кого?

— У Джоша. Ты говорила, что у него дурацкая машина, помнишь?

— Ах. – Это заставило меня улыбнуться, потому что Джош считал её лучшим транспортным средством, когда-либо грохотавшим по планете. — MG 1959 года выпуска.

Он наградил меня за осведомлённость одной из своих ухмылок и сказал: — Ауч.

Я наблюдала, как двигается его кадык, когда он глотает и была поражена тем, насколько он красив. Тёмные волосы, невероятно голубые глаза, красивые скулы и густые ресницы. И его тело выглядело крепким. Я была почти уверена, что если побегу на него на полной скорости, то отскочу от него вместо того, чтобы сбить его с ног.

Пришёл мистер Бонг и сразу же начал читать лекцию. У меня не было конспекта, но он мне, пожалуй, и не понадобится. Поэтому вместо того, чтобы достать блокнот, я вытащила телефон.

Папа: Очевидно, ты не собираешься мне перезванивать, поэтому когда вернёшься домой, будешь лишена телефона. Где моя машина?

Я знала, что мне должно быть немного стыдно за то, что я взяла его крошку, особенно после того приятного, но не настоящего момента, который мы разделили вчера вечером, но что-то в его реакции разозлило меня. В большинстве дней он и моя мама часами отвечали на самые мелкие вопросы. В тот раз, когда в летнем лагере у меня была аллергическая реакция на кешью и мне нужно было знать, в какое отделение неотложной помощи обратиться, им понадобилось больше часа, чтобы это определить, а они не жили вместе.

Однако, когда я прождала час, прежде чем ответить отцу по поводу его машины, он был вне себя.

Мой телефон завибрировал.

Вонючее дыхание: Можешь прийти сегодня? Бек заболел, и поскольку я дал тебе отгул в субботу, то ты мне должна.

Блин. Работа.

Я посмотрела на профиль Ника, вспомнила правила ДБП и ответила соответственно:

Я: Сегодня я вообще не приду, потому что мне не хочется. Спасибо, Полли.

Я отложила телефон. Вместо того, чтобы делать заметки или обращать внимание на учителя, я уставилась на Ника. Но когда он посмотрел на меня, вместо того чтобы отвернуться, я просто положила подбородок на ладонь и улыбнулась. Никаких последствий. Он нахмурился, словно не понял, что заставило меня широко улыбнуться.

Он снова посмотрел на Бонга, а я продолжала разглядывать его. Приблизительно через пять секунд он пробормотал, не глядя на меня: — Что ты делаешь?

— Просто смотрю.

— Да, я вижу, – он что-то записал в своём блокноте и добавил: — Но почему?

Я прикусила нижнюю губу и подумала, какого чёрта, прежде чем сказать: — Ты просто очень, очень привлекательный.

Он по-прежнему не смотрел на меня: — Ты так думаешь?

Бонг прекратил читать лекцию и посмотрел на нас. — Мистер Старк, не хотите просветить нас относительно того, что так важно, что не может подождать?

— Я могу, – я подняла руку и сказала: — Я тут говорила Нику, что считаю его привлекательным, и я надеялась, что он, возможно, не против погулять, раз я сейчас свободна.

Я знала, что Ник может быть неприветливым, поэтому было вполне возможно, что отчитает меня перед всеми. Но это не имело значения, потому что это был ДБП. Он повернул голову и посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.

Бонг заикался: — Сейчас не время и.. не…

— Конечно, я не против, – сказал Ник.

Я услышала несколько смешков позади нас, когда Ник одарил меня ухмылкой, которая стала мне очень знакома.

— Мистер Стар…

— Может, уйдём прямо сейчас? – я говорила сквозь смех, потому что было невозможно не смеяться.

— Ну, хватит. – Лицо мистера Бонга сильно покраснело, когда он уставился на нас. — Я не знаю, что на тебя сегодня нашло, Эмили, но я не потерплю…

— Пошли, – сказал Ник, хватая свой рюкзак и вставая, закидывая его на плечо.

— Сядьте, мистер Старк, – сказал Бонг.

— Отлично. – Я лучезарно улыбалась Нику, когда схватила свой рюкзак, и мы оба развернулись чтобы уйти. Весь класс с изумлением уставился на нас, и клянусь, я почувствовала как по мне пробежал электрический ток, начиная с кончиков пальцев, когда почувствовала как его рука схватила мою и он вывел меня из класса.

— Загляните в кабинет директора по дороге, – крикнул Бонг.

Как только за нами закрылась дверь, Ник посмотрел на меня и сказал: — Хочешь, я поведу?

Знаете, будто прогуливать школу таким публичным образом было нормальным, обычным делом, и самой большой проблемой было то, кто будет за рулём.

Я кивнула. — Да, пожалуйста.

Это заставило его улыбнуться. — Пошли.

Он потянул меня за руку, сжав её в своей, и быстро направился к боковой двери. — Давай убираться отсюда, пока Бонг не натравит на нас охранников.

Мы начали бежать по коридору и я не могла сдержать смех. Какой абсурдный, дикий поступок в десять тридцать утра. Я вдохнула свежий воздух, когда мы выбежали через двери и холодный солнечный ветерок ударил в лицо. Ник продолжал тащить меня за собой в направлении своей машины.

И когда мы бежали по заснеженному тротуару, я волшебным образом почувствовала себя удивительно непохожей на себя. Я была маниакальной девушкой-пикси из фильма, персонажем созданным исключительно для того, чтобы быть незамысловатой, неожиданной и совершенно непредсказуемой.

— Вот, – он остановился возле Бетти и отпёр пассажирскую дверь. Он распахнул её, а потом посмотрел на меня. — Ты всё ещё хочешь это сделать?

Я встретилась с ним взглядом и захотела сделать всё, что он пожелает, когда он смотрел на меня так. Это было так банально, но в его глазах был огонёк, озорной блеск, когда ему было весело, и я пристрастилась к этому взгляду. Я улыбнулась и ответила:

— Пока у тебя на полу грузовика лежит куртка, которую я могу одолжить, я в деле.

Его глаза сморщились в уголках, когда он сказал: — Так получилось, что тебе повезло.

Пока Ник обходил машину со стороны водителя, я забралась внутрь и потянулась через спинку сиденья, чтобы взять куртку. Когда я просунула руки в плотный материал, он был настолько знаком, что казалось, будто куртка принадлежала мне.

Ник забрался в машину и дважды окинул меня взглядом. Расплылся в улыбке и указал за спину. — Да, куртка за сиденьем. Бери.

Это рассмешило меня ещё больше, и когда он завёл машину, я распустила волосы и встряхнула ими, убирая их с лица. Я схватила Ray-Ban с его приборной панели и надвинула их на нос, закинув ноги на приборную панель.

— Удобно? – Он выглядел довольным и удивлённым моими действиями, поэтому я скрестила свои лодыжки и руки.

Я откинулась на спинку сидения и сказала: — Удобнее, чем когда-либо за последние годы.

Он лишь секунду смотрел на меня с загадочной улыбкой на губах, прежде чем покачать головой и спросить: — Так, куда едем?

— Давай поедем в центр.

— Значит в центр, – он включил передачу и отъехал от школы. — Пристегнись.

Мне хотелось визжать, когда дикая энергия захлестнула меня, охватывая трепетом от того, что я просто живу настоящим моментом, моим моментом. Любым моментом, в который я хотела бы погрузиться, если в этом был какой-то смысл. Я завладела его стереосистемой и переключила на FM-радио, пролистывая треки, пока не услышала ноты нелепой песни.

«Песня о стрингах».

— О боже, помнишь эту песню? – я взглянула на Ника, и он бросил на меня взгляд, который сказал мне, что он тоже помнит её и сожалеет об этом. — Подпевай, давай. У неё огромный бампер, как у грузовика.

— Боже, помоги мне, – пробормотал он.

— Бёдра что надо, – пропела я.

Он сказал: «Убейте меня сейчас же», но улыбался против своей воли, пока я выкрикивала всю оставшуюся часть песни, не заботясь ни о чём, кроме того, что мне было хорошо.

Когда она закончилась, он убавил громкость и спокойно спросил: — Ты хочешь в какое-то конкретное место в центре?

— Ну, я точно хочу сделать татуировку. В остальном я согласна практически на всё.

Его глаза сузились, и он посмотрел на меня так, будто я только что объявила себя инопланетянкой.

— Что?

Это не изменило того, как он смотрел на меня, поэтому я спросила: — Что? Ты знаешь хорошее место, где можно сделать тату?

Очевидно, я знала, что он знает, потому что вчера вечером он рассказал мне он своей работе по телефону. Но он этого не знал, а я не хотела показаться сталкером.

— Почему ты думаешь, что я знаю?

— Я видела твою татуировку.

Он не сводил глаз с дороги, когда сказал: — Может, я набил её сам.

— Не-а. Она на правой руке, а ты правша. Это было бы нереально. Попробуй ещё раз.

— Ладно, сталкер, – его глаза перебежали на меня. — Может, я сделал это в колонии для несовершеннолетних.

— Это более правдоподобно.

— Мило.

— Но всё равно не правда. В центре города, у «Муши»?

Он покачал головой. — Нет.

— Что, слишком круто для тебя?

— Слишком модно, скорее.

— Так…? Где делал ты?

— 402 Ink.

— Хорошо, – я улыбнулась, потому что уже знала это. — Так ты отвезёшь меня туда?

— Ты же знаешь, что они принимают по предварительной записи, да? – Его правая рука была расслабленной и как бы нависала над рулём, а левое предплечье опиралось на оконную раму, в то время как только несколько его пальцев фактически управляли рулём. Это была спокойная уверенность, как и он сам. — Все тату-салоны. Шансы не в твою пользу, что кто-нибудь сможет принять тебя сегодня.

— Что, правда? У тебя нет никаких связей? – Коллег? — Кого-то, кого ты можешь попросить об услуге?

— То, что у меня есть татуировка не означает, что у меня есть контингент тату-мастеров, которые могут оказать мне услугу.

— Контингент тату-мастеров. Как название группы. Так и назови.

Это заставило его улыбнуться. — Мне нравится. Полагаю, ты будешь солисткой?

— Ты шутишь? У меня ужасный голос. Да и играть я смогу разве что на бубне.

— Слабачка.

— Нет, «слабость» – это не помочь своей подруге записаться на татуировку.