— О, так ты теперь моя подруга.

Я опустила козырёк, достала помаду из рюкзака и накрасила губы снова. — Да. Мы друзья, Ник Старк. Смирись с этим.

Ник включил поворотник и выехал на автостраду. — Если ты моя подруга, назови три факта, которые ты знаешь обо мне.

— Хм, давай посмотрим. Три факта, – будь я честной, то могла бы, наверное, заполнить несколько страниц блокнота тем, что я знала о нём из всех моих повторяющихся дней. Но я сделала вид, что задумалась, прежде чем сказать: — Во-первых, я знаю, что ты водишь грузовик.

— Это очевидно, Хорнби.

— Ладно, – я снова подняла козырёк и сказала: — Ну, начнём с того, что ты никогда не делаешь заметок по химии, но всегда получаешь оценки лучше, чем у меня.

— Ты, любопытная маленькая засранка, не отрывай взгляд от своей тетради.

Я улыбалась, убирая помаду и сказала: — Во-вторых, от тебя всегда пахнешь мылом.

Он покосился на меня. — Это называется принимать душ.

Я закатила глаза. — Нет, от тебя прям несёт мылом. Как будто ты сделан из мыла «Ирландская весна» или наподобие.

Он издал тихи смешок, а потом сказал: — Ты такая чудаковатая.

— Я не чудаковатая. И в-третьих. Хммм, – я посмотрел на него. — Ты не такой придурок, как я всегда думала, – это прозвучало более искренне, чем я планировала – большая перемена по сравнению с моей предыдущей шутливой интонацией, – и я покраснела, опустив взгляд на свои колени.

— Что ж, думаю, это хорошо, – сказал он, улыбнувшись мне, и включая поворотник перестраиваясь в другую полосу. — Так ведь?

— Да, – я прочистила горло и сказала. — Так ты мне поможешь?

Он ответил, не отрывая глаз от дороги: — Ну они открываются только после обеда, но да.

— Ты поможешь? – Я взвизгнула, но мне было всё равно. — Да!

Он только покачал головой, ускоряясь.

— Ладно, Ник, – сказала я, отчаянно желая знать о нём каждую мелочь. — Давай сыграем в игру.

— Нет.

— Я задаю вопрос, – спокойно сказала я, стараясь не рассмеяться, потому что он не смотрел на меня, но его глаза сморщились в уголках, — а ты будешь отвечать.

— Нет.

— Давай, будет весело. Как в «Правда или действие», только это всё правда, и без пошлятины, – я выключила радио. — Если хочешь, позже ты сможешь задавать мне вопросы в ответ.

Он снова посмотрел на меня искоса. — Мне и так нормально.

Меня не волновала его сдержанность, когда я повернулась к нему, улыбнулась и сказала:

— Вопрос номер один. Если бы закон требовал профессионально участвовать в спортивных соревнованиях или быть расстрелянным, что ты выбрал?

Он даже не взглянул на меня. — Бег.

— Серьёзно? – Я наклонила голову и посмотрела на него в его выцветших джинсах и черной куртке. — Я просто не могу представить тебя бегуном.

— Следующий вопрос.

— Ну, нет – смысл игры в том, чтобы я узнала что-то о тебе. Ты бегаешь?

— Да.

— Правда? – Я просто не могла себе этого представить. То есть, он был в отличной форме, но казался слишком напряжённым для бегуна. — Ты ходишь на пробежки?

Его глаза слегка прищурились. — А как бы я ещё бегал, если бы не ходил на пробежки?

— Не знаю, – я правда не знала. — Ну а что ты слушаешь, когда бегаешь?

— Отстойная игра, – пробормотал он выезжая на Сент-Мэри-авеню.

— Metallica?

Он уставился на меня. — Иногда.

— Что ещё? – Мне нужно было узнать об этом больше. — А ты каждый день бегаешь?

Он остановился на светофоре, прежде чем повернуться и встретиться со мной взглядом, затягивающим вас внутрь и вы не замечаете ничего, кроме Ника Старка.

— Я каждый день просыпаюсь в шесть и пробегаю пять миль. Теперь мой черед?

Я моргнула – в шесть утра? Пять миль?

— Ещё нет, – я прочистила горло. — Ладно, это гипотетический вопрос. Зачем парню притворяться, что он не узнал девушку, которую знает со школы?

— Что? Это же глупый вопрос.

— Для тебя, но не для меня. – Я хихикнула, зная, как глупо это прозвучало. — Мне просто нужна мужская точка зрения. Если парень познакомился с кем-то, кого он уже знал, но притворился, что не знает её, то… как ты думаешь, что у него на уме?

Он посмотрел на меня. — Я бы сказал, что она либо ему не нравится, и он хочет избежать разговора, либо он неравнодушен к ней и пытается казаться крутым.

— Ладно. – При мысли о том, что Ник неравнодушен ко мне, по мне разлилось тепло. Возможно ли это? Ник Старк заметил меня… и я понравилась ему… до того, как всё это началось?

Хотя с такой же вероятностью можно предположить, что я ему не нравилась. Я подумала о Эм, какой я представлялась в школе, ту, которую Ник видел на уроке. Понравилась бы я себе, встреть я себя же?

Мгновенно я решила, что в любом случае это не имеет значения – вывод не в духе Эм, как я поняла. Продолжив дальше я сказала:

— Ты прошёл тест. Ещё один гипотетический вопрос и всё.

— Слава Богу.

— Да? – Я улыбнулась и попыталась придумать лучший способ сказать это и не выглядеть при этом чудачкой. — Хорошо. Если бы ты начал проживать один и тот же день снова и снова, как в том сценарии с временной петлёй, ты бы кому-нибудь рассказал об этом?

— Ни за что.

Я была разочарована. — Правда?

— Нет способа не показаться сумасшедшим.

— О, и то верно.

Ник оглянулся, его глаза блуждали по моему лицу. — Я дал неправильный ответ или что?

— Не-а, – я покачала головой и добавила: — Нет неправильных ответов на гипотетические вопросы.

— Ладно, моя очередь.

— Но я только начала задавать тебе вопросы.

— Мне всё равно, – он посмотрел на мой свитер и сказал: — Почему ты не одеваешься так всё время?

— Что? – Я скрестила руки на груди. — Ты серьёзно собираешься поговорить о том, как я одеваюсь? Не будь таким парнем.

— Я не такой, – он указал на моё тело своим подбородком и сказал: — Но обычно ты одеваешься как девушка из сестринства, которая маркирует по цветам свой ежедневник и втайне надеется выйти замуж за сенатора. Сейчас же ты выглядишь настоящей, а не так, будто ты пытаешься быть инфлюенсером «Ральфа Лорена».

— Хорошо, две вещи, – сказала я сквозь смех. — Во-первых, это именно тот образ, к которому я стремлюсь. Или стремилась.

— Шокирующее.

— А во-вторых, ты прав насчёт сегодняшнего наряда – я чувствую себя самой собой. – Я опустила взгляд на кожаные штаны, провела пальцем по внешнему шву. — Сегодня я сосредоточена только на том, чего хочу. И сегодня я хотела надеть кожаные штаны.

— Ну…

— Не-а, моя очередь. Почему ты такой асоциальный?

Он нахмурился. — Я не такой.

— Ты ни разу не заговорил со мной на химии. – Конечно до того, как День Святого Валентина начал повторяться.

— Ты ни разу не заговорила со мной.

— Но... это из-за твоей энергетики.

Он нахмурился ещё сильнее, произнося эти два слова так, будто я была нелепа. — Моей энергетики?

— От тебя исходит сильная волна «Не беспокой меня» энергии. Следующий вопрос, – это был ДБП, поэтому гордость не имела значения. Я спросила: — В данный момент, ты заинтересован в ком-то в романтическом плане?

Хмурое выражение исчезло. — Разве я был бы здесь, совершая беспредел в 402-м с тобой, если бы это было так?

— Наверное, нет, но я просто хотела уточнить.

— Почему? – Медленная ухмылка появилась на его губах, а в глазах появился тот самый блеск, когда он спросил. — У тебя есть планы на меня, Хорнби?

От этого мои щеки запылали, но я сохранила беззаботный вид и ответила: — Сегодня возможно всё.

— Ладно, моя очередь.

Он заехал на общественную парковку Старого рынка, опустил окно и взял билет из автомата. — Какой твой самый любимый фильм? Не тот, который ты называешь любимым, а по-настоящему любимый.

Это заставило меня улыбнуться, потому что он разгадал меня в тот момент.

— Я, как известно, говорю, что это «Список Шиндлера», но на самом деле это «Титаник».

— О, Эмили. – Он выглядел испуганным. — Ты права, что лгала об этом. Закопай это признание как можно глубже в своей отвратительной душе навсегда.

— А какой у тебя любимый фильм?

Он поставил грузовик на передачу и заглушил его. — «Большой куш». Видела когда-нибудь?

— Я не смотрю порно.

— Вытащи свои мысли из канавы, – сказал он, упрекая меня, а его небесно-голубые глаза (спасибо ДеВос) прищурились в улыбке. — Это Гай Ричи и Брэд Питт, глупенькая.

Когда он подошёл к моей стороне грузовика, я не удержалась и улыбнулась во весь рот, как трёхлетняя девочка, которая встретилась лицом к лицу с Эльзой из «Холодного сердца».

Он нахмурился. — Почему ты так улыбаешься?

Я пожала плечами. — Наверное потому, что ты мне нравишься.

— Значит «наверное»? – потянул он, одарив меня дразнящей улыбкой, от которой у меня всё внутри перевернулось. — Ты вытащила меня из химии и не уверена?

Я снова пожала плечами. — Вердикт ещё не вынесен. Я сообщу, как только узнаю.

Я начала идти, увлекая его за собой, но его рука остановила меня. Вокруг его лица клубился пар, когда он усмехнулся, глядя вниз на меня.

— Ты даже не знала, что нужно надеть перчатки или пальто в середине февраля в Небраске – ты ни хрена не знаешь, Эмили Хорнби.

Прежде чем я даже успела понять, что он делает, он отпустил мою руку, стянул свои большие перчатки и надел их мне на руки. Они были мне велики, но внутри тёплые. Затем он потянулся к моей голове, чтобы поднять капюшон куртки, которую я стащила у него.

— Ты чертёнок, – пробормотал он всё ещё улыбаясь когда его лицо нависло над моим. — Может, теперь ты не замёрзнешь до смерти.

— Знаешь, если бы это было кино, я сейчас посмотрела бы на твои губы. Вот так, – я позволила своему взгляду скользнуть вниз к его губам. — И ты бы меня поцеловал.

— Правда? – Его голос был низким и хриплым, и я нутром почувствовала его взгляд на своих губах.

— Да, – ответила я, затаив дыхание.

— Ну тогда слава богу, что мы не в кино.

Ауч. Я взглянула на его лицо и вздохнула: — Ты не хочешь меня поцеловать?

Он замолчал на мгновение, и момент замер, пока наши коллективные вздохи не смешались и не образовали облако в воздухе перед нашими лицами. Его глаза были мрачными, такими серьёзными, когда он посмотрел на меня и сказал: — Я бы не хотел трудностей, которые сопровождают поцелуй с тобой.