Глава 12

Настоящее

Пия

Мои внутренности тряслись от гнева, когда я рванула из кафетерия. Аксель не погнался за мной, но я не собиралась оставлять это на волю случая. Обхватив себя руками, я выскочила на улицу.

Поппи переживала бунтарскую фазу, когда само мое существование раздражало ее. Что бы я ни делала, я была врагом № 1, и она была решительно настроена бросить мне вызов. Она заметила, что Аксель раздражает меня, и попросила его о встрече.

Мое сердце было готово выскочить из груди, и я достала телефон, чтобы позвонить Джею. Ему нужно было знать, что происходит, а мы должны были выработать стратегию борьбы с хаосом, который Аксель вносил в нашу жизнь.

Один гудок.

Два гудка.

Голосовая почта.

Я пыталась снова и снова. Каждый раз голосовая почта.

Потерпев поражение, я уставилась на свой телефон. Он почти разрядился, так как я не взяла с собой зарядное устройство прошлой ночью, когда спешила уйти из дома.

К черту. Мне не нужен был Джей, чтобы справиться с Акселем. Я привела Акселя Трималхио в нашу жизнь и должна была сама позаботиться об этом.

Прошлую ночь я провела, прячась в гостиничном номере и утопая в сожалениях о том, что произошло. К тому времени, как наступило утро, последствия похмелья прошли, и я вернулась к реальности, в которой я была Амбани.

Естественной реакцией двадцатиоднолетней Пии Миттал было бы поднять шум из-за действий Акселя, и желание открыто вынести всё не всеобщее обозрение. Тридцатичетырехлетняя Пия Амбани была ограничена рамками своей жизни.

Когда мы поженились, Джей сказал мне, что для нас не существует такого понятия, как развод. В семье Амбани было множество случаев неверности, и все они стратегически скрывались, чтобы не вызывать скандалов. Тем не менее, никто не разводился.

Мы с Джеем никогда не сможем расстаться друг с другом, поэтому рассказ о прошлой ночи только причинил бы ему боль и нанес бы непоправимый ущерб нашим отношениям. Вместо того чтобы разрушить свой брак из-за того, что Аксель вломился в мой дом и трахнул меня, я должна была делать то, что Амбани умеют делать лучше всего: подавлять. У меня не было возможности рассматривать это дело в суде, поэтому, что бы ни происходило, я должна была положить этому конец.

Я была полна решимости, пока Аксель не появился в школе Поппи, и теперь он вынашивал планы по вмешательству в жизнь моей дочери.

О, Боже, неужели он знал? Неужели он вернулся в нашу жизнь, потому что узнал о наших с Джеем грязных секретах? Разоблачит ли он нас перед всем миром?

Я была настолько отвлечена своим эмоциональным потрясением, что не заметила, как дошла до парковки. Черт возьми. Я вызвала Uber из отеля, а специально отведенная зона для такси находилась на другой стороне кампуса.

Я развернулась на каблуках, готовая сжечь свое волнение долгой прогулкой. Мои бодрые шаги были прерваны ревом двигателя и резким торможением машины.

— Какого черта!

Я ахнула от такого агрессивного маневра. Рядом со мной остановился белый BMW M2, и я знала водителя этой машины слишком хорошо.

Язычник!

Аксель оставил машину заведенной и распахнул дверцу. Отпрыск Сатаны опустил голову, чтобы выйти из нее. Непринужденные синие джинсы и светло-серая футболка не делали его безобидным. Высокий мужчина возвышался надо мной, бицепсы выглядывали из-под футболки, когда он приказал:

— Садись в машину. Я подброшу тебя домой.

Я могла бы рассмеяться. На самом деле, именно это и сделала: откинула голову назад и расхохоталась. Каждый раз, когда я думала, что Аксель не может быть более абсурдным, он доказывал, что я ошибаюсь. Он действительно верил, что я сяду с ним в машину после того, что произошло между нами?

Зная Акселя, вероятно, так и было. Этот факт только заставил меня смеяться еще сильнее. Вытерев слезы в уголках глаз, я любезно ответила:

— Нет, спасибо.

Его челюсть сжалась.

— Я не спрашивал.

— Я все еще чувствую себя вынужденной ответить: «нет, спасибо». - повторила я.

Сзади нас засигналила машина. Водитель резко остановился, потому что Аксель бросил свою дверь широко открытой посреди парковки, оставив другим машинам мало места для маневра.

Аксель проигнорировал сигналившего водителя.

— Садись в машину, Пия.

— Нет.

Я обошла сумасшедшего мудака. Он двинулся вместе со мной.

Воздух прорезали новые гудки. Образовалась пробка, когда другие машины пытаясь проехать через парковку, тоже понимали, что оказались в ловушке из-за BMW Акселя. Скопление автомобилей нарастало, разносились звуки клаксонов, но Акселя совершенно не беспокоил хаос, который он устроил.

— Эй! Убери свою машину! — крикнул кто-то. Я узнала в этом человеке одного из отцов из класса Поппи.

— Аксель, убери свою чертову машину. Ты устраиваешь сцену в школе Поппи.

— Все, что тебе нужно сделать, — это сесть в машину, и сцена исчезнет.

Мои кулаки сжались.

— Ты прекрасно знаешь, что я никогда не сяду с тобой в машину.

Черные глаза сверкнули в лучах послеполуденного солнца.

— Садись. В. Машину. — отчеканил Аксель так, словно я была непослушным ребенком, которого он должен был усмирить.

— В. Твоих. Мечтах. — выплюнула я в ответ. Когда Аксель шагнул вперед, мой голос зазвучал истерично. — Прекрати эту бессмыслицу. Ты не можешь просто ворваться в мою жизнь и перевернуть ее с ног на голову. И уж точно, не имеешь права приносить свое безумие в школу моей дочери… Эй, эй, эй, что ты делаешь?

Аксель закинул меня на плечо при полной парковке свидетелей, включая учителей Поппи и родителей ее новых одноклассников.

О.

Мой.

Бог.

— Прекрати! Прекрати! Прекрати!

Мой взгляд метался по парковке, оценивая свидетелей. Что, если кто-то сфотографирует, как Аксель грубо обращается со мной, и это дойдет до Джея? Я начала брыкаться, практически впадая в истерику. Я уже много лет не вела себя так неуправляемо, но никак не могла взять себя в руки. Только Аксель мог вызвать во мне такое буйное и дикое поведение.

— Аксель, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, отпусти меня. Я не могу быть связана с тобой.

— Тогда не усугубляй ситуацию.

Аксель не потрудился открыть дверь со стороны пассажира. Он наклонился к открытой водительской двери и швырнул меня внутрь. Моя задница приземлилась на центральную консоль. Ой.

Я быстро перебралась на пассажирское сиденье и потянула за ручку. Она была уже заперта.

— Все смотрят. — напомнил Аксель, чтобы пресечь любые дальнейшие планы побега.

О, Боже. Мои глаза обшарили парковку. Множество машин стояли там, и все наблюдали за этим зрелищем. Их любопытство было вызвано грубым обращением со взрослой женщиной при дневном свете. Эти люди знали моего мужа, и у них были дети, которые учились в том же классе, что и моя дочь. Я не знала, узнали ли они Акселя или меня, когда мы спорили на улице. Однако, они точно обратили внимание теперь, когда Аксель устроил сцену, утащив меня на руках. Скорее всего, они достали свои телефоны, чтобы заснять «женщину, совершающую побег». Если бы я сейчас вышла из машины Акселя, любой из них мог бы сделать снимок. Внутри машины было безопаснее — меньше шансов быть узнанной.

Я пристегнулась, когда Аксель проскользнул в машину.

— Езжай. Быстро. Пожалуйста.

Я смогла сформулировать только односложные инструкции. Мне нужно было убраться отсюда и не допустить обострения ситуации. Аксель был меньшим злом по сравнению с тем, что случится, если нас сфотографируют вместе.

Аксель нажал на педаль газа, не пристегнувшись. Машина рванула с места на полной скорости, оставляя позади все, что могло разрушить наши жизни.

Те любопытные взгляды почти поймали нас, и от волнения, вызванного побегом, у меня громко забилось сердце. Безумный прилив энергии пронесся по организму. Мое резкое дыхание заполнило замкнутое пространство. Сенсорная перегрузка обострила мое зрение и усилила ощущения от прикосновения прохладного кожаного сидения. Мои уши чутко реагировали на тихую музыку, играющую по Bluetooth в салоне. Даже непередаваемый аромат Акселя поразил меня сильнее, чем обычно.

Какой бы незначительной ни была спешка, угроза быть пойманными на глазах у всей школы и выставленными вместе напоказ на публике была для меня уколом адреналина, который я не испытывала уже очень давно. Я убила эту часть себя много лет назад ради своей дочери.

Я закрыла глаза. Поппи. Мой маленький маковый¹⁷ бублик. Казалось, Аксель ознакомился со всем, включая самое важное в моей жизни. Почему он так стремился разрушить жизнь, которую я построила для нее?

Хватит. Я не могла позволить Акселю и дальше атаковать меня, особенно когда дело касалось Поппи.

— Аксель, ты не должен больше видеть мою дочь. — Я сразу перешла к делу.

— Разве это не твоей дочери решать?

— Нет. — спокойно заявила я. — Она ребенок и не может делать все, что хочет.

— Мы оба знаем, что твоя дочь — гораздо больше, чем ребенок.

— Так или иначе, я ее мать, и мне решать, кто будет в ее жизни. В какие бы больные игры ты ни играл, делай мишенью меня, а не ее. Я не могу допустить, чтобы какая-то знаменитость врывалась в жизнь моей дочери только потому, что я стала его вкусом недели. С детьми все по-другому. Они процветают в стабильности, а ты ее не отражаешь.

— Судя по тому, что я слышал, твоя дочь совсем не процветает.

Я сжала руки в кулаки на коленях.

— Скажи еще хоть слово против моей дочери, и я не буду так добра, чтобы забыть о том, что ты сделал прошлой ночью.

Аксель, казалось, не отреагировал на мою угрозу.

— Мы немного обидчивы, да? Это потому, что то, что я сказал, правда?

Не позволяй ему добраться до тебя.

— Вы, кажется, думаете, что знаете о моей дочери больше, чем я, мистер Трималхио.

Я сохранила тон дружелюбным, зная, что формальное обращение выведет его из себя.

Аксель прибавил скорость на пустынной дороге, окруженной деревьями.

— Я остановлю машину, чтобы отшлепать тебя на обочине, если ты еще раз прибегнешь к этому дерьму с формальностями.