Глава 11

Год назад

Пия

Я терпеливо наблюдала, как доктор Стивенсон берет ломтик запеченного бри с грушей и намазывает его на крекер. Еще пара кусочков, и он будет в настроении для разговора.

Доктор Стивенсон был другом семьи. Он также был одним из лучших детских психологов Нью-Йорка и недавно переехал в Чикаго. Узнав об этом, я была полна решимости записать Поппи на терапию. У меня заканчивались идеи, как направить свою дочь на лучший путь, и я безоговорочно доверяла доктору Стивенсону. В нем не было лишнего дерьма, и он был правдорубом. Он был именно тем, что нужно для Поппи.

Однако, прежде чем записать Поппи на сеансы, у меня возникли свои вопросы. Доктор Стивенсон тщательно следил за конфиденциальностью пациентов. Несовершеннолетний он или нет, он не обсуждал пациентов вне сеансов, если только они не думали навредить себе или другим. Особенно он не любил любопытных родителей.

Я встретилась с ним во время обеденного перерыва, надеясь, что он не воспримет это как гиперопеку. Я даже принесла обед из дома в надежде подкупить его едой. Сколько я его знаю, доктор Стивенсон никогда не мог отказаться от домашней еды.

— Ты в порядке, Пия? — спросил доктор.

— Конечно. Почему нет?

Я изобразила самую широкую улыбку, на которую только была способна в данных обстоятельствах. Поппи выгнали из школы. Я до смерти боялась, что это войдет в привычку и придется прибегнуть к домашнему обучению. Поппи и так с трудом ладила с другими детьми. Изоляция еще больше усилила бы ее антисоциальные наклонности.

Поппи была маленькой, когда я поняла, что ее интересы отличаются от интересов других детей. Семья Амбани была большой, с множеством тетушек, дядюшек и кузенов. Пока другие ее кузины играли в переодевания и примеряли туфли на каблуках, Поппи ради развлечения запоминала серийные номера на задней панели Wi-Fi роутера. В то время как они соревновались на научных ярмарках, Поппи считала, что её соперники находятся в залах заседаний. Хотя Поппи никогда не была склонна к насилию, в ней была какая-то глубоко спрятанная любовь к мраку. Она хотела для себя только большего и лучшего. Поппи было всего пять лет, когда она вошла в домашний офис своего отца и заявила: «Когда я вырасту, я буду сидеть в папином кресле в зале заседаний».

Джей был так горд и взволнован. Мы поддерживали мечты Поппи, пока все не пошло наперекосяк. Я больше не знала, как помочь своему ребенку, и отчаянно нуждалась в докторе Стивенсоне.

— Ты ворвалась в мой кабинет. — Он указал на пиршество на своем столе. — И приложила немало усилий, чтобы подкупить меня. — Он откусил еще один крекер с сыром бри, указывая им на меня. — Это подарит тебе пятнадцать минут моего времени. Начинай говорить.

Видите? Правдоруб.

— Хорошо.

Закрыв глаза, я повторила мантру о том, что это безопасное место, где можно рассказать о своих самых больших тревогах.

Неконтролируемая реактивная натура Поппи становилась садисткой, и я даже поймала ее на манипулировании своими кузенами. Один из них, Рэян, также был одарен, как Поппи, и часто хвастался тем, что именно он будет следующим генеральным директором Ambani Corp. Однажды он заявил Поппи, что девочки не становятся генеральными директорами. В тот день Поппи сказала Рэяну, что в закуске, которую он только что съел, есть орехи, на которые у него смертельная аллергия. Поппи просто смотрела пустыми глазами, как охваченный паникой Рэян раз за разом колол себе эпинефрин.

В закуске не было орехов.

Степень одержимости Поппи желанным креслом во главе стола ее отца подавила ее эмпатию. С возрастом ее терпение и способность контролировать свои импульсы сильно истощились. Поппи перестала общаться с детьми своего возраста, а ее главным соперником по сей день остается кузен Рэян. Когда его приняли в старшую школу раньше Поппи, она чуть не сорвалась. Она привыкла превосходить своих сверстников в учебе и не могла справиться с разочарованием от того, что ее обошли. Поппи начала проявлять признаки апатии и отстраненности, и драки участились.

— Знаешь, как некоторые люди могут манипулировать и эксплуатировать других, не испытывая при этом чувства вины? — выпалила я.

Я боялась, что если Поппи не сможет вызывать сочувствие к другим, она продолжит идти по этому пути и в итоге окажется в тюрьме.

Доктор Стивенсон наблюдал за мной.

— Ты имеешь в виду кого-то с антисоциальным расстройством личности? — непринужденно спросил он.

Я чуть не шикнула на него, хотя вокруг никого не было. Я хотела узнать больше об антисоциальных личностях, не говоря доктору Стивенсон, что речь идет о моей дочери, до тех пор, пока официально не запишу ее на терапию. Привилегии врача и пациента не распространялись на Вас, если только Вы не являлись клиентом, а я не хотела, чтобы личная информация о моем ребенке попала не в те руки. На детей, которых считали психопатами, навешивалось клеймо, и я не хотела, чтобы кто-то относился к Поппи по-другому.

Я покрутила запястья.

— Что ты об этом знаешь?

Доктор Стивенсон поднял брови.

— Надеюсь, многое. В противном случае я был бы ужасным психологом. — Я закатила глаза, когда он откусил еще кусочек бри с крекером. — Возможно, мы оба сэкономим время, если ты расскажешь мне, что хочешь знать.

Я тоже решила быть прямолинейной и плюхнулась в кресло напротив него.

— Насколько я понимаю, люди с… — Я подыскивала слово, но остановилась на клиническом термине для обозначения антисоциальной личности: —…ASPD¹⁶ имеют склонность к насилию. — Моя дочь в конечном итоге тоже причинит людям боль? Я больше не могла игнорировать недавний всплеск жестоких инцидентов с участием Поппи. Как я могла остановить это? Как я должна была помочь ей? — Могут ли они подавлять желание навредить другим?

Доктор Стивенсон склонил голову набок, задумчиво оценивая мои слова. Когда он не выказал никаких эмоций, я попыталась смягчить разговор, чтобы он не сложил два и два.

— Или они все превращаются в серийных убийц? Есть что-то вроде убийственной кнопки переключения? — Я неловко рассмеялась.

Он нахмурился, недовольный моей попыткой отнестись к ситуации легкомысленно.

— Это основано на совершенно необоснованной теории. Дезинформация из-за чрезмерного упрощения обществом.

— Ты не согласен?

Он открыл рот, закрыл его, затем открыл снова, как будто тщательно подбирая слова.

— Это все равно что сказать, что все, кто страдает депрессией, прибегают к самоповреждению. Ты считаешь это утверждение верным?

Мои губы приоткрылись, я никогда не думала об этом в таком ключе.

— Конечно, нет.

— Ты знала, что один процент населения считается психопатами?

Я моргнула.

— Не знала.

— Каково население Америки, Пия?

Он покончил с сырной закуской и принялся за второе блюдо. Мое время было ограничено, и я хотела, чтобы он перестал говорить загадками.

— Более трехсот миллионов, — машинально ответила.

— Один процент от трехсот миллионов — это три миллиона. Ты думаешь, в Америке три миллиона серийных убийц?

— Нет, — медленно признала я. Очевидно, что три миллиона серийных убийц не разгуливали на свободе.

— Именно. — согласился он, разворачивая фольгу с контейнера для салата. — Не каждый человек, проявляющий антисоциальные черты, является серийным убийцей, и не все они склонны к насилию.

Надежда расцвела в моей груди впервые с тех пор, как я узнала о том, что Поппи начала проявлять жестокость.

— Важно помнить, что социальные стимулы могут влиять на ASPD, — продолжил он. — Если ребенок с ASPD растет, наблюдая за насилием, он будет склонен подражать ему.

Но Поппи была частью счастливой, здоровой семьи, в её детстве не было и намека на насилие. До недавнего времени она также не проявляла такой предрасположенности. Так что же изменилось?

— Если ребенок с ASPD растет в любящем семье, окруженный позитивом, — продолжил доктор, — он может переключиться на учебу. то есть вместо того, чтобы избивать кого-то ради острых ощущений, ему будет интереснее преуспевать в учебе, бизнесе или в вещах, которые положительно влияют на его жизнь. Вот почему многие с ASPD делают карьеру мировых лидеров и генеральных директоров крупных корпораций.

Уф. Снова это дурацкое слово — генеральный директор. Я ненавидела это определение, особенно учитывая то, что оно сделало с моей дочерью.

Ambani Corp была семейной компанией, и, хотя в ней работало бесконечное множество людей, только Амбани могли подняться по служебной лестнице и занять высокую должность. Компания была создана для того, чтобы дети росли в рамках системы, глубоко интегрированной в них. В компании настоятельно поощрялись семейные дни, а для детей были созданы все условия. Стажировки для школьников. Программы для одаренных и талантливых. Работа на неполный рабочий день для старшеклассников. Оплачиваемые стажировки в течение всех четырех лет обучения в колледже. После того, как эти ребята заканчивали колледж, им предлагали высокооплачиваемые должности, чтобы они остались в компании.

Непотизм укоренился очень глубоко. Именно так влиятельные люди сохраняли деньги в семье на протяжении многих поколений. Несмотря на это, существовало и большее зло. Ambani Corp была создана для контроля над подрастающим поколением. Если у тебя шикарная, высокооплачиваемая работа, зачем тебе бросать ее и уезжать от мамы с папой? Вот почему семья Джея в основном жила в Чикаго или Нью-Йорке. Там находились штаб-квартиры.

Я никогда не подталкивала Поппи к этой компании. Ее мечты органично созрели в окружении корпоративной культуры. Самоуничижительный стресс Поппи, связанный с соперничеством со своими кузенами и желанием быть лучшей, был мне непонятен и я не одобряла такое токсичное поведение.

Можно сказать, что я возненавидела компанию Ambani и не хотела, чтобы мой единственный ребенок был привязан к чему-то на всю оставшуюся жизнь. Я много раз пыталась направить Поппи в менее стрессовую среду, поощряя ее быть ребенком.