Было еще одно изменение. Несколько папок лежали на столе Акселя, идеально выровненные в определенном порядке.

Раньше их там не было.

То, как Аксель наклонился к файлам и попросил меня дать ему минуту, несмотря на всю его прежнюю решимость показать мне что-то важное, подтвердило мои подозрения. Кто-то оставил эти папки по указанию Акселя, и, судя по его заинтересованности, в них содержалась важная информация.

Аксель методично открывал каждую папку, читая документы от корки до корки. Учитывая, как тщательно он просматривал информацию, я поняла, что Акселю потребуется некоторое время, чтобы просмотреть их все. Поэтому я схватила свой сверкающий мобильник и пересекла комнату. Подключив его к зарядке, я с облегчением наблюдала, как мой телефон оживает. Если я хотела прочитать сообщения, тогда не стоило его пока отключать от зарядного устройства, поэтому я осталась сидеть у стены на противоположном конце комнаты.

В кои-то веки Аксель не жаловался и не требовал, чтобы я оставалась рядом с ним. Воспользовавшись возможностью, пока он был полностью сосредоточен на документах, я решила позвонить Поппи. Я находилась слишком далеко от Акселя, чтобы он мог услышать наш разговор, к тому же, впервые я видела его таким рассеянным.

После секундного колебания я разблокировала телефон и нажала на имя Поппи. На другом конце провода раздались гудки и я подумала, не отклонит ли она мой вызов. И была удивлена, когда услышала голос моей дочери.

— Алло? — Поппи говорила неохотно, поскольку обычно я звонила ей только перед сном.

— Привет, Beti. - мягко сказала я.

Аксель взглянул на меня с другого конца комнаты, услышав, что я говорю по телефону. Когда понял, что я разговариваю с Поппи, он вернулся к бумагам, предоставив мне необходимое уединение для этого разговора. Я пыталась заглушить эмоции, которые Аксель пробудил сегодня, но все равно почувствовала, как они подступают к горлу.

— Как ты? — спросила её.

На другом конце повисла пауза. Поппи никогда не была любительницей светских бесед.

— Отлично.

— Это хорошо.

Я попробовала заполнить тишину вопросами о том, как прошел инструктаж. Поппи, как всегда, ответила отрывистым тоном, но я не позволила этому отпугнуть меня. Не сегодня. Я продолжала настойчиво расспрашивать о разных темах, пока мы не остановились на ее удаленной стажировке в Ambani Corp.

Я была так обижена на компанию Джея, что никогда не упоминала о ней, если меня не заставляли. Хотя я и изображала из себя послушную жену, я ненавидела обсуждать дела компании в уединении нашего дома.

Теперь начинала понимать, что такой подход не устраивал Поппи. Она считала, что я не поддерживаю ее мечты, потому что я отказывалась говорить о компании вне ее стен.

— Как проходит стажировка?

Недоумение Поппи было оправданным, и я услышала сдержанность в ее голосе, когда она сказала:

— Все в порядке. Она может отнять много времени, я думаю.

Раньше я бы посоветовала отказаться от стажировки, если та требовала много времени. После разговора с Акселем я поняла, насколько разрушительно это предложение прозвучит для Поппи. Будет казаться, что я не верю в ее способности. Впервые я попробовала другой подход.

— Да? Что тебе нужно сделать для стажировки?

Застигнутой врасплох Поппи потребовалось несколько секунд, чтобы ответить.

— Обычно они присылают мне предприятия для изучения. Я могу делать это удаленно, но поиск деталей и причин, по которым они могут подойти для инвестиций, может занять время.

Я впервые проявила заинтересованность к ее увлечению, и это сработало. Это было самое большое количество слов от Поппи, которое она произнесла без сарказма. Почему я не подумала об этом раньше?

Воспользовавшись случаем, я задала еще один уточняющий вопрос. К моему удивлению, Поппи ответила. На каждый мой вопрос Поппи отвечала чуть более подробно, чем на предыдущий. На седьмом вопросе я поняла, что это был самый откровенный разговор с моей дочерью почти за год.

— Я горжусь тобой. — Честно сказала я, когда Поппи рассказала мне о том, что подала заявку на участие в предстоящем конкурсе юниоров Ambani Corp.

Поппи помолчала на другом конце провода, прежде чем сказать:

— Спасибо.

Меня поразила искренность в ее голосе. Я никогда не поддерживала амбиции своей дочери, и в конце концов до меня дошло, что вместо того, чтобы защищать ее, я заставила ее почувствовать так, как когда-то мама заставляла чувствовать меня. Возможно, мамины намерения тоже не были необоснованными, просто их неправильно поняли. Может, мне стоить позвонить и ей.

Я мысленно усмехнулась. Аксель, сам того не ведая, исправил отношения матери и дочери в трех поколениях.

— Я сообщила в школьной лаборатории, что на завтра назначено сканирование мозга для мистера Трималхио. — внезапно заявила Поппи. — Если ты ничем не занята.… тебе стоит прийти и посмотреть. Мы можем пообедать после.

О. Мой. Бог.

Я всегда была той, кто строил планы, спрашивал Поппи, не хочет ли она пообедать, или насильно вторгался в ее жизнь, когда она отказывалась. Почти год моя дочь не проявляла ко мне никакого интереса. Это может показаться несущественным, но только тот, кто воспитывал подростка, знал, насколько важен был этот момент; момент, когда твоя дочь перестает смотреть на тебя злым взглядом и отвечает тебе любовью.

Ладно, насчет любви в случае с Поппи — это преувеличение, однако нищим выбирать не приходится.

Будь спокойна, Пия, будь спокойна. Не испорти всё слишком бурной реакцией.

— Конечно, как скажешь. — сказала я, делая вид, что это не имеет большого значения. Внутренне я умирала от ликования и прилагала все усилия, чтобы подавить свое волнение.

— Хорошо. Тогда увидимся.

— До встречи. — Я на мгновение замешкалась, прежде чем сделать контрольный выстрел. — Я люблю тебя.

Обычно Поппи отвечала «хорошо» всякий раз, когда я говорила ей, что люблю. Так что представьте мое удивление, когда я услышала тихое, едва различимое «я тоже тебя люблю» перед тем, как звонок оборвался.

Телефон упал бы на пол, если бы я не сжимала его железной хваткой. Ни хрена себе. Это что сейчас произошло?

Смесь эмоций захлестнула меня. Из всех вариантов развития событий я совсем не ожидала, что разговор закончится вот так. Поппи не говорила, что любит меня почти год. Печаль, счастье, трепет — все смешалось воедино, и за это я должна была благодарить Акселя. Я могла бы простить этому ублюдку все его выходки только за то, что он подарил мне этот один момент с Поппи.

Я тоже тебя люблю.

Я снова и снова прокручивала эти слова в голове, гадая, повторит ли она их завтра.

Мою эйфорию было трудно подавить, и я практически вприпрыжку вернулась в другой конец комнаты, чувствуя себя под кайфом от несуществующих наркотиков. Поскольку Аксель все еще был поглощен папками, я использовала это время, чтобы надеть туфли и полюбоваться видом из окна эркера. Пейзаж снаружи представлял собой идиллический пляж с белым песком и чистейшей водой. Зрелище показалось мне знакомым, хотя я не могла вспомнить откуда. И снова мой взгляд привлек едва заметный зеленый огонек в дальнем конце причала. С такого расстояния он был микроскопическим, поэтому я подошла ближе, чтобы рассмотреть его получше.

Как только я узнала причал, меня словно ударили под дых. Я почувствовала, как почва уплывает из-под ног.

— Это пляж…

— Да, это частный пляж, принадлежащий Шато в Хемпстеде. — Подтвердил он без промедления, как будто ждал, что я узнаю его.

В моей голове стало совершенно пусто. Несколько мгновений я не могла заставить себя отреагировать. Район с самого начала был узнаваем, потому что находился недалеко от места проведения свадьбы Милана. По той же причине вид из этого окна показался мне знакомым: оно выходило на пляж, где мы с Акселем… Я закрыла глаза, чтобы отогнать слишком болезненный образ.

Мне пришлось приложить усилия, чтобы снова заговорить.

— Как это возможно?

Аксель бросил папки на стол и подошел к окну.

— Местная недвижимость редко выставляется на продажу. Когда я нашел дом напротив Шато в Хемпстеде, я сразу им заинтересовался. — Он говорил спокойно, как будто в этом не было ничего особенного, не подозревая о том, что взорвал мою жизнь информацией, которая продолжала падать, как бомбы. — Но когда я увидел этот вид на пляж, я понял, что должен купить это место любой ценой.

Он стоял рядом со мной, глядя на тот же слабый зеленый огонек вдалеке. Мне стало интересно, мелькают ли в его голове те же образы, что и у меня.

Вопрос «почему» вертелся у меня на кончике языка, но озвучивать его не было необходимости. Аксель смотрел на пляж, когда создавал музыку, потому что тот был его музой, как воспоминания о нем — были моей на протяжении многих лет.

— Пия?

Я покачала головой, понимая, что моя отрешенность отвлекла меня от того, что он сказал.

— Прости, что?

— Присаживайся.

Я взглянула на офисное кресло, которое выдвинул Аксель. Подавив меланхолию тяжелым вздохом, я подошла и села в него. Аксель с громким стуком положил передо мной стопку документов — те, что его сотрудники собрали с пола, — и сел на край стола.

— Что это? — Я уставилась на кипу бумаг и замерла, обнаружив надпись «Ходатайство о разводе», выгравированную сверху.

Какого хрена.

— Заявление о разводе. — Объявил он, хотя я уже и так все поняла. — Подпиши документы, и мы отправим их Амбани к концу недели. Мои адвокаты изучили его активы. Они считают, что мы сможем ускорить бумажную волокиту и процедуру развода, если ты заявишь, что тебе ничего от него не нужно. Опека будет более серьезной проблемой…

Мое тело отреагировало раньше, чем разум успел обработать слова. Я вскочила с кресла и одним быстрым движением смела со стола пачку документов, крича:

— Как ты смеешь?