Не разрывая зрительного контакта, Аксель взял следующую папку. Несмотря на попытки подражать его невозмутимой позе, мои глаза снова опустились вниз на ярлык. «Поппи Амбани».

Я тут же покачала головой. Я не была готова к тому, что Аксель будет пинать меня, пока я нахожусь на дне, по крайней мере, не по моему единственному уязвимому месту — Поппи.

— Разве ты не хочешь знать, что у меня есть на Поппи? — Его слова были как ножи, рассекающие воздух.

— Нет. — слабо прошептала я. Мое сердце бы не выдержало содержимого этой папки. — Я не хочу знать.

Пожалуйста, кто угодно, только не Поппи.

Мой зад приземлился на стул, и я начала непроизвольно раскачиваться.

Мой изможденный разум пытался найти способ не слушать то, что Аксель раскопал о Поппи, и поскольку я была в эмоциональной отключке, я перенаправила его внимание на другую ужасную тему.

— Я бы предпочла узнать о Джее. Что у тебя на него есть?

Правый глаз Акселя дернулся, выдавая его. Я взглянула на папку с надписью «Джей Амбани» и поняла, что, в отличие от остальных, эта папка была тонкой.

Впервые с начала разговора я почувствовала удовлетворение. У Акселя почти ничего не было на Джея. Если биография Акселя была безупречно чистой, то у Джея была лучше. Он был более чем уравновешенным и осторожным. Джей не стал бы поддаваться на уловки Акселя или вести с кем-то дела без тщательной проверки. Он был бдителен, защищая себя и защищая нас.

При этой мысли чувство вины унесло меня на дальний край океана. В то время как Джей делал все, чтобы защитить нашу семью, я принесла в нашу жизнь эту катастрофу.

— У тебя ведь на него ничего нет, да?

— Только то, что я тебя трахнул и могу слить эту информацию в Instagram своим пятнадцати миллионам подписчиков. Как думаешь, сколько времени потребуется, чтобы слух дошел до Амбани и всех, кого он знает? Может, заключим пари?

У него всегда на все есть ответ, не так ли?

— Ты обманом втянул меня в это.

— Удачи в попытках донести до общественности, что тебя обманом, — он заключил это слово в воздушные кавычки, — принудили к сексу с кем-то вроде меня.

Я прерывисто вздохнула, когда Аксель подобрал одну из страниц, упавших на пол. Я узнала в ней подписной лист — единственную страницу, на которой нужно было расписаться перед передачей заявления Джею.

Аксель положил страницу на стол и пододвинул ко мне шариковую ручку.

— Подпиши бумагу, Пия. Это единственный способ спасти всех, кого ты любишь.

Он произнес эти слова мягким, но решительным тоном, угроза была недвусмысленной. Оставить Джея или смотреть, как Аксель уничтожает всех, кого я люблю, включая моего мужа.

— Нет. — машинально ответила я.

— Подпиши бумагу, Пия. — повторил Аксель, на этот раз с резкостью. Его слова были острыми, как кинжалы, и грозили пронзить мою душу, если я не подчинюсь его требованиям.

Я сжала кулаки по бокам, словно держась за невидимую веревку, и наблюдала, как мир кружится вокруг меня. Мои глаза метались во все стороны, отчаянно ища выход из этого положения. Его не было.

— Ты не можешь продолжать брак, будучи уже замужем за другим мужчиной; мужчиной, с которым у тебя много раз была близость.

Мои волосы безвольно рассыпались по плечам, словно занавес печали, а тело обмякло в знак поражения. Хотя согласие было в лучшем случае сомнительным, секс на стороне все равно считался внебрачной связью. Если кто-нибудь узнает об этом, Джей будет уничтожен. Джей, Поппи и я были лицами компании, основанной на семейных ценностях. Если бы это выплыло наружу, его руководство было бы поставлено под сомнение. Это было бы унизительно для всех, и хуже всего — для моей дочери. Все будут сплетничать о ней и Джее без остановки.

Я прижала дрожащие руки к груди, чтобы успокоиться, как будто это могло отразить эмоциональный натиск. Аксель загнал меня в угол, как животное. Мне некуда было обратиться, а мой муж пропал без вести. Не было никого, у кого я могла бы попросить помощи, не раскрывая свою сомнительную интрижку.

— Это единственный способ все исправить. — продолжил Аксель, как будто он считался с моими чувствами и предлагал решение в моих интересах, а не в своих.

— Ты сумасшедший. — прошептала я. — Я никогда не подпишу это.

— Подпиши чертову бумагу. — Его голос был низким и угрожающим, как сильный шторм, который вот-вот разразится на горизонте. У него кончалось терпение, и он навис надо мной, как неуклонно надвигающаяся буря. — Нет смысла тратить время на мужчину, которого ты не любишь.

— Я действительно люблю его. — Я крикнула, не задумываясь. — Ты ничего не знаешь…

Аксель схватил меня за щеки, оборвав на полуслове. Его лицо ожесточилось, глаза сузились от ярости. В последний раз, когда я заговорила о своей любви к Джею, все закончилось плачевно.

Я больше не беспокоилась об этом. Аксель ничего не мог сделать, чтобы опровергнуть истину: я любила своего мужа.

Аксель был прав, я действительно влюбилась в него той ночью на пляже. Я снова и снова переживала наши воспоминания и оплакивала его потерю. С тех пор прошли годы. Годы, которые я потратила на создание семьи.

Спросите меня, что бы я сделала для Джея и Поппи.

Я бы бросилась под поезд, если бы думала, что это спасет их.

Долгие года для меня не было ничего важнее этих двух людей, и я не собиралась позволять Акселю превращать мою жизнь в ложь. Аксель мог бы убить меня, а я все равно не отказалась бы от своей любви к Джею.

Аксель крепче вцепился в мои щеки, его челюсть сжалась от невысказанной ярости. Темные бездушные глаза были полны непреклонной свирепости, пронзающей мою душу. Он был силой природы, готовой обрушить свой гнев.

— Ты знаешь, что двоеженство в этой стране запрещено законом? — спросил он тем же низким голосом, но яд, капающий с его слов, заставил меня вздрогнуть.

Мое сердце оборвалось.

— Аксель, мне жаль, если ты думал, что то, что произошло на том пляже, значило больше. Ты не представляешь, как много я думала о нас все эти годы. Но это в прошлом. Пожалуйста, Аксель, перестань пытаться разрушить мою семью. Просто оставь меня в покое.

Поза Акселя оставалась напряженной, тело — жестким и неподвижным. В воздухе стоял отчетливый запах — едкая смесь гнева и решимости. Здесь пахло горечью, предательством и невыполненными обещаниями, как дымом в горящем здании, заполняющим каждый уголок комнаты.

— Ты подпишешь эту бумагу. — Объявил он с холодной окончательностью.

Его присутствие было подавляющим и вызывало чувство ужаса. Его руки снова запутались в моих волосах, крепко сжимая их в кулаки. Они держали мои локоны с нескрываемой яростью, готовые причинить мне боль, если потребуется.

Я не издала ни звука. Аксель был похож на провод под напряжением, воздух вокруг него наэлектризовался и был готов взорваться при неверном движении.

— Подпиши это, пока я не сорвался.

Он приподнял мою голову, потянув за волосы, его глаза пылали. Я бы отдернулась, но знала, что он, скорее выдернет мои волосы, чем отпустит меня. Я впилась ногтями в его бицепс, чтобы заставить безумца ослабить хватку, когда громкий стук прервал нас. Я подпрыгнула, как от удара током.

— Могу я войти?

Аксель никак не отреагировал, но отпустил мои волосы и медленно опустил руку. Не сводя с меня глаз, он вернулся к своей прежней роботизированной версии.

— Входи.

Дверь в музыкальную комнату осторожно открылась, и на пороге появились трое мужчин. Леви и его товарищи.

— Леви, — рявкнул Аксель. — Я же просил тебя не прерывать меня, если только это не срочно.

И снова Леви было наплевать на тон Акселя.

— У меня есть информация, которую ты просил.

Хмурый взгляд Акселя разгладился, услышав новость. Что бы это ни было, он ждал этого. Он отрывисто кивнул и направился к двери.

— Присмотрите за ней. — Бросил он через плечо бесцельный приказ остальным мужчинам.

Мои плечи поникли, как только Леви и Аксель вышли из комнаты, элегантно закрыв за собой дверь.

О, блядь. Блядь. Мне нужно убираться отсюда к чертовой матери.

— Он держит меня здесь против моей воли, — заявила я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Ребята, вы можете мне помочь?

Ни один из мужчин не встретился со мной взглядом, все продолжали смотреть прямо перед собой.

— Он похитил меня после того, как пообещал подвезти домой. Мне нужно выбраться отсюда.

Я неоднократно умоляла обоих мужчин, прежде чем перейти к последствиям соучастия в похищении. Мой телефон заряжался на видном месте, так что, если бы можно было вызвать полицию без того, чтобы унизить мою семью в последствии, я бы уже сделала это. Они тоже это знали, и их не трогали мои угрозы и страдания. Поэтому я перешла к предложению крупных взяток, и спросила про их кошельки Venmo¹⁹. Вопрос остался без ответа.

Потерпев поражение, я откинулась на спинку кресла и с подозрением оглядела мужчин, стоявших на моем пути. Судя по их виду, они были военными или сотрудниками правоохранительных органов, и я понимала, пытаться сбежать было бы бесполезно. В любом случае, этот дом был строго изолированной тюрьмой.

Вместо этого я размышляла о разговоре Акселя и Леви. Аксель выглядел заинтересованным, а это не сулило мне ничего хорошего. Я бы все отдала, чтобы побыть мухой на стене, пока они болтают. Это была информация, которую хотел получить Аксель, а значит, она была нужна мне.

Вскоре вернулись Аксель и Леви. На этот раз от Акселя исходило облегчение, которого не было несколько минут назад. Он не улыбался и не прыгал от радости, но в выражении его лица был едва уловимый восторг, которого я никогда раньше не видела. За исключением секса, это была самая возбужденная версия Акселя.

Что, черт возьми, ему сообщил Леви?

— Можете идти. — Сказал Аксель мужчинам, вернувшись к раздражающе равнодушной версии себя. Когда мужчины вышли, его взгляд упал на меня. — Давай поужинаем, — бодро предложил он. — Ты, наверное, проголодалась.