- 52 -

 

Конг-эр...

Это слово, будто нож, пронзило сердце Яна Сиконга, и его глаза налились кровью.

С тех пор как они снова воссоединились, Фен Е не желал признавать в нем Яна Сиконга. Он очень редко называл его этим именем, не говоря уж о том, чтобы использовать это прозвище – «Конг-эр». Так его звали только самые близкие люди. После смерти Юаня Мао Фен Е оставался единственным челвеком на свете, который называл его так, но и этого «единственного» уже не осталось.

Дело не в том, что этого человека больше нет, просто Фен Е слишком презирает его и не желает использовать это имя применительно к нему...

Он смотрел покрасневшими глазами на открывшуюся ему картину сквозь окно. Фен Е обнимал его младшего брата, который был так сильно похож на него и без всяких сомнений и колебаний неосознанно звал его Конг-эром. Он вкладывал в это слово столько чувства, называя другого человека тем именем, которым он так страстно мечтал называться сам.

Юань Нанью тихо вздохнул и успокаивающе похлопал Фен Е по спине.

Ян Сиконг вдруг испытал странное чувство. Внезапно он сам себе показался человеком, который на самом деле не существует. А, может, он не настоящий человек, а всего лишь неприкаянная душа настоящего Яна Сиконга, которая осталась без телесной оболочки? Он смотрел, как обнимаются настоящий Ян Сиконг и Фен Е, как они делятся своими чувствами и мыслями друг с другом за чашей вина. А он? Что он вообще такое?

Он и подумать не мог, что однажды усомнится в собственной личности. Раз уж все близкие ему люди говорили ему, что он не Ян Сиконг и вообще не достоин им быть, может, его и правда не существует?

Должно быть, в мире существет не один человек с именем «Ян Сиконг». Так кто же такой этот Ян Сиконг и кто он сам? Если бы он изменил свое имя, он все равно остался бы собой. Но он больше не был Яном Сиконгом, так что дело вовсе не в имени. Раз уж его не узнают все близкие ему люди, к чему вообще переживать об имени?

Увиденное им в комнате заставило его почувствовать себя изгоем, потому что в голове Фен Е уже есть свой «Ян Сиконг».

Ян Сиконг попятился назад, держа в руках кувшины с вином, а затем молча ушел.

Он не хотел даже задумываться о том, что происходит между Фен Е и Юанем Нанью. Да и какое отношение это имеет к нему? Он ничего не замечал вокруг, но порыв ледяного ветра вдруг обжег ему лицо. Подняв руку, он коснулся своего лица и обнаружил на нем полузасохшие слезы.

На губах Яна Сиконга мелькнула полная горечи улыбка.

Что ж, пусть будет так. Он уже решил, что больше не будет иметь с Фен Е никаких отношений. И Фен Е больше не придется изображать чувства. И ему самому не придется приспосабливаться и постоянно беспокоиться о том, как бы не ранить сердце Фен Е и продолжать дарить ему чувства. Это просто сотрудничество, в котором каждый получает свое. Ему хватит власти, о которой он мечтает, и помимо этого, он больше ничего не ждет от Фен Е.

Больше никаких ожиданий.

Вернувшись в свою комнату, Ян Сиконг, глядя на убывающую луну, постепенно влил в себя оба кувшина вина до последней капли. Он очень хорошо переносил алкоголь, и такое количество вина не могло сломить его. Впрочем, это не вино опьяняет человека, люди сами сбивают себя с толку. Сегодня у него была причина напиться, поэтому он быстро перестал соображать и вскоре отключился.

Проснувшись на следующий день, Ян Сиконг почувствовал, что проспал не только всю ночь, и сейчас уже довольно поздно. Он долго сидел на кровати с отупевшим видом, чувствуя, как у него кружится голова. Но, когда он окончательно пришел в себя, А Ли сообщил ему две новости, две очень важных новости, которые заставили его почувствовать, что значит «мир изменился за одну ночь».

Во-первых, император Чжаову постановил, что была допущена ошибка, и теперь он лишил Чен Чуня титула наследнго принца, изменив его на титул «правитель Цинь». А во-вторых, Чен Му решил в начале весны приехать в Тайюань по приглашению Фен Е.

Император Чжаову уже во второй раз отобрал у своего наследника титул наследного принца, но на сей раз это был его сын, рожденный от любимой наложницы. Его намерения были слишком очевидны – таким образом он спешил выразить свое искреннее расположение Чен Му. Смена наследного принца – это вовсе не детская забава. Такое важное событие затрагивает жизнь всей страны. Если император Чжаову пошел на такой шаг, наверняка они достигли некой тайной договоренности с Чен Му. И Чен Му тут же выразил свое согласие приехать в Тайюань.

Вполне вероятно, что через несколько дней от Чен Му придет письмо, в котором он попытается убедить Фен Е сдаться. Если император Чжаову пообещал передать трон Чен Му, тогда исчезнет сама причина для восстания Чен Му, также, как ее не будет и для восстания Фен Е. И тогда, если все пройдет «как положено», Фен Е должен подчиниться Чен Му и императорскому двору.

Но, как известно, все гладко никогда не бывает. Человек, стоящий во главе двухсоттысячной армии, не станет так просто подчиняться по первому требованию.

Поэтому, хотя императорский двор и отобрал титул у Чен Чуня, он не спешил сразу же отдавать его Чен Му. Можно даже не удивляться, если условием для объявления Чен Му наследным принцем стало именно то, чтобы он сумел подчинить себе Фен Е.

Если Чен Му прибудет в Тайюань, они столкнутся с Фен Е лоб в лоб. Решат ли они дело миром или начнут войну, развитие дальнейшей ситуации будет зависеть от того, как они смогут договориться между собой. И теперь было трудно строить какие-либо предположения.

От этих двух новостей все еще хмельной Ян Сиконг мгновенно протрезвел.

А Ли явно осознавал всю серьезность ситуации и, пока Ян Сиконг умывался и приводил себя в порядок, он спросил его, не будет ли Король Волков атакован со всех сторон.

Ян Сиконг взял протянулое ему полотенце и, медленно вытирая имученное бледное лицо, тихо сказал:

- Возможно.

А Ли так занервничал, что из его горла вырвался глухой звук:

- Что же теперь делать?

- Король Волков провел в сражениях много лет, он прошел с боями весь путь от Шу до Центральных Равнин и почти не знал поражений. Он редко проигрывал, и это сделало его еще более тщеславным и высокомерным, он не привык ни с кем читаться, - Ян Сиконг посмотрел на себя в зеркало. – Если бы он не был таким, Чен Му не боялся бы его так сильно. Чен Му понимает, что даже если он войдет в столицу и сядет на трон, ему не удастся стать настоящим повелителем Поднебесной. Разве он станет рисковать, вступая с ним в сговор?

А Ли лишь вздохнул.

Взгляд Яна Сиконга был пустым, а на лице не отражалось никаких эмоций, словно боли и страданий прошлой ночи не было вовсе:

- Будь я на его месте, я держался бы скромно и не высовывался, чтобы сначала завоевать полное доверие Чен Му. Когда столица будет взята, и все уже будет предрешено, вот тогда можно показать свои клыки. Но Король Волков не может так поступать.

Ян Сиконг повернулся и пристально посмотрел на А Ли, его взгляд бл совершенно пуст:

- Он родился в семье правителя Цзинъюаня, и от рождения обладал высоким статусом. Он никогда в жизни не склонял своей головы перед кем-либо и не умеет притворяться скромным и почтительным. Я думал, что смогу примирить их и наладить между ними связь. Как бы это ни было сложно, все же было можно попытаться. Но у меня ничего не получилось. А Ли, я снова потерпел неудачу!

А Ли сочувственно смотрел на него и, отчаянно мотая головой, жестами показал: «Хозяин сделал все, что мог».

- А что толку надрываться из поледних сил? В этом мире много вещей, которые невозможно получить, даже несмотря на все усилия, - Ян Сиконг с грустью улыбнулся. – В своей жизни я много раз сталкивался с подобным. Я видел, как умерли мои родители, я видел, как несправделиво казнят моего отца, а брата изгоняют прочь. Я смотрел, как мой наставник умирает на моих глазах, исполненный ненависти, а верного и преданного человека вынуждают к самоубийству... Я тоже тогда стралася изо всех сил, я даже был готов отдать свою жизнь, но это не могло ничего изменить. Пора уже привыкнуть к этому...

Лицо А Ли исказилось от волнения, он мотал головой и так отчаяннно жестикулировал, что Ян Сиконг вообще не мог ничего разобрать.

Ян Сиконг перехватил руки А Ли и сжал их в ладонях:

- Ничего страшного, А Ли, все хорошо, - тихо сказал он. – Я уже понял свою судьбу и больше у меня не осталось жалости к себе. Я потерял слишком много, и больше мне нечего терять, поэтому мне больше не страшно. Я просто буду делать то, что должен делать, - его взгляд постепенно становился глубоким и решительным. – Пока небеса не примут меня, я буду сражаться. Я буду сражаться до последнего вздоха, до конца времен. Я буду сражаться, пока не переродятся девять поколений,(1) я буду биться до конца!

А Ли молча смотрел на Яна Сиконга с восхищением и грустью в глазах.

___________________

1. Какая-то заумная фраза, что-то там про девять поколений, сансару и прочие буддийские штучки, в которых я ваапще не разбираюсь.