- 54 -

 

Они втроем выехали со двора и отправились дальше по главной дороге города. На пустынной улице перед ними внезапно появился человек.

В это время, когда только рассвело, многие торговцы уже приступали к работе, но людей на улицах почти не было. На этой обычно такой оживленной улице было всего несколько прохожих, поэтому они ехалии очень быстро, и, когда перед ними внезапно выскочил человек, все трое невольно вздрогнули.

Лошади едва не сбили этого человека с ног. Казалось, еще мгновенье, и они затопчут его.

Успокоив лошадей, они внимательно присмотрелись к незнакомцу. Это был обычный пьяница в грязной одежде с косматой бородой. На раскрасневшемся лице были заметны тусклые глаза с мутным взглядом, и от него так разило вином, словно его выловили из винной бочки.

Рассерженный Юань Шаосю выхватил из-под седла хлыст и замахнулся на незнакомца:

- Ничтожный бродяга! Не видишь, куда лезешь?

От удара хлыста мужчина повалился на землю, и звук от удара, рассекающего плоть, было больно слышать, но пьяница даже не охнул. Усевшись на земле, он поднес кувшин к губам, не сводя при этом взгляда своих мутных глах с Яна Сиконга.

Ян Сиконг вздрогнул от изумления, потому что заметил в руках этого человека длинный и толстый железный посох.

- Не собираешься отойти? – Юань Шаосю снова замахнулся на него хлыстом.

- Брат, оставь его, - тихо сказал Юань Нанью, а затем перевел взгляд на пьяницу. – Ты... Железный Посох?

Пьяница лишь рассмеялся, но ничего не ответил.

- Что еще за «Железный Посох»?

- Этот человек из «бродячих торговцев», - ответил Юань Нанью. – Когда я был еще со своим наставником, мне доводилось слышать об этом человеке, но не ожидал встретить его в Тайюане.

- И что ты о нем слышал? – спросил Ян Сиконг.

- Ну, покладистым его точно не назовешь, - Юань Нанью сурово взглянул на этого человека. – Хотя тебя никогда не судили за преступления, но среди «бродячих торговцев» у тебя дурная репутация. Я вижу, ты уже не молод. Если надумал встретить старость в Таюйане, веди себя прилично. Не думай, что можешь создавать проблемы под носом у Короля Волков, лишь только потому что знаешь несколько грязных приемов.

Железный Посох лишь рассмеялся и, пытаясь встать с земли, пьяно пробормотал:

- Ваш слуга... все понимает... благородные господа, виноват... - с этими словами он кое-как собрался и встал перед ними на колени.

- Оставьте его, едем дальше, - сказал Юань Нанью.

Ян Сиконг задумчиво смотрел на Железного Посоха, он чувствовал, что его появление здесь неслучайно. Это не могло быть простым совпадением, на свете просто не бывает таких совпадений. Что же Чен Му хочет сделать? Почему заставил Железного Посоха в открытую появиться перед ним? Но в присутствии братьев Юань он не мог задать ему никаких вопросов, поэтому ему пришлось сделать вид, что он ничего не знает.

Они втроем проехали мимо Железного Посоха. Когда лошадь Ян Сиконга проходила мимо Железного Посоха, никто не видел, что произошло. Железный Посох внезапно повис на походной сумке Яна Сиконга. Это напугало лошадь, и она испуганно дернулась, ремешок сумки оборвалсяя, и она упала на землю.

Ян Сиконг удивленно повернулся и резко натянул поводья. Братья Юань тоже поспешно обернулись.

Железный Посох подполз поближе, чтобы подобрать сумку и, стоя на коленях, начал умолять о прощении:

- Виноват... прошу прощенья...

Пока он бормотал извинения, его тело раскачивалось из стороны в сторону. Казалось, он настолько пьян, что вот-вот отключится на месте.

- Сволочь... - со злостью прошипел Юань Шаосю.

Ян Сиконг неотрывно смотрел на Железного Посоха, чувствуя беспокойство в душе. Чего добивается этот человек?

Юань Нанью взмахнул хлыстом и подцепил походную сумку, после чего бросил ее Яну Сиконгу:

- Проверь, не пропало ли что-нибудь? – он недоверчиво смотрел на Железного Посоха, тоже чувствуя, что его поведение очень подозрительно.

Ян Сиконг открыл сумку и заглянул в нее, но там не было ничего особенного, кроме еды и напитков. Он не верил в то, что Железный Посох заинтересован именно в этих вещах, он с мрачным видом посмотрел на этого человека и сказал:

- Все на месте.

- Ты сделал это нарочно? – Юань Нанью прищурил глаза. – Что тебе нужно?

- Как я смею... - Железный Посох с покаянным видом опустил голову. – Генерал... простите...

Он говорил все тише, а затем свалился на землю и захрапел.

- Нужно бросить этого негодяя в тюрьму, там ему быстро вправят мозги, - холодно сказал Юань Шаосю.

- Сегодня годовщина смерти нашего отца, не нужно никого наказывать, - сказал Юань Нанью. – Лучше оставить его, не нужно тратить на него время.

Ян Сиконг был очень напряжен. Он не понимал, что пытается сделать Железный Посох, но чувствовал, что это как-то связано с ним. Что ему приказал Чен Му? И чего ждал от него этот человек?

Но, чего бы ни добивался этот человек, у него возникло очень плохое предчувствие. Он сегодня же найдет кого-нибудь, чтобы избавиться от этого человека, иначе, он не сможет спать спокойно.

Больше не обращая на Железного Посоха никакого внимания, они проехали дальше и отправились в горы.

Снег на склоне горы еще не растаял, и лошадям было трудно продвигаться наверх. Они взяли вещи, предназначенные для поклонения, и пошли дальше пешком. Над их головой поднималось солнце.

Юань Шаосю установил поминальную табличку с именем Юаня Мао по направлению к Ляодуну, зажег благовония и свечи, после чего все трое преклонили колени перед табличкой несмотря на то, что земля все еще была покрыта снегом.

- Отец... - Юань Шаосю тщательно вытер поминальную табличку шелковым платком. – Твои сыновья оказались очень непочтительными. Все время сражаясь, они не могут приехать на твою могилу, чтобы поклониться тебе. И сейчас мы так далеко от Ляодуна. Услышишь ли ты наш голос?

Ян Сиконг, глядя на имя Юаня Мао на табличке, вспоминал все, что произошло за последние двадцать лет. Грусть и тоска, так долго подаляемые им в душе, вдруг разом вырвались наружу, и у него на глаза навернулись слезы.

Юань Шаосю тем временем рассказывал отцу о своей семье, о домашних делах и о том, как складывается их жизнь.

Ян Сиконг заметил, что, говоря о своих младших братьях, Юань Шосю намеренно принижал себя. Каким бы презренным ни был этот человек, видимо, он все же не смел солгать перед Юанем Мао.

После того как Юань Шаосю закончил говорить, Ян Сиконг трижды поклонился перед табличкой и сказал:

- Отец, Конг-эр отомстил за тебя и надеется, что ты сможешь покоиться с миром.

Изначально он хотел перед Юанем Мао прояснить их личности с Юанем Нанью, он надеялся, что Юань Шаосю не осмелится врать в такой момент. Но его благодарность Юаню Мао была так велика, и он не хотел, чтобы Юань Мао видел, как его дети враждуют между собой. Он действительно желал покоя его душе. К тому же, он всегда хотел доказать свою личность ради Фен Е, но сейчас ему было уже все равно.

Хотя Юань Нанью ничего не помнил, он тоже проникся торжественной и печальной атмсферой, и по его щекам неудержимо покатились слезы. В его сознании возникали какие-то смутные образы и картинки, но он никак не мог четко разглядеть их. Чем больше он думал об этом, тем сильнее у него болела голова. Стоя на коленях, он тоже поклонился табличке и тихо сказал:

- Отец.

Все трое долго отбивали поклоны.

Юань Шаосю время от времени не мог сдержать слезы, рассказывая о пережитых им невзгодах за последние двадцать лет. Яну Сиконгу тоже стало не по себе и, слушая Юаня Шаосю, он чувствовал, как уменьшается его отвращение к этому человеку. Ради Юаня Мао он не хотел причинять вреда человеку, которого много лет называл старшим братом.

Они пробыли на горе до полудня, после чего вернулись в город.

На обратном пути Ян Сиконг заметил, что Юань Нанью выглядит странно. Хотя его лицо было скрыто под маской, и выражения его лица не было видно, он чувствовал его подавленный настрой.

- Цю Ван, что с тобой? – спросил Ян Сиконг.

- Мне кажется... - Юань Нанью пару раз стукнул себя по голове. – Как будто я вспомнил кое-что из своего детства. У нас дома в Ляодуне было большое дерево гинко во дворе?

Юань Шаосю, услышав эти слова, слегка напрягся и занервничал.

- Ты это помнишь? – Ян Сиконг прищурил глаза.

- Значит, это так и есть... - с озадаченным видом сказал Юань Нанью. – Вообще-то, время от времени у меня в голове всплывают некоторые картинки, но я не могу собрать их воедино. Сегодня, перед нашим отцом я много думал, но у меня лишь разболелась голова, - он потер лоб, чувствуя все бо̀льшее напряжение.

- Ну нужно заставлять себя, - сказал Ян Сиконг. – Это очень трудно, но я верю, что однажды ты все вспомнишь.

- Правда? – Юань Нанью не удержался от вздоха. – Я тоже надеюсь на это. Когда мы сегодня кланялись отцу, мне было так грустно. Мне очень жаль, что я не помню собственного отца, и не могу выразить ему свою сыновью почтительность.

- Не нужно винить себя за это, - утешил его Ян Сиконг. – Отец сейчас на небесах, и он все знает. Наверняка он жалеет тебя и ни станет ни в чем упрекать.

Юань Шаосю негромко кашлянул:

- Да, тут нет твоей вины. Небеса все видят, они позволили нам встретиться всем вместе, и ты смог узнать о своих предках. Теперь отец может покоиться с миром.

Юань Нанью кивнул в ответ:

- Почему бы вам не рассказать мне побольше о нашем детстве. Вдруг это поможет мне вспомнить все побыстрее.

- Ну, конечно! – охотно согласился Ян Сиконг. – Если хочешь послушать, я готов все тебе рассказать.

Юань Шаосю лишь сухо улыбнулся и поджал губы:

- Да, это наверняка поможет.

Вернувшись домой, Ян Сиконг сразу же рассказал А Ли об их утренней встрече с Железным Посохом.

Лицо А Ли исказилось от гнева, он нервно размахивал руками: «Этот негодяй пытался навредить хозяину?»

- Я сам не знаю. Но он действовал очень опрометчиво, не предупредив меня, и это может сильно навредить мне, - Ян Сиконг прищурил глаза. – Этот человек нам неподвластен, и это действительно опасно. Если его нельзя взять под контроль, лучше связаться с подчиненными Ше Чжуна и избавиться от него.