ГЛАВА 6

АНГЕЛ

Мы не виделись с Глушителем с момента нашей последней эмоциональной встречи, когда он передал мне устройство слежения, которое теперь висит у меня на лодыжке.

С тех пор как он дал мне его, я стала более внимательно следить за окружающей обстановкой. Думаю, что пытаюсь поймать его на том, что он следит за каждым моим шагом, пытаюсь найти повод для обиды на него, но этот дурацкий браслет на самом деле дает мне некое подобие безопасности - как будто у меня есть личный телохранитель на быстром наборе.

Как обычно, делаю перерыв в середине своей смены в Hellfire Lounge, и когда кладу телефон обратно в сумочку, то слышу за спиной голос Фрэнка.

— Привет, красотка Элли. - Он одаривает меня своей отвратительной улыбкой и, обхватив за плечи, тащит к лифту. Паника в моей груди поднимается еще больше, но мне удается вздохнуть с облегчением, когда лифт поднимается, а не опускается.

Мы едем в молчании и вот дверь лифта открывается. Он ведет меня в личную гостиную, похожую на пентхаус. Здесь слишком много золота на стенах и полу.

— Вот в чем дело, Элли. Ты мне очень нравишься и я хотел бы повысить тебя в должности. Две тысячи за ночь, если ты будешь моим личным барменом, плюс чаевые.

У меня кровь стынет в жилах.

— Вообще-то, Фрэнк... ,- не могу подобрать слова,— Я надеялась, что смогу, ну, знаешь, двигаться дальше? Мне кажется, эта работа не для меня.

Слова дались мне с трудом, но как только они оказались в воздухе, он сделал паузу и повернулся ко мне лицом. Выражение его лица говорит о том, что уходить здесь не принято. Особенно таким девушкам, как я.

Девушкам, которых он хочет.

Я пытаюсь изобразить на лице невинную ухмылку, как будто не знаю, к чему приведет сегодняшний вечер.

Друзья Фрэнка, те пятеро, которые не переставали смотреть на меня, уже здесь. Они приветствуют меня в унисон, называя «милашкой Элли», и это заставляет меня ненавидеть это прозвище, которое я носила с самого детства.

Все пятеро заказывают виски со льдом. Легко. Просто. Уединенный бар в этом помещении просто огромен, а плавный джаз - желанная передышка от назойливого техно, которое играет внизу. Балансируя стаканами на подносе, я стараюсь выглядеть сексуально, когда подхожу к ним.

Застенчиво улыбаюсь, протягивая им напитки. Один из них засовывает стодолларовую купюру мне в лифчик так глубоко, что задевает ею сосок. Я глотаю воздух и пытаюсь скрыть неловкую дрожь. Когда протягиваю последнему мужчине его стакан, слышу шаги Фрэнка, который останавливается прямо за моей спиной, а его холодная рука так сильно шлепает меня по заднице, что я роняю пустой поднос и падаю на колени одного из его друзей. Они все смеются надо мной, а я краснею, смущаясь, встаю на ноги и поворачиваюсь.

Фрэнк проводит тонким пальцем от моей талии до груди, а затем поднимает мой подбородок слишком длинным ногтем так, что я вынуждена смотреть ему в глаза.

— Готов поспорить, что эти красивые карие глаза выглядели бы еще красивее, если бы ты стояла на коленях, - говорит он. Я с трудом вдыхаю воздух и Фрэнк смеется, легонько шлепая меня по щеке. — Виски.

Я подхожу к бару, чтобы молча налить ему напиток. Это не занимает у меня ни секунды, я готовлю его так же, как и любой другой. Вежливо улыбаюсь, протягивая ему бокал, и он делает глоток. Фрэнк смотрит на меня из-за бокала.

— Элли, - говорит он и волоски на моей шее поднимаются в тревоге от его ядовитого тона. В его голосе звучит ярость. — Элли, детка, на барной стойке лежит маленькая коробочка. Принеси ее мне. - Я делаю то, что он говорит, так быстро, как только могу, не спотыкаясь о собственные ноги. Когда приношу коробку, он слегка приподнимается на своем стуле и жестом просит меня встать перед ним. Ноги становятся тяжелыми. Когда оказываюсь перед ним, он дает мне дальнейшие указания. — Встань на колени и повернись спиной ко мне.

Я колеблюсь и он берет свой стакан с виски и выплескивает янтарную жидкость мне в лицо. В шоке задыхаюсь, когда холодный лед оседает на моем теле.

— Я что, блядь, не понятно выразился?

Я опускаюсь на колени так быстро, что мои кости стонут от холодного пола, и поворачиваюсь лицом к его друзьям, как он и сказал. Они все упиваются моим унижением. Я стараюсь не плакать, но уже смирилась с тем, что вляпалась в глубокое дерьмо.

Фрэнк собирает мои волосы в тугой кулак и что-то наматывает мне на шею. Наблюдающие мужчины улыбаются мне, а Фрэнк оттягивает мой затылок так, что я вынуждена смотреть в потолок. У меня начинается приступ паники, когда я слышу звяканье у своего горла.

Он пристегнул чертов поводок к моей шее.

— Вик?

Мужчина, Вик, протягивает ему нож, которым Валенти начинает размахивать перед моим лицом.

— Элли, я отпущу тебя, потому что это твоя первая ночь здесь и ты просто очень, очень красивая. Но я не люблю лед в своем виски.

— Пожалуйста, мистер Валенти, мне так жаль, - умоляю я, слезы текут по моему лицу, шея болит от его прикосновений, — Я переделаю его. Я...

Он берет нож и срезает с меня верхнюю часть одежды, натягивает поводок потуже и отрезает лифчик, затем юбку, потом нижнее белье, пока я не остаюсь совершенно голой перед всеми.

Он некоторое время смотрит на меня сверху вниз, а затем отпускает. Я мгновенно встаю, пытаясь прикрыть свое обнаженное тело.

— Иди и приготовь мне напиток, Элли. На этот раз правильно.

Я понимаю, что он намерен заставить меня закончить смену совершенно голой и с поводком на шее. Я бегу обратно к бару и делаю его напиток так быстро, как только могу. Без льда. Трясущимися руками я подношу ему напиток и он делает большой глоток.

— Идеально.

За двадцать девять лет жизни меня несколько раз лапали. Такое бывает со всеми женщинами. Но сегодня меня унизили и оскорбили больше раз, чем я могла сосчитать.

Каждый раз, когда я приносила кому-нибудь из друзей Фрэнка выпить, они хватали меня за задницу или сиськи. Несколько из них лизали мои соски. Один пытался засунуть двадцатку в мое гребаное влагалище, но, к счастью, он был пьян и промахнулся.

Фрэнк был хуже всех. Не потому, что он трогал меня всю ночь. Он вообще не прикасался ко мне после того, как снял с меня одежду. Нет, он был хуже всех, потому что всю ночь только и делал, что пялился на меня, и я точно знаю, почему. За его мертвыми глазами я видела знаки доллара.

Ужас сегодняшней смены навсегда запечатлелся в моем мозгу.

Когда мне, наконец, разрешают пойти домой, я спускаюсь по лестнице в раздевалку совершенно голая и рыдаю на коленях до тех пор, пока у меня не начинается адская головная боль.

— Привет, девочка, - говорит Кейт, опускаясь на колени рядом со мной в углу раздевалки. — Ты в порядке?

Я закусываю губу и качаю головой. Не то чтобы меня сильно беспокоило быть обнаженной перед другой женщиной, но я обнаружила, что дрожу, пытаясь прикрыться униженная и оскорбленная. Она лезет в свой шкафчик, чтобы дать мне запасную рубашку. Я плачу у нее на плече и в знак благодарности отдаю ей все свои чаевые.

Кейт более фигуристая, чем я, и довольно высокая, поэтому ее рубашка выполняет роль платья. Она желает мне спокойной ночи и уходит домой, а я еще минут пятнадцать не могу набраться смелости и выйти из раздевалки.

Я иду домой так быстро, как только могу, смертельно уставшая, но отчаянно желающая попасть домой до того, как кто-нибудь из сумасшедших в этом городе поймет, что я - женщина без нижнего белья посреди этой чертовой ночи.

Оказавшись в безопасном месте своей квартиры, я сворачиваюсь клубочком на кровати, крепко сжимая свое мягкое фиолетовое одеяло, чтобы хоть немного успокоиться и поплакать в подушку. Я липкая и пахнущая виски от того, что Фрэнк выплеснул свой напиток мне в лицо. У меня даже нет сил переодеться или принять душ.

Я смотрю на скол краски на стене напротив, когда слышу резкое постукивание в окно, что заставляет меня вынырнуть из воспоминаний о прошедшей ночи. Я знаю, что это Глушитель, но не делаю ни малейшего движения, чтобы впустить его или даже признать, что он здесь. Может быть, он просто решит, что я сплю, и оставит меня в покое. У меня нет сил сказать ему, чтобы он ушел.

Слышу, как он возится с окном, и через несколько секунд за моей спиной открывается замок, а затем чувствую прохладный ветерок у себя за спиной. Кровать прогибается, когда Глушитель опускается на нее, подпирая меня коленями.

Я чувствую, как его пальцы убирают прядь волос с моего лица.

— Ты пьяна? - слышу, как он громко сопит. — Не думал, что ты любишь виски.

Натягиваю одеяло на голову, пытаясь скрыть слезы, и тут у меня прорывается тихий всхлип. Он надавливает на мои плечи, пока я не оказываюсь на спине, а затем легко откидывает одеяло с моего лица. Я прикусываю губу и поворачиваю голову, зная, что если посмотрю на него, это только заставит меня плакать еще больше.

— Что случилось?

У меня дрожат губы и голос срывается.

— Откуда мне было знать, что он не любит лед?

— Что? - он наклоняется ближе ко мне и рукой держит мой подбородок, чтобы я посмотрела на него. Мне кажется, он смотрит мне в глаза, чтобы проверить, действительно ли я пьяна. Как и предсказывала, как только наши глаза встретились, я заплакала сильнее. Он снимает перчатки и обеими руками вытирает мои слезы, успокаивающе проводя большими пальцами по моим щекам. — Ангел, скажи мне, что случилось.

Делаю глубокий вдох и наконец-то сажусь, позволяя одеялу упасть на талию. Убираю с лица слипшиеся волосы и, не задумываясь, провожу рукой по садинам на шее, где Фрэнк и его друзья продолжали грубо натягивать поводок. Я чувствую, как Глушитель напрягается. Он убирает мою руку и нежно проводит пальцами по красным пятнам на моей коже. Я тихонько хнычу.

Набираюсь смелости и смотрю на него: его взгляд прикован к отметинам на моей шее, он все больше темнеет от ярости и я замечаю что-то странное в его глазах. Мягкая пленка зеленого цвета перекрывает его темные зрачки.